Раздались еще два выстрела. Пять сантиметров… Она вздрогнула, услышав последний выстрел. Затем тишина. Два сантиметра… Глава пятьдесят девятая Рождественская ночь, 3 часа 15 минут Банни смотрел, как с неба валятся хлопья снега. Они словно появлялись из ниоткуда в нескольких метрах над головой. Настоящее волшебство. Рассвет только-только коснулся неба на востоке – свет новой жизни подкрадывался к тьме старой. Не самый плохой день, чтобы умереть. По всей стране начнут тихо ругаться родители, собирая из деталей игрушки, о необходимости сборки которых они даже не подозревали. Дети будут лежать в кроватях, считая секунды в ожидании, пока наступит согласованно приемлемое время для начала утра. Жизнь повсюду потечет своим чередом. Останутся воспоминания – правильные воспоминания, из которых и должна состоять жизнь. Не такая, как у него. Его жизнь наполнена мертвыми и пропавшими. Даже теперь они толпятся вокруг. Зайас. Господи, детектив, кажется, что-то пошло не так? Это прискорбно. – Ага. Что ж, ты все равно умер первым, так что один ноль в мою пользу, гнилой мудила. Банни опустил руку к области живота. Любое прикосновение отзывалось болью. Он чувствовал, как липкая горячая кровь пропитывает свитер. Еще одна рана пришлась в шею – в то место, куда попал и чуть не прикончил его нож. Ему становилось все холоднее. И это был не тот холод, который чувствуешь, когда лежишь в снегу. Что касается самоубийственной атаки, то все прошло неплохо. Два из трех – это неплохо. Так пел Мит Лоуф[73]. Правда, вряд ли он имел в виду обученных убийц. По крайней мере, Банни так не думал, но, с другой стороны, он никогда не обращал особого внимания на тексты песен. Проблема с двумя из трех заключалась в третьем. Над ним стоял высокий мужчина. – Мистер Макгэрри, приятно, наконец, познакомиться с вами по-настоящему. – Аналогично. Это был тот самый человек, которого Банни видел возле квартиры в бейсбольной кепке, затем в другом месте с козлиной бородкой, одетым в пальто. Теперь он снова был чисто выбрит. Глядя на него, можно было подумать, что он целую вечность провел, мозоля Банни глаза. – Надеюсь, извинишь меня, если я не встану. Мужчина посмотрел на него сверху вниз со спокойным выражением лица. Его акцент был трудноопределимым, а значит, типично американским. – Вы очень непростой человек. Мы следим за вами уже некоторое время – фактически с тех пор, как обнаружились тела. Я предположил, что вы не из тех, кто благосклонно отреагирует на расспросы. – Ох, в этом плане ты прав. Я действительно не очень разговорчив. – Я подумал, что, учитывая ваше странное поведение, у вас может возникнуть соблазн связаться с мисс Деламер, чтобы ее предупредить. Мы прослушивали ваш телефон, дом, офис. Мы наблюдали за вами круглосуточно и ежедневно, но ничего не зафиксировали. – Должно быть, это стало ужасным разочарованием. Он кивнул: – Да. Теперь я склонен думать, что ее местоположение вам неизвестно. – Ты прав. – Находясь в Ирландии, мы провели несколько параллельных расследований, но, к сожалению, все они также зашли в тупик. А когда вы объявили, что собираетесь забрать кассету, мы решили добраться до вас раньше, чем это сделают власти. Банни закашлялся. Он почувствовал, как в горле застряло что-то густое и влажное, и сплюнул на землю. – Ага. Я подумал: если вы ищете ее, то, скорее всего, вам понадобится и кассета. – Совершенно верно. Она у вас? – Боюсь, что нет. – Это печально. Если у вас найдется какая-нибудь полезная информация, то обещаю быстро расправиться с вашей подругой. – С Симоной? – С той, что в пещере. – В этом вопросе ты опоздал. Когда вы стреляли в нас первый раз, вы попали ей прямо в голову. Ты просто найдешь там труп, мудила. – Посмотрим. – Хотя мне жаль двух твоих друзей. Мужчина пожал плечами: – Всего-навсего наемный персонал. Честно говоря, они были не слишком квалифицированны, раз легли так быстро – особенно учитывая, что вы оказались практически безоружны. – Всему виной моя сногсшибательная внешность. – Кстати, виски не очень подходит для «коктейля Молотова». – Я так и понял. К счастью, твой наемник этого не знал. Банни бросился на коротышку, швырнув в него «Молотова». Это хотя бы заставило того пригнуться, опустив голову на идеальную высоту для поцелуя Мэйбл. Затем последовала короткая борьба за хёрл, в ходе которой Банни свернул мужчине шею. – В их оправдание скажу, что им был дан приказ попытаться взять вас живым. – А, понятно. Мужчина пнул ногой «Дерринджер», валявшийся на земле. – Полагаю, это именно то оружие, которым вы убили агента Зайаса? Как интересно… Где-то слева от них в темноте раздался стон. – Это хорошо, – сказал Банни. – Я рад, что она не умерла. Ему удалось выбить пистолет у женщины ударом Мэйбл, но не раньше, чем она выстрелила ему в ногу. Затем она напала на него с ножом. Она порезала ему шею и нанесла глубокую рану на руке, прежде чем он успел дотянуться до «Дерринджера» и выстрелить ей в живот. – Если честно, мне не очень комфортно драться с женщиной. С одной стороны, у нее действительно были пистолет и нож. А с другой, – ситуация как минное поле – непонятно, что более по-сексистски: бить ее или не бить? – Лично я, как работодатель, выступаю за равные права. Банни вздрогнул, когда мужчина дважды небрежно выстрелил в сторону стонов, после чего они резко прекратились. – Я не могу позволить себе брать пассажиров. – Тебе когда-нибудь говорили, что ты пятно дерьма на душе человечества? – В этом нет абсолютно ничего личного. В идеальных условиях я бы попытался подлатать вас и забрать с собой, чтобы провести более вдумчивую и подробную беседу, но, к сожалению, операция провалена. – Мужчина посмотрел на живот Банни. – К тому же, судя по ране, вам осталось совсем недолго. – Что ж, я и так прожил дольше, чем заслуживал. – К счастью, вы оказались достаточно любезны, чтобы выбрать место настолько удаленное, что к тому времени, когда обнаружат тела, меня в стране уже не будет. – Мужчина посмотрел на небо. – И все же время терять не стоит. Мне еще придется проверить пещеру до восхода солнца – просто на случай, если у вас действительно была кассета, ну и, конечно, чтобы убить вашу подругу. Банни посмотрел на небо и улыбнулся. – Мистер Макгэрри, вы меня слушаете? Никакой реакции, только та же улыбка. – Можете ли вы что-нибудь предложить мне в попытке спасти свою жизнь? Ничего. – Мистер…