Бернс отвернулась от окна и выдвинула собственное кресло. – Тебе далеко ехать? – Нет. Останусь в Дублине. Я сегодня дежурю. Бернс приподняла бровь: – Серьезно? Я думала, высокая должность от этого избавляет. Дивэйн пожала плечами: – У всех остальных молодые семьи, так что… – Верно, ага. – Бернс внезапно ощутила неловкость. Дивэйн не славилась откровенностью, и ей показалось, что они забрели на неудобную территорию. – А я должна ехать в Мейнут. Брат со своей женой каждый год устраивает рождественскую вечеринку. По причинам, недоступным моему пониманию, мне пришлось сходить и купить этот ужасный рождественский свитер. Теперь и дороги, конечно, превратятся в кошмар – между снегом и идиотами, бьющими рекорд скорости в попытке вернуться домой с последними наказами. – Да. Будьте осторожны, суперинтендант. Это была обычная фраза, которую говорят все, но когда ее произносит человек, являющийся основным контактным лицом при дорожно-транспортных происшествиях в стране, то от нее реально по коже бегут мурашки. Неудивительно, что доктора Дивэйн не приглашали на многие детские дни рождения. – Итак, – сказала Бернс, заглядывая в лежавший перед ней блокнот, – как мы подготовились к праздникам? – Вскрытие по тому делу о стрельбе в Фингласе[64] сделано, как и заказывали. – Да, я уже видела. Спасибо. – По делу в Голуэе[65] заключение подготовим к двадцать девятому числу. Бернс кивнула: – Ну и хорошо. Сегодня утром я беседовала с тамошними следователями. Они считают, что результаты уже ни на что не повлияют. В алиби такие дыры, что через них можно проехать на санях Санты. Дивэйн кивнула: – Что касается ваших тел с горы, то документы, присланные ФБР, похоже, подтверждают, что один из них действительно агент Зайас. К сожалению, нам до сих пор не удалось идентифицировать второго. Извлеченную пулю мы отправили моему коллеге в специализированную баллистическую лабораторию в Великобритании, и там подтвердили, что она выпущена из «Дерринджера» довольно старой конструкции. – Ясно. Наверное, это говорит о том, что круг поисков сузить не удастся, да? Дивэйн покачала головой: – Судя по тому, что они сказали, это, по сути, антиквариат. Большинство пистолетов, известных как «Дерринджеры», на самом деле не производились конкретной компанией. Название обозначает тип оружия, которое в конце девятнадцатого века мог изготовить любой оружейник, обладавший необходимой квалификацией. В общем, товар штучный. – Весело… – Хотя, с другой стороны, поскольку оружие строго индивидуально, то если вы найдете потенциальное орудие убийства, появится неплохой шанс разыскать его хозяина, несмотря на то что прошло немало времени. Конечно, я не сомневаюсь, что вероятность заполучить орудие убийства спустя столько лет после свершившегося факта ничтожно мала, но… Бернс повертела в пальцах шариковую ручку: – О, ты сейчас удивишься. Вчера буквально из ниоткуда появился бумажник жертвы. – Серьезно? – Да. – Он не мог находиться в могиле. Моя команда перекопала по два с половиной метра во все стороны, как положено. – Нет, даже не близко. Я получила его по почте. Бумажник прислали упакованным в пакет для улик, в первозданном состоянии. Дивэйн удивленно подняла брови. – Вот именно, – кивнула Бернс. – За все годы службы ты когда-нибудь видела доказательства, которые вот так падали с неба? – Выглядит действительно немного подозрительно. – Мягко говоря. И мне не нравится… Телефон на столе Бернс зазвонил. Она узнала высветившийся номер. Звонили из Технического бюро. – Только упомяни дьявола… Ну что, послушаем, что нарыл Доакс. Доакс был лучшим среди техников, причем даже его непосредственный начальник детектив-суперинтендант О’Брайен неоднократно заявлял, что Бернс не следует отдавать ему предпочтение перед другими сотрудниками. Она всегда соглашалась, но все равно поступала по-своему. Она подняла трубку: – Детектив-суперинтендант Бернс. Дивэйн указала на дверь, безмолвно вопрошая, следует ли ей уйти, но Бернс покачала головой. – Сьюзан, это Марк О’Брайен. – О, здравствуй, Марк. Черт! Похоже, ее ждет очередной нагоняй за то, что она заводит фаворитов. – Это что, шутка такая? – голос Марка звучал чрезвычайно сердито. – Извини, я знаю, что не должна просить Доакса напрямую, но… – Что? Нет… В смысле, да, это неправильно, и ты не должна, но я по другому поводу. Это твоя идея? Не знаю… что-то вроде рождественского розыгрыша, да? – Марк, честно, я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Очень надеюсь. Потому что если это ты, то я разочаруюсь в твоем чувстве юмора. Даже если забыть о трате ресурсов впустую, чтобы вот так… – Марк! – прервала Бернс словесный поток. – Ты не мог бы объяснить толком, что тебя разозлило? Поверь, если кто-то из моих подчиненных тратит время наших отделов впустую, то я сурово с ним разберусь. Когда О’Брайен заговорил вновь, его голос, по крайней мере, стал звучать на полтона ниже. – Тот бумажник, который мы получили вчера… – Да? – На нем действительно имелись отпечатки. С пластикового разделителя и нескольких карт мы сумели снять один полный и два фрагментарных набора. – Окей, – ответила Бернс, напряженно ожидая продолжения. – Полный набор совпал с отпечатками агента Дэниела Зайаса, которые нам прислали из ФБР. Двое других фигурируют в нашем списке исключений. У Бернс появилось неприятное ощущение в животе. – У меня возникло странное чувство дежавю. – Да, – ответил О’Брайен, – у меня тоже. Если это чья-то шутка, то я должен напомнить, сколько времени мы убили на поиск доказательств по расследованию… – Марк! Просто скажи, что вы нашли. Внезапная резкость голоса Бернс охладила Марка. – Хорошо. Один набор частично совпал с отпечатками сержанта Тима Спейна, погибшего в тысяча девятьсот девяносто девятом году. – Ясно. – А второй принадлежит его тогдашнему напарнику, детективу-сержанту в отставке Бернарду «Банни» Макгэрри! – Ты издеваешься? Банни Макгэрри? Бернс посмотрела через стол на потрясенное лицо доктора Дениз Дивэйн. Не более года назад отпечаток пальца Макгэрри нашли на записке, лежавшей в кармане жертвы убийства. Некоторое время он считался врагом общества номер один, пока, к большому конфузу «Гарда Шихана», не выяснилось, что его подставили, фактически похитили и держали взаперти в течение десяти дней. Две минуты спустя, после довольно кратких телефонных переговоров, в ходе которых каждая сторона заверила другую, что это не какой-то там дурацкий розыгрыш, Бернс бросила трубку. Затем закрыла глаза и потерла пальцами виски. Она уже чувствовала приближение матери всех мигреней. – Счастливого, сука, Рождества… Дивэйн вздрогнула, когда Бернс издала рев: – Мойра, соедини меня с Уилсоном, немедленно!