– Понятно, – ответила Бриджит. – Ты все это выдумала. – Да нет же! Если бы он так глядел на меня, то я бы уже терлась о его ногу. Но его интересуешь только ты. – Очевидно, его интересует моя спина. Нора поджала губы: – Посмотрим. Все посетители бара повернулись в их сторону после удивительно громкого, залихватского свиста Норы. Бриджит почувствовала, что пунцовеет. – Господи, ты сумасшедшая сука! Нора указала на подругу: – Она одинокая, если тебе это интересно. Бриджит обхватила лицо руками и посмотрела на столешницу с таким напряжением, какое бывает только в смертельных поединках. – Я тебя точно убью на фиг, – прошептала она взволнованно. Нора огляделась с совершенно безмятежным видом: – Все в порядке, ребятки. Я просто подтолкнула события. У меня строгое расписание – нужно быть дома к полуночи. Эй, я не тебе свистела, конский хвост, отвернись обратно! Бриджит почувствовала, что кто-то остановился возле их столика, но ей было слишком стыдно поднять глаза. – Привет! Я Нора, слегка чокнутая подруга. – Привет. Я Энтони. – Очень приятно, Энтони. А это Бриджит. Нора получила под столом пинок. – Ай! – воскликнула она, глядя на Бриджит. – Больно же! Бриджит очень щепетильна – это одно из многочисленных ее прекрасных качеств. К тому же обычно у нее не настолько красное лицо. Просто она немного загорела. – Не слушайте ее, – ответила Бриджит, впервые взглянув на подошедшего. Она была вынуждена признать, что он оказался именно таким, каким описала его Нора. А еще он обладал пронзительными голубыми глазами и чертовски обаятельной смущенной улыбкой. – У нее не было нормального ночного сна уже около двух лет. – За это время у меня много чего не было нормального, но мы тут не меня обсуждаем. Сумка Норы заиграла мелодию из фильма «Челюсти». – Господи! – Она сунула руку в сумку, выуживая телефон. – Привет, мам, все в порядке? – Она немного послушала. – Нет, никаких проблем. А в чем дело? – Нора бросила взгляд на Бриджит. – Он загнал кошку на шкаф? Понятно… самое главное, мам, у нас никогда не было кошки. Погоди секунду, я выйду на улицу, чтобы лучше слышать. – Нора прикрыла телефон рукой и встала. – Извините, похоже, у нас захват заложника. Кстати говоря, – Нора кивнула Энтони, – садись сюда и будь очарователен. Она направилась к двери. Энтони застенчиво улыбнулся. – Она – это нечто. – Можешь сказать ей напрямую. И тебе вовсе не нужно… Бриджит посмотрела на покинутый стул. – Что ж, может, я и в самом деле присяду, если ты не против? – Ага. Конечно. Хорошо. В смысле… Господи, мы начинаем разговаривать как в фильмах с Хью Грантом. Просто сядь. Энтони кивнул и сел, одарив Бриджит восхитительно робкой улыбкой. Затем он поерзал: – Как-то неловко… – Ты только сейчас заметил? – Ну, я имею в виду помимо прочего. – А как тебе тот факт, что все в этом баре теперь таращатся на нас? – И это тоже, конечно. – Ну, все, кроме моей подруги, которую сейчас, наверное, разорвет на куски, судя по той пантомиме, которую я вижу за окном. Похоже, она инструктирует женщину за шестьдесят о том, как снять кошку со шкафа шваброй. – Ага. Слушай, а ты не могла бы секунду помолчать? Бриджит откинулась на спинку стула: – Смотрю, ты новичок в этом деле? Потому что я почти уверена, что так флиртовать не принято. Он снова нервно поерзал: – Извини, просто… я вроде как шел за тобой сюда. Бриджит пристально посмотрела на него: – Ясно. Продолжаем странный флирт. Теперь я отчасти рада, что на нас смотрят. – Нет. Видишь ли, я Энто. Энтони Келлехер. Бриджит сунула руку в сумочку: – У меня есть газовый баллончик. Энто поднял руки: – Расслабься, я пришел с миром, обещаю. – О да, ты и твои братья ужасно миролюбивы – это доказывает офис, измазанный желтой краской. – Это была не моя идея, клянусь. Да и вообще, ни одна из тех идей не была моей. И я совершенно уверен, что ты тут тоже ни при чем. – Давай не будем забывать, кто и как все это начал – вы, бесчестная кучка подонков. Энто кивнул: – Даже не спорю. Но, как бы то ни было, это был не я. И если честно, я с тобой полностью согласен. То, как они обошлись с твоим другом, было ужасно, и, поверь, если бы я знал, то все бы сделал, лишь бы это предотвратить. Я о том, что накачать человека наркотиками и сделать все эти снимки – абсолютно отвратительный поступок. Я пришел прежде всего для того, чтобы извиниться, и если ты дашь мне две минутки и уберешь руку с того, что, я совершенно уверен, является дезодорантом, то я скоро уйду. Бриджит даже не посмотрела вниз: – Дезодорант, ага. А еще у меня имеется зажигалка. Ты выглядишь довольно легковоспламеняющимся, большой волосатый тупица. Зачем ты меня преследовал? – Я не имел в виду… Слушай, я не мог зайти в ваш офис по очевидным причинам, а по телефону это прозвучало бы как очередная хитрость в этой бесконечной циклической войне. Просто дай мне шестьдесят секунд. А потом не стесняйся поджигать, если не передумаешь. – Не надейся, что я этого не сделаю. – Даже не сомневаюсь. Можно я опущу руки? Бриджит кивнула, после чего оглядела бар. Все до одной пары глаз были прикованы к ним. – Может, хватит пялиться? Это частный разговор. На долю секунды присутствующие отвели глаза, затем снова уставились на них. Что бы тут ни происходило, у этого события был явный шанс войти в историю. – Ну ладно, – сказал Энто. – Позволь еще раз повторить: я искренне прошу прощения. – За что конкретно? – За всё. И за эту детскую войнушку. Мы оба знаем, с чего все началось, но если мои братья и твой парень… – Он не мой парень. Бриджит почувствовала, что снова краснеет. С какой стати она вообще об этом сказала? – Понятно. Тем не менее данная ситуация разрушает наш бизнес и, я подозреваю, ваш тоже. Я просто хотел подойти к тебе и попробовать поговорить как два взрослых человека. Было бы неплохо заключить что-то вроде перемирия, чтобы я мог спускать воду в унитазе в нашем офисе, не проверяя его на наличие взрывоопасных предметов. Возвратившись в бар, Нора прошла мимо Энтони, направлявшегося к выходу. Она поспешила к столу и села.