– О да, это ужасно. Даже с учетом того, что он совершил. – А что насчет того парнишки, который сбил девушку? – поинтересовался детектив. – Его адвокат объяснил суду, что чрезмерная опека со стороны матери привела к тому, что у него не сформировалось чувство ответственности за свои действия. – Вы имеете в виду Большого Ребенка, – догадался Аластер. – Именно. Значит, вам знакома эта история. Кори о ней упоминал? На лице Аластера появилось озабоченное выражение. – А почему вы спрашиваете? – Так упоминал или нет? – Ну да, как раз на днях. А как вы догадались? – Вы когда-нибудь слышали про сайт организации под названием «Защитники Справедливости»? – Это еще что такое? – Это сайт, который поощряет тех, кто практикует самосуд. Людей, которые предпринимают насильственные действия в отношении ушедших от правосудия преступников. Таких мстителей на этом сайте превозносят как героев. Случай с типом, совершившим изнасилование умственно неполноценной девушки, – один из примеров. – Какого рода насильственные действия вы имеете в виду? – уточнил Аластер. – Это, насколько я понимаю, каждый решает сам, – ответил Дакуорт и нахмурился. – На что вы намекаете? На то, что Кори хочет добиться признания на этом сайте? Дакуорт пожал плечами: – Возможно, ваш сын борется за справедливость – как и его брат и сестра, но только несколько иным способом. – Это… нет, просто смешно. И потом, какое отношение это имеет к его подружке Долли? Она никогда ничем подобным не занималась. – Во всяком случае, мне об этом ничего не известно, – сказал Дакуорт. – Но именно поэтому мне было бы очень полезно поговорить с вашим сыном. – Давайте я еще раз попробую ему позвонить. – Аластер снова снял телефонную трубку и нажал на кнопку быстрого набора, но тут же опустил руку на рычаг. – По-прежнему включен автоответчик. – Может, Кори ожидает, что вы ему позвоните, – предположил Дакуорт. – И знает, что новости, которые он сообщит, вам не понравятся. Аластер медленно положил трубку на аппарат. – Боже правый, – тихо пробормотал он и нервно провел ладонью по лицу. – Но ведь это какой-то абсурд. Я знаю, что случилось с тем человеком, про которого вы упомянули. С Крэйгом Пирсом. Его искусала собака. Он был изуродован. – Верно. – Но вы ведь не думаете, что Кори имел к этому какое-то отношение? – Мистер Кальдер, мне хотелось бы осмотреть комнату Кори. Я могу сделать это сейчас с вашего разрешения – или же после того, как получу ордер. Аластер Кальдер некоторое время сидел, не моргая, с неподвижным лицом, словно Будда. Затем после долгой паузы наконец сказал: – Вы там ничего не найдете. – Может, и так, – легко согласился Дакуорт. – Но я полагаю, что сейчас вам, как и мне, не терпится в этом убедиться. Глава 39 Приступ истерического смеха быстро прошел. После короткого периода эйфории, последовавшего сразу же после того, как Рон Фроммер с раскроенным черепом рухнул за землю, Альберт Гаффни начал осознавать, что натворил. – О боже, – забормотал он. – О боже, о боже, о боже… Он выронил на землю монтировку, которой проломил противнику голову. Кровь продолжала хлестать из пробитого виска Фроммера, лежащего неподвижно рядом с кузовом пикапа. Альберт в отчаянии огляделся, желая знать, видел ли кто-нибудь, что произошло. Но дом, в котором Фроммеру надлежало сделать ремонт, стоял в лесу, вдали от дороги. Поэтому свидетелями происшедшего, судя по всему, могли быть только окрестные белки. Нет, одернул Альберт сам себя. Я должен позвонить в полицию. Я должен рассказать, что случилось. Именно так, по его понятиям, должен поступить порядочный человек. Он расскажет полиции о том, что сделал. Ну, может, немножко присочинит. Скажет, что схватил ломик, поскольку Фроммер угрожал ему. Что это была самооборона. Даже если Фроммер и не угрожал Альберту в момент удара ломиком, он наверняка собирался это сделать. Этот человек напал на сына Альберта. Агрессивность была ему свойственна. – Да, – произнес Альерт вслух, с трудом переводя дыхание. – Я должен был это сделать. Он напал на меня. Именно так. До этого он напал на моего сына – а теперь на меня. Плюс ситуации