– А я спросил вас, когда вы в последний раз его видели. Аластер плотно сжал губы и подчеркнуто выдохнул через нос: – Насколько я помню, вчера. Мы не фиксируем наши встречи документально. – Но вы сказали, что он здесь живет. – Да. – А кто еще здесь проживает? – Больше никого. – Только вы и ваш сын? – Я же сказал. – Аластер вздохнул. – Моя жена умерла три года назад. У нас, кроме Кори, еще двое детей. Оба они в браке. Мой сын сейчас в Токио. Он ищет способ превратить океанскую воду в питьевую. Моя дочь врач. Она помогает урегулировать миграционный кризис в Европе, который, похоже, никогда не закончится. – А Кори? Он чем занимается? – Он живет здесь, – ответил Аластер с нотками презрения в голосе. – Что вам от него нужно? – Вы знаете Долорес Гантнер? Глаза Аластера удивленно расширились. – Долли? – Да, – улыбнулся Дакуорт. – Да, я ее знаю, – сказал собеседник детектива и неодобрительно покачал головой. – Боюсь, мой сын достаточно взрослый, чтобы самостоятельно выбирать себе подруг. – Выходит, Долорес встречается с вашим сыном? – Встречалась – какое-то время. Вы что, пришли сюда из-за Долорес? И что же она натворила? Меня нисколько не удивило бы, если бы я узнал, что она совершила что-нибудь мерзкое. Вы знаете, где она работает? – В тату-салоне. – Вот именно. Что еще я могу к этому добавить? Так что она все-таки натворила? – Она покинула этот мир, мистер Кальдер. Собеседник Дакуорта резко выпрямился на стуле. – Что вы сказали? – Я сказал, что она мертва. – Боже мой. Как это случилось? – Пока все говорит о том, что ее убили. – Вы шутите. – Я опрашиваю всех, кто был с ней знаком. Мне сказали, что ваш сын был ее приятелем. Поэтому он один из первых в списке людей, с которыми мне необходимо поговорить. – Но вы же не думаете, что он может иметь к этому какое-то отношение? У него есть свои недостатки, но он никогда не сделал бы ничего подобного. – Однако он может знать что-то, что поможет мне в расследовании. Поэтому позвольте мне еще раз задать вам вопрос, который я уже задавал. Вы знаете, где он? – Я… нет, не знаю. – Как вы полагаете, он может появиться дома в ближайшее время? – Я в самом деле не имею понятия. – Насколько я понимаю, сейчас у него нет работы. – Нет… во всяком случае, пока. – Мне нужно, чтобы вы позвонили Кори и выяснили, где он находится. У него должен быть сотовый телефон. – Да, телефон у него есть. Дакуорт пристально посмотрел на собеседника. Аластер, которому стало явно неуютно под его взглядом, заерзал на стуле, а затем протянул руку к телефону, стоявшему на столе. Он нажал всего одну кнопку на корпусе аппарата и, поднеся трубку к уху, стал молча ждать ответа. Через несколько секунд его лицо исказила болезненная гримаса. – Там автоответчик, – сказал он и, подождав еще немного, с нажимом произнес в микрофон: – Кори, это твой отец. Немедленно позвони домой. Затем Аластер положил трубку на рычаг. – Выходит, он отключил телефон, – заметил Барри. – Он где-то там, где не принимается сигнал. Я уверен, что дело именно в этом. А что случилось с девушкой? Я хочу знать. – Чем вы занимаетесь, мистер Кальдер? – поинтересовался Дакуорт, проигнорировав вопрос. Аластер растерянно заморгал, явно обиженный тем, что собеседник даже не попытался проявить вежливость, но решил сдержаться. – Я адвокат, – сообщил он. – Или, если выражаться более общо, защитник. – Вот как. Защитник чего, позвольте узнать? – Дакуорт чуть склонил голову набок. – Или мне следует спросить – кого? – Уместны оба вопроса. В течение десятилетий моя жена Аннетт и я руководили множеством кампаний в защиту отдельных людей либо организаций, выступающих за социальную справедливость и охрану окружающей среды. Отстаивали интересы несправедливо осужденных, боролись с нарушениями