– Это смешно. – Мэллори села, и, когда Иви последовала ее примеру, женщина наклонилась к ней, упиваясь ее присутствием, как человек, глотающий песок в пустынном мираже. – С чего бы мой сын обратил внимание на эту девушку, когда ты прямо здесь? – Она положила ладонь на щеку Иви. – Когда ты так идеальна? Ребекка втянула воздух сквозь зубы. – Я знаю, что похожа на вашу дочь, – пробормотала Иви. – Это, должно быть, тяжело. – Ты похожа на меня, – улыбнулась мама Ребекки. – На Эмили. Я помню, когда она родилась. Я посмотрела на нее, и единственная мысль крутилась в моей голове – что она была мной. Эмили была моей, и никто никогда не мог забрать ее у меня. Я сказала себе, что она никогда не будет в чем-либо нуждаться. – Сочувствую вашей утрате, – тихо произнесла Иви. – Не надо. Теперь ты вернулась ко мне, – всхлипнув, ответила Мэллори. – Мам, – вмешалась Ребекка, не поднимая глаз от пола, – мы это обсуждали. – И я сказала, что не нуждаюсь в том, чтобы ты или кто-либо другой обращался со мной как с ребенком. – Ответ Мэллори был таким резким, что мог бы разрезать стекло. – Такова жизнь. – Женщина снова повернулась к Иви, ее голос зазвучал по-матерински: – Ты должна научиться брать то, что хочешь, – и никогда не позволять другим забирать то, что ты не хочешь отдавать. – Мэллори вновь положила руку на щеку Иви. – Ты сильная. Как я. Как Эмили. В этот раз Ребекка промолчала. Я мягко коснулась ее своим плечом, молчаливое, осторожное «я рядом». Я задумалась, чувствовал ли Ксандр себя таким же беспомощным, как и я, видя, как вспарываются ее старые шрамы. – Могу я спросить вас кое о чем? – спросила Иви Мэллори. Мэллори улыбнулась. – О чем угодно, дорогая. – Вы моя бабушка. Ваш муж здесь? Он мой дедушка? – Зачем нам об этом говорить? – Ответ Мэллори был сдержанным. – Все, чего я когда-либо хотела, – это узнать свои корни, – надавила Иви. – Прошу вас. Мэллори долго смотрела на нее. – Ты можешь назвать меня мамой? – мягко попросила она. Я увидела, как Ребекка покачала головой: это было плохой идеей. – Ты расскажешь мне об отце Тоби? – спросила Иви. – Пожалуйста, мам. Мэллори закрыла глаза, и я задалась вопросом, какие части ее души оживило это единственное маленькое слово от Иви. – Иви, – резко произнесла я, но мать Ребекки начала говорить: – Он был старше. Очень красив и загадочен. Раньше мы тайком гуляли по территории поместья, даже забирались в дом. В те дни у меня была полная свобода действий, но мне было запрещено приводить гостей. Мистер Хоторн ценил уединение. Он бы сошел с ума, если бы узнал, что мы делаем в его священных залах. – Мэллори открыла глаза. – Девочки-подростки и запретное. – Как его звали? – спросила Ребекка, делая шаг в сторону своей матери. – Это тебя не касается, Ребекка, – рявкнула Мэллори. – Как его звали? – Иви повторила вопрос Ребекки. Может быть, это задумывалось как проявление доброты, но обернулось жестокостью, потому что она ответ получила. – Лиам, – прошептала Мэллори. – Его звали Лиам. Иви наклонилась. – Что с ним случилось? С твоим Лиамом? Мэллори напряглась как марионетка, нитки которой внезапно натянули. – Он ушел, – голос ее прозвучал спокойно – слишком спокойно. – Лиам ушел. – Почему он ушел? – Иви взяла Мэллори за руки. – Он просто это сделал. Раздался звонок в дверь, и Орен направился к выходу. Я пошла за ним в коридор. Когда его пальцы сомкнулись на ручке, он отдал приказ, несомненно, одному из своих людей снаружи. – Окружить. – Орен оглянулся через плечо: – Оставайся на месте, Эйвери. – Почему Эйвери должна