был в том, что Рон не мог оспорить слова Альберта. Так что суду, если бы он состоялся, пришлось бы поверить Альберту на слово. И к тому же – не стоило сбрасывать это со счетов – он был помощником управляющего компании «Гленн-Фоллз Сиракьюз Сэйвингс энд Лоан». То есть уважаемым членом общества. Между тем как Рон Фроммер был не кем иным, как… Вдруг послышался тихий стон. Альберт Гаффни резко повернулся и взглянул на Рона Фроммера. Веки Фроммера подрагивали – он явно пытался открыть глаза. Он был жив. – Нет, нет, нет, нет, – забормотал Альберт. Стоп, сказал он себе. Ведь это хорошая новость, разве нет? Выходит, он не убил Фроммера. Этот человек жив. Если бы Альберт прямо сейчас позвонил по номеру 911 и вызвал «скорую помощь», если бы Фроммера быстро доставили в больницу и прооперировали, его, наверное, можно было бы спасти. Да, это так. Было совершенно очевидно, как Альберту следовало поступить в этой ситуации. Вот только, оставшись в живых, Рон Фроммер мог бы рассказать полиции, что вовсе не угрожал Альберту Гаффни… Я и пальцем его не тронул. У меня и в мыслях этого не было. А этот тип взял и засветил мне по голове монтировкой. Кто бы мог подумать, что такой слизняк на это решится? А что, подумал Альберт, если удар оказался настолько сильным, что Фроммер будет просто не в состоянии вспомнить, что случилось? Впрочем, даже если бы он и вспомнил, слово Фроммера оказалось бы против его, Альберта Гаффни, слова. – Черт побери, что случилось? – с трудом выговорил Рон Фроммер. Подняв руку, он потрогал свою голову и, поднеся к глазам окровавленную ладонь, что-то неразборчиво пробормотал. Прикончи его, сказал голос внутри Альберта. При желании сделать это было бы нетрудно. Рон Фроммер жив, но серьезно травмирован и плохо осознает происходящее. Альберту было бы достаточно поднять с земли ломик и нанести ему еще один удар. Да, одного удара вполне бы хватило. Фроммер просто не в состоянии его парировать. Сделав шаг, Альберт поднял монтировку. Он стоял прямо над Роном. Когда Альберт нанес противнику первый удар, им двигала слепая ярость. Он не думал о том, что делает, и действовал инстинктивно. Но сейчас ситуация изменилась. Ему следовало принять сознательное решение о лишении другого человека жизни. Нанося первый удар, Альберт Гаффни держал ломик одной рукой. Неизвестно, откуда в его сознании вдруг всплыла мысль о том, что, если бы он взял монтировку двумя руками, как клюшку для гольфа, сила удара оказалась бы значительно больше. Удар мог получиться настолько мощным, что вышиб бы Рону мозги. Внезапно Альберт почувствовал приступ тошноты. Отбежав в сторону, он согнулся, и его трижды вывернуло наизнанку. Я не могу этого сделать. Выпрямившись, Гаффни-старший сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и вернулся к своей машине. Открыв багажник, он бросил в него ломик и захлопнул крышку. Затем подошел к лежащему на земле Фроммеру, опустился рядом на колени и, наклонившись, четко и раздельно произнес ему прямо в ухо: – Лежи спокойно. Сейчас я отвезу тебя в больницу. – Рмрррррр, – пробурчал Фроммер. – Как думаешь, ты сможешь встать? Фроммер не шевельнулся и не произнес в ответ ни звука. – Я собираюсь оттащить тебя в машину. Ты меня понял? Я собираюсь погрузить тебя в авто. Обойдя Фроммера сзади, Альберт просунул руки ему под мышки со стороны спины. Рон был довольно щуплого сложения, но весил, как показалось, целую тонну. По крайней мере, ворочать его бесчувственное тело было невероятно тяжело. Альберт не привык поднимать тяжести. Тем не менее ему удалось крепко ухватить Рона и приподнять таким образом, что голова оказалась почти на одном уровне с его головой. Шея Рона, его рубашка и куртка были залиты кровью. Альберт с трудом подавил еще один рвотный позыв. Напрягая все силы, он волоком потащил Фроммера к своему седану. Добравшись до машины, Альберт умудрился высвободить одну руку и открыть заднюю дверь с водительской стороны. Напрягая все силы, он запихнул Фроммера в салон и уложил на заднее сиденье. Затем захлопнул дверь и прислонился спиной к автомобилю, чтобы перевести дыхание.