– И что ты ему, интересно, доложил такого, что он поехал к Бьяндо? Комбат все объяснил, пока они шли к казарме. – Понятно, – проговорил Фонт. – Значит, маршрут номер два, разворачивание по схеме «разорванный круг». – Это даст нам возможность избежать агрессивных действий со стороны частей, которые выйдут на защиту дворца Ла-Монеда и здания министерства обороны. Карабинеры охраны для нас не противник. – Это ты правильно сделал. Мы реально возьмем под контроль всю площадь. Черт возьми, а ведь не так уж и сложно организовать переворот. Рота на площади, пара батальонов вокруг дворца, полк вторым кольцом, штурмовое подразделение внутри. И все! Президент заблокирован. Дальше остается быстро заставить его объявить об отставке или убить. Как же все просто. Почему Альенде не предпринимает элементарных мер безопасности? – Могу только предположить. Наверное, во всем, что касается безопасности, президент положился на Пратса и Пиночета. Либо он считает, что сможет обратиться к народу и тот выйдет на улицы вместе с войсками гарнизона, что приведет к подавлению переворота. Фонт кивнул и проговорил: – Возможно, что именно так он и думает. Альенде служил в армии и даже является офицером в отставке, но все же по основной профессии он медик, аристократ с либеральными взглядами. Это неприемлемо для любой латиноамериканской страны. Здесь должны быть сильные президенты, верховные главнокомандующие, способные вести за собой армию и флот. К тому же Альенде слишком доверчив, что мешает ему разобраться в собственном окружении. Это-то и может его погубить. – И наверняка погубит. Если только за него не выступит Пиночет. Вот он действительно сильная личность. Но захочет ли генерал после переворота отдать власть? Вряд ли. Значит, нас ждет смена правления. – Довольно этого дерьма, Энрике. Фонт удивился и спросил: – Ты это о чем? – О политике. Мы люди военные, наше дело выполнять приказы. – Это смотря чьи. – Тех людей, которые реально главенствуют в стране. Все надоело. Встретишься с Торнеро, обеспечишь проведение отбоя раньше положенного времени, в двадцать один час, потом отправишься отдыхать. Завтра непонятный, но точно непростой день. Все должны видеть, что ты вечером, как и обычно, пошел к своей жене. – Тебя это тоже касается. – С каких это пор ротный указывает комбату? – Да брось, Энрике, эту субординацию. В камере будет не до нее. – Не каркай. До встречи в шесть утра в расположении роты. – До встречи. Комбат направился в штаб. Он должен был разобрать бумаги, собравшиеся за день. Капитан Фонт пошел в расположение мотопехотной роты. Лейтенант Торнеро только распустил свой взвод перед построением на ужин. Фонт подошел к нему и сказал: – Необходимо согласовать наши завтрашние действия на марше и на площади. – Я готов, сеньор капитан. – До этого один вопрос. Твой ротный интересовался, для чего взвод передают мне? – У меня нет. Но с ним разговаривал начальник штаба полка майор Баргас. – Понятно. В канцелярии сейчас есть кто? – Писарь. Командир и взводные пошли по домам, остался заместитель. – Писаря уберешь? – Без проблем. – Идем. Офицеры прошли в канцелярию, сели за стол. Фонт взял два чистых листа стандартной бумаги, карандаш и сказал: – Значит, у тебя четыре бронетранспортера «М-113». – Так точно. – В каждом два члена экипажа. Это механик-водитель и командир, он же пулеметчик. – Так точно. – Десант – одиннадцать человек. Итого во взводе получается пятьдесят два человека, да? – Нет, меньше. В каждом бронетранспортере размещается отделение, состоящее из восьми человек, включая механика-водителя и командира отделений. Тот сержант, которого сменю в машине я, перейдет в десантный отсек до спешивания. Во взводе тридцать два бойца. Из них четыре сержанта. – А кто встает за пулемет, когда десант покидает машину? – Пулеметчик отделения. – Значит, высаживаются шестеро с каждого бронетранспортера? – Так точно. Всего двадцать пять человек вместе со мной. – Понятно. По маршу внесены изменения. Пойдем так. – Капитан быстро изобразил на листе схему маршрута. Лейтенант кивнул и сказал: – Понятно, по параллельной улице, где меньше транспорта. – Да. Впереди два танковых взвода, между ними твое подразделение. За тобой еще два танковых взвода. В замыкании пустой грузовик. – Так мы растянемся метров на двести. – Да, где-то так. Каждый взвод займет пятьдесят метров. – Ясно. Как проходим перекрестки? Я думал, что в грузовике будут регулировщики. – Порядок такой. Выходим к перекрестку. Если на светофоре зеленый свет, то идем дальше, при красном колонна стоит. Нам приказано соблюдать правила дорожного движения. – Но это же абсурд! – воскликнул лейтенант. – Военные колонны всегда проходили город без остановок. – Ты думаешь, я этого не знаю? Но еще посмотрим. Возможно, посадим в грузовик регулировщиков. Это решит командование. По порядку марша будут дополнительные указания. По нему самому вопросы есть? – Никак нет. Фонт кивнул, начертил схему площади и проговорил: – Теперь по месту развертывания. Как видишь, это площадь Конституции. Вот дворец Ла-Монеда и здание министерства обороны, далее улицы… Утром 29 июня колонна, состоявшая из шестнадцати боевых машин, выстроилась у транспортных ворот контрольно-пропускного пункта. В 6:40 к капитану Фонту и лейтенанту Торнеро подошел командир батальона. Младшие офицеры поприветствовали его. – Готовы? – спросил Диес. – Так точно, сеньор майор! – ответил Фонт. – Мы с командиром полка вечером посоветовались. Кстати, высокие чины, стоящие над майором Бьяндо, утвердили изменение плана и решили все же выставить регулировщиков. Могли, конечно, попросить полицию переключить светофоры и обеспечить вам зеленый коридор, но это вызвало бы переполох раньше времени. Поэтому грузовик поедет впереди, в нем разместится отделение регулировщиков, так что движение будет осуществляться по их сигналам. Фонт кивнул и сказал: – Понял. Так будет удобнее, да и суеты большой не создаст. Разрешите один вопрос, сеньор майор? – Конечно, капитан, спрашивай. – Альенде, руководство армии и полиции сейчас уже на месте? – По армейскому и полицейскому начальству ничего не скажу, а вот президент только что выехал с виллы Каньявераль, где постоянно живет с семьей. Сейчас его жена Ортензия и дочь Беатрис находятся в Мексике, выражают соболезнования народу этой страны по случаю землетрясения. Они должны вернуться в воскресенье. – Президент выехал со своей обычной охраной? – спросил командир мотопехотного взвода.