оставаться на месте? – спросил Ксандр, вставая рядом со мной. Ребекка сделала шаг, чтобы последовать за ним, затем заколебалась, застыв в своем личном чистилище, между нами и словами, которые шептали Иви и ее мать. Мой мозг нашел ответ на вопрос Ксандра быстрее, чем Орен смог его сформулировать. – Я первый раз покинула поместье с тех пор, как доставили последнюю посылку, – отметила я. – Вы думаете, привезли еще одну? В ответ глава службы безопасности открыл дверь с пистолетом наготове. – И тебе привет, – сухо сказала Тея. – Не обращай внимания на Орена, – поприветствовал ее Ксандр. – Он принял тебя за угрозу менее пассивно-агрессивной разновидности. Звук голоса Теи разрушил лед, который приморозил ноги Ребекки к полу. – Тея. Я хотела позвонить тебе, но мама забрала телефон. – И кто-то выключил мой, – сказала Тея. Она перевела взгляд с Ребекки на меня. – Пока я была в душе, кто-то зашел в мой дом, в спальню, выключил телефон и оставил рядом с ним написанное от руки указание принести его сюда. Тея вытащила конверт. Он был темно-золотистого цвета и сиял на свету. – Кто-то вломился в твой дом? – уточнила я приглушенным голосом. – В твою спальню? – Ребекка мгновенно оказалась рядом с Теей. Орен взял конверт. Он устроил ловушку для курьера здесь, но сообщение доставили в другое место – Тее. Значит, ты видел ее фотографии? Ее видео? – мысленно спросила я похитителя Тоби. Вот что она получила за помощь мне? – Я приставил охранника к твоему дому, – сказал Орен Тее. – Он не сообщил ни о чем необычном. Я уставилась на конверт в руке Орена, на мое полное имя, написанное на лицевой стороне. Эйвери Кайли Грэмбс. Что-то щелкнуло внутри меня, я схватила конверт и перевернула его, чтобы увидеть сургучную печать. У меня перехватило дыхание от дизайна печати. Концентрические круги. – Как на диске, – сказала я, слова застревали у меня в горле. – Не открывайте его, – приказал Орен. – Я должен убедиться… Остальные его слова потонули в реве в моей голове. Мои пальцы вцепились в конверт, как будто включился автопилот. Как только я сломала печать, конверт развернулся и открыл послание, написанное на внутренней стороне блестящими серебристыми чернилами. 363–1982. На этом все. Всего семь цифр. Номер телефона? Не было кода, но… – Эйвери! – закричала Ребекка, и я вдруг увидела, что бумага, которую я держала в руке, загорелась. Пламя поглотило сообщение. Я уронила его, и через несколько секунд от конверта и цифр остался лишь пепел. – Как… – начала я, как только Ксандр оказался рядом со мной. – Я мог бы сделать такой конверт. – Он выдержал паузу. – Если честно. Я делал такие. – Я просил вас подождать, Эйвери. – Орен посмотрел на меня взглядом, который я могла бы описать как отеческий. Я явно ходила по очень тонкому льду. – Что было сказано в сообщении? – поинтересовалась Ребекка. Ксандр достал ручку и треугольник бумаги, казалось бы, из ниоткуда. – Напиши все, что запомнила, – велел он. Я закрыла глаза, вызывая в памяти изображение цифр, – а затем написала: 363–1982. Я повернула листок к Ксандру. – Одна тысяча девятьсот восемьдесят второй. – Ксандр ухватился за цифры после дефиса. – Это может быть год. Триста шестьдесят третий день которого двадцать девятого декабря. 29 декабря, 1982 г. – Я бы сказала, что это просто номер телефона, – фыркнула Тея. – Я тоже сначала так подумала, – пробормотала я. – Но без кода. – Там не было ничего, указывающего на место? – спросил Ксандр. – Если определить город, то с его кодом у нас будет номер, по которому можно позвонить.