– Когда я отдавала тебе свои акции, о чем мы договорились? – Что ты будешь иметь право влиять на мои решения. – Мне нужно, чтобы на заводе восстановили уволенную сотрудницу. – Будет лучше, если с этим вопросом ты обратишься к Тягачеву, – сказал Кирилл. Ульяна взглянула на Тягачева и уловила вибрации беспокойства. Он поставил себя в невыгодное положение, когда отступление будет трактоваться как слабость. На секунду в ней шевельнулось сочувствие – все же болен, но отступать было некуда. Она не могла переложить на чужие плечи ответственность за собственный поступок. – Я говорила с Тягачевым. Он отказал. – Для этого есть причины? – осторожно поинтересовался Кирилл. – Нет, никаких. Зам главного бухгалтера выполняла мое поручение и за это была уволена. – Странно… – сказал Кирилл и спросил: – Ты сейчас где? – В кабинете у Дениса Андреевича. – Он рядом с тобой? Передай ему трубку. Ульяна молча протянула свой телефон, и Тягачев взял его. – Здравствуй, Кирилл. – Выслушав несколько фраз, он ответил: – Ну хорошо. – И положил трубку на стол так, словно ему было неприятно присутствие Ульяны и он хотел минимизировать взаимодействие с ней. Но все же ему пришлось сказать ей несколько слов: – Дюкову в должности восстановят. – И ей не будут чинить препятствия, – подсказала Ульяна в расчете на положительный ответ. – Не будут. – Ее не уволят при первом удобном случае. – Я сказал! – прикрикнул Тягачев. – Дюкова будет работать. Точка! Необязательно было привлекать к разговору своего брата-молокососа! Ульяна взяла телефон и, продемонстрировав экран, сказала: – Вы забыли нажать отбой. Боюсь, что молокосос услышал ваши слова. Тягачев хватил кулаком по столу и злобно выругался: – Черт! Все одно к одному! Вернувшись в пансионат, Ульяна забрала на ресепшене ключ от комнаты заседаний и, расположившись там за большим столом, разложила копии договоров. К тому времени, когда появился Богданов, она изучила отчет и сделала выводы. – Вы уже здесь? – Следователь прошел к своему столу. – Меня предупредили, что ключи у вас. – Есть результат по финансовой деятельности Флеера. – Ульяна кивнула на документы. – Судя по всему, он еще тот проходимец. Зарабатывал на всем, даже на покупке одежды для Тягачева – выдавал рыночный ширпотреб за фирменные бренды. – Главное, Тягачев был уверен в том, что надевает фирму. Самодовольных, богатых дураков проще обманывать. – И знаете, – продолжила Ульяна. – Возвращаясь к скандалу в номере Гуровых, я склоняюсь к тому, что Елена Петровна ругалась с Флеером. – Зря. – Богданов сел за стол, деловито огляделся и, в попытках сосредоточиться, передвинул пару предметов. – Почему? – Флеер сдал биоматериал. – И что показал анализ? – Гурова царапала кого-то другого. – Богданов тяжело вздохнул. – Теперь это факт. – У нас остается Милана. Они могли договориться… – Нет! – перебил ее следователь. – Не могли. – А как же утерянные девятнадцать минут? Богданов раскрыл папку и протянул ей листок: – Вот, читайте. – Что это? – Ульяна с опаской отодвинулась. – Лучше расскажите мне своими словами. – Это показания охранника, который, делая обход территории, наткнулся на парочку, совокуплявшуюся в кустах. Прошу прощения, но он так и написал. И это было в день убийства Гуровой между одиннадцатью часами и половиной двенадцатого. Вот вам ваши девятнадцать минут. – Какая-то ерунда… – Ульяна на мгновение замолчала, потом продолжила: – Они только что вышли из коттеджа, где явно не книжки читали. Зачем через десять минут лезть в кусты, чтобы заняться сексом? – И я на это отвечу. – Богданов усмехнулся. – Во-первых, желания нас не спрашивают. Во-вторых, женщина, практикующая ролевые игры, свободна в своих желаниях. – Ну что же… – Ульяна расстроенно вздохнула. – Все говорит о том, что эта версия отработана. – А другой у нас нет, – дополнил следователь. – Вот такая у нас печалька. Есть еще одно соображение, которое ставит меня в тупик. – Неужели? – с очевидной издевкой поинтересовалась Ульяна. – Зря язвите, – спокойно заметил следователь. – Так в чем же там дело? – Документы на развод, которые доставили Гурову. Я сделал официальный запрос в адвокатскую контору «Фейгин и сыновья». Если они фальшивые, то настоящий убийца рассчитывал этим подставить Гурова. – Должна признаться, что я тогда очень удивилась. – Почему? – спросил Богданов. – По многим причинам. Если по порядку, во-первых, Елена Петровна очень любила мужа. – Во-вторых? – Гуровы обслуживаются в другой адвокатской конторе. Помните, на допросе Гурова представлял адвокат Аксенов? – Давайте, что там у вас третье? – С адвокатским бюро «Фейгин и сыновья» договор у Тягачева. Номинальная хозяйка бюро – его жена, Маргарита Леонардовна Фейгин. Но, поскольку Марго занимает высокий пост в правительстве Московской области, формальным хозяином числится ее двоюродный брат. Богданов покрутил головой, не понимая, как встроить этот факт в общую картину расследования. – Теперь нам следует разобраться с этим моментом и выяснить, причастен ли Тягачев к преступлению. – Мне бы не хотелось иметь к этому отношения, – проговорила Ульяна. – Я только сегодня имела с ним неприятный разговор. – И что явилось предметом? – заинтересовался следователь. – Информация, которую я получила от Дюковой в обход запрета Тягачева. – Насчет похорон? – И не только. – Смотрите, как интересно! – воскликнул он. – У нас прорисовывается новая версия! – Вы про Тягачева? – удивилась Ульяна. – Не говорите глупости! – Кажется, мы с вами об этом уже говорили. Труднее всего заподозрить в преступлении близких тебе людей, – серьезным тоном произнес Богданов. – Не стоит вам идти на поводу стереотипов. – В таком случае надо выяснить, где находился Тягачев в момент ссоры с Еленой Петровной и в момент ее убийства. – Только не у него самого! – предостерег следователь. – Он правды не скажет. – Я поговорю с Миланой, – предложила Ульяна. – Поговорите, и поскорее. Думаю, она будет рада сказать правду и оказаться вне подозрений. – А что Гаврилов? Вернулся из Ярославля? Богданов деловито кивнул: