– Суперо. – Бьяндо. Что за маневры затеял Фонт? – Я только что говорил с ним. На второстепенной улице продвижение без аварий оказалось невозможным. Фонт запросил разрешения уйти на центральную. Я позволил. – Но это затяжка времени. – А если он продолжил бы движение по этой улице, то дошел бы до площади, когда там уже стояли бы другие полки. – Когда рота будет у цели? – Я дал Фонту максимум полчаса. – То есть где-то в восемь двадцать, да? – Можно на десять минут позже. Это не критично. – Связь функционирует нормально? – Да, связь устойчивая. – Хорошо, ждем. – А вы где? – Там, где должен быть. Отбой. – Отбой. – Суперо положил трубку, взглянул на комбата и сказал: – Бьяндо сильно нервничает. Начальник штаба вздохнул и заявил: – А кто сейчас спокоен? Ведь с огнем играем. – Ну, ты-то, скажем, особо не играешь. Начнется расследование, легко уйдешь в сторону, скажешь, что не имел ни малейшего понятия о готовящемся мятеже. – Так мне и поверят. В нем участвуют командиры полка, батальона, роты и даже взводов, а начальнику штаба части ничего не известно о заговоре? Комбат усмехнулся. – За такое участие вас, майор, особо не накажут, отпустят, в отличие от нас. А более всего, конечно, достанется Фонту и Торнеро. Сигналом вызова пропищала радиостанция. Командир полка взял гарнитуру. – Я – «Стрела», слушаю. – Двенадцатый на связи. Мы вышли на финишную прямую. Вижу дворец и часть площади. Она пуста. – Удачи тебе, двенадцатый! – Конец связи! – Командир полка перевел радиостанцию в режим приема, взглянул на офицеров, находившихся в кабинете, и сказал: – Колонна подходит к цели! – Замечательно. Начинается карусель, в которой выживет тот, кто крепче держится за поручни, – заявил комбат. – Восемь десять. Нормально. – Суперо опустился в свое кресло, достал сигару, прикурил и попросил начальника штаба: – Артуро, будь добр, передай мне пепельницу и достань из шкафа бутылку рома. Комбат посмотрел на командира полка. – Не стоит пить, Роберто. – Теперь без разницы. Хоть нервы успокоятся. Майор Баргас подал командиру полка пепельницу, выставил на стол бутылку, тарелку, на которой лежали лимонные дольки, и бокалы. Суперо налил всем, но выпили только он и Диес. Баргас отказался. – Я так рано не пью даже в подобных ситуациях, – произнес он. Командир полка нервно усмехнулся и осведомился: – И когда же это ты был в подобной ситуации? – В приближенной к ней. В пятьдесят шестом году я находился в составе чилийской команды, направленной в Эквадор, в Кито, для оказания помощи в создании военной академии… – Подожди, – прервал его Суперо. – Эту делегацию, по-моему, возглавлял Аугусто Пиночет, не так ли? – Верно. Тогда он учился в школе права при университете, имел степень бакалавра и звание майора. – Стало быть, ты знаешь его лично? – Не думаю, что сейчас он помнит обо мне. Я был всего лишь лейтенантом. – И что произошло в Кито? – спросил командир батальона. – На нас было совершено нападение. Кому-то сильно не понравилось наше присутствие в Эквадоре. Пришлось нам отстреливаться прямо в отеле. Суперо покачал головой. – Ничего не слышал об этом случае. – Это потому, что информацию на пятнадцать лет засекретили. Ну а позже она уже никому была не нужна. В шестьдесят девятом году Аугусто Пиночет был уже бригадным генералом и имел прекрасные перспективы карьерного роста. – Ну как хочешь. Это я насчет выпивки. Ром немного уcпокоил командира полка. Усиленная танковая рота подошла к площади Конституции, и никто не пытался ее остановить. Карабинеров там не было, а случайные прохожие разбежались в стороны при виде танков и бронетранспортеров. На самом выходе на площадь Фонт по рации вызвал Торнеро: – «Кальмар», я – двенадцатый, прием! Командир мотопехотного взвода ответил: – «Кальмар» на связи! – Выходим на площадь, рассредоточиваемся строго по плану. Ускорить темп! – Принял. Два танковых взвода, которыми командовали Фонт и лейтенант Бустан Гомес, пошли непосредственно к дворцу и зданию министерства обороны, создавая полусферу. Два других начали маневрировать на противоположной стороне площади. Между ними, на открытых участках полусфер, гремя гусеницами, парами расположились бронетранспортеры «М-113». Рассредоточение произошло быстро. Странно, но эти действия не вызвали никакой реакции. Из дворца Ла-Монеда вышли два офицера карабинеров, посмотрели на боевые машины и подались обратно. Фонт приказал по связи навести орудия и пулеметы танков на дворец и министерство обороны, крупнокалиберные пулеметы бронетранспортеров – на улочки стыка. Пехотинцам приказали спешиться и встать у бронетранспортеров в готовности рассредоточиться для обороны, спрятаться за естественными укрытиями. Бортовая станция головного танка сработала сигналом вызова: – Двенадцатый, я – «Стрела», прием! – На связи, – ответил командир роты. – Информация по нахождению во дворце Ла-Монеда президента и главнокомандующего сухопутными войсками Пиночета не подтвердилась. Поторопились наши кураторы. Но Альенде вот-вот подъедет. Пратс и Пиночет неизвестно где, но, скорее всего, уже знают о мятеже. Так что вам надо быть готовыми к любому развитию событий. – Мы готовы! – До связи. Фонт перевел станцию в режим приема и пробурчал: – Черт бы побрал этого Бьяндо! Как можно было сбросить непроверенную информацию? Имитация и затеивалась для того, чтобы в ней проверить реакцию на нее президента и высших офицеров. – Не понял команды, сеньор капитан, – сказал наводчик по переговорному устройству. – Да не было никакой команды. Жди! – Есть!