свободы слова – и так далее. – Понимаю. И как же вы это делали? – Это в самом деле важно, детектив? – Я просто хочу ясно понимать суть дела, мистер Кальдер. – Наша компания разрабатывала для этих людей и организаций стратегии, направляла их деятельность. Когда-то мы начинали в сфере рекламы и пиара, а потому хорошо овладели искусством убеждать и защищать. Мы использовали свои навыки для того, чтобы сделать мир лучше, вместо того чтобы продавать людям ненужные вещи. – И вы занимались всей этой деятельностью отсюда, из Промис-Фоллз? – Нет. Из Нью-Йорка. Просто моя жена родом из этой части штата. Выйдя на заслуженный отдых, мы переехали сюда – хотя, признаться, по-настоящему мы никогда не отходили от дел. Это было семь лет назад. Но, как вы можете видеть, я до сих пор участвую в решении кое-каких вопросов. – С этими словами Аластер широким жестом обвел руками кабинет, а затем, наклонившись вперед и оперевшись ладонями о стол, добавил: – Скажите же мне, что мой сын не угодил ни в какие неприятности. – Этого я не знаю, – сообщил Дакуорт. – Почему бы вам не рассказать о нем? Аластер снова вздохнул: – Он живет в тени своих брата и сестры. Оба они, в отличие от него, занимаются серьезными делами, следуя нашему с женой примеру. Кори тоже пытался стать таким же. – Каким образом? – Понимаете, он просто… ищет легких путей. Кори нетерпелив. Но дорога к успеху не всегда прямая и ровная, словно хайвэй. На ней много резких подъемов, спусков и поворотов, а мосты иногда смывает наводнением. Многие из нас при необходимости находят обходные маршруты и продолжают двигаться вперед, хотя это удлиняет дорогу на сотни миль. Кори же в таких случаях разворачивает машину и едет домой. – Лицо Аастера помрачнело. – Аннетт как-то сказала, что мне не стоит ожидать от него такого же энтузиазма, как от его брата и сестры, и надо дать Кори возможность быть самим собой, к чему бы это ни привело. А это привело к тому, что наш сын стал проводить почти все свое время у компьютера и спорить со всеми на свете. – Вы имеете в виду, что ему не свойственно чувство социальной ответственности, которое есть у других членов вашей семьи? – уточнил Дакуорт. – Я бы так не сказал, – ответил Аластер Кальдер, и в его словах послышалась гордость. – Его нельзя назвать равнодушным к несправедливости. Кори много времени проводит в Интернете, дискутируя с самыми разными людьми. В три часа ночи я слышу, как он барабанит по клавиатуре, иду в его комнату и говорю, что пора остановиться. А Кори отвечает, что он должен привести еще один аргумент одному идиоту из Оклахомы, или из Дублина, или из Кейптауна. Такое ощущение, что он хочет всю планету убедить в своей правоте. Это похоже на мультфильм про парня, который не может лечь спать, потому что кто-то на просторах Интернета не прав. – А по каким вопросам он вступает в споры? Аластер нахмурился: – Кто его знает. Иногда мне кажется, что он прямо-таки ищет проблему, по поводу которой можно было бы с кем-нибудь сцепиться. Кори убежден, что социальные сети – это способ воздать людям должное. – Воздать людям должное? Аластер пожал плечами: – Ну да. Сделать так, чтобы каждый получил по заслугам. Это не то, к чему стремились мы с женой. Возмездие не было нашей целью. Мы боролись за справедливость. – Вы можете припомнить какие-то конкретные примеры? Аластер задумался. – Ну, например, взять хотя бы того сукина сына, который надругался над умственно отсталой. Ох, простите, мы больше так не говорим, это ужасное выражение, – над девушкой с ментальными проблемами. Этот тип ведь фактически признался в том, что виноват, и тем не менее ему все сошло с рук. Кори решил, что это отвратительно. – Я полагаю, вам известно, что произошло с этим человеком, – заметил Дакуорт.