– Короче говоря, я увидел лежащую на земле Шейн и не мог поверить, что я сотворил такое. Иногда мне приходит в голову мысль – как жаль, что я не могу повернуть время вспять и все исправить. – Расскажи мне про то, как ты забрался в машину. – Да уж как-то, надо думать, забрался. – Когда ты сел в нее, Шейн была с тобой? – Она не могла быть со мной в машине – иначе каким образом я бы ее сбил? – Разумеется. Но я подумал, может, она села в автомобиль вместе с тобой, вы немного покатались, а потом Шейн вышла из машины – в то время как ты оставался за рулем. Могло такое быть? – Я думаю, – сказал Джереми, – дело было так. Она, наверное, бросилась бежать по подъездной аллее, а я сел в машину и решил ее догнать. – Почему тебе кажется, будто все случилось именно так? Джереми быстро взглянул на меня. – Не совсем понимаю ваш вопрос. – Все предельно просто. Я спросил, почему ты думаешь, что все было именно таким образом. – И что вы теперь хотите у меня выяснить? – Хочу понять, почему ты не знаешь этого точно. Ты ведь не знаешь наверняка, так? – Просто я был ужасно расстроен и плохо соображал. Я ведь вам уже рассказывал, помните? – Ладно, тогда давай вернемся к тому, что происходило на вечеринке чуть ранее, – предложил я. – К тому моменту, когда Бродхерст застал тебя в своей машине, а Шейн была с тобой. Ты помнишь это? – Ага, – кивнул Джереми. – В основном. – Тогда… погоди, не говори. К нам решительным шагом приближалась невысокая, крепко сбитая женщина. Она не просто гуляла, а занималась спортом. Я собирался поприветствовать ее, но вовремя заметил тянущиеся из ее ушей куда-то к поясу проводки, и потому лишь дружески помахал ей. Она, однако, мой жест проигнорировала. – Я смотрю, вы в самом делом озабочены тем, чтобы нас никто не услышал, – заметил Джереми. – Осторожность никогда не помешает. Итак, Бродхерст застал вас в своей машине. – Ага. Ну, он здорово разозлился, особенно когда увидел, что у меня в руках ключи и я пытаюсь сообразить, как завести его тачку. Но место, куда нужно было вставить ключ, в машине Бродхерста находилось не там, где обычно – справа от руля. Оказалось, замок был слева от руля. Однако, едва я успел это понять, как Бродхерст открыл дверь и потребовал, чтобы я немедленно убирался. – Значит, машину ты так и не завел? – Нет. – А ключи ты нашел в салоне? – Ага. Они были в пепельнице между сиденьями. – Довольно глупо было со стороны Бродхерста оставить их там. – Наверное. Хотя он сделал это потому, что как-никак дело происходило на территории, которая ему принадлежит, а дом стоит довольно далеко от дороги. И потом, выступая на процессе, он объяснил, что вечно терял эти самые ключи и потому стал оставлять их в машине, чтобы легко было найти. – В такой роскошной машине? Джереми пожал плечами: – На суде его тоже спрашивали об этом. Он сказал, что если собирался куда-то и оставлял машину у самого выезда, то забирал ключи. А когда тачка стояла прямо перед домом – да, иногда оставлял их внутри. – Итак, Бродхерст обнаружил тебя в машине с ключами в руке – я правильно понял? Джереми кивнул. – И куда ключи делись после этого? – Он забрал их у меня. – И что он сделал с ними дальше? Волна окатила наши ноги, обдав их холодом, и схлынула. – Вы спрашиваете, что он сделал с ключами дальше? – уточнил Джереми. – Именно. – Наверное, положил их в карман. – Но не в пепельницу, где ты потом снова их нашел. – Нет. Во всяком случае, не в тот момент. Видно, он сделал это позже. – Так, ладно, – произнес я. – Но ты, судя по всему, помнишь этот эпизод, то есть вашу стычку, вполне ясно. – Ну да, – подтвердил Джереми. – Тогда я еще не окосел по-настоящему. – А теперь расскажи про то, как ты забрался в машину Бродхерста во второй раз. – А вот это уже как-то в тумане. – Почему? – Мы с Шейн вернулись в дом и здорово наклюкались. Так что во второй раз, когда я залез в тачку, я был уже совсем хорош. Но зато теперь я точно знал, куда нужно совать ключ. – Если только он был в салоне машины. – Ну, наверное, он был там, где же еще, – сказал Джереми. Вдруг лицо его вытянулось. – Послушайте, а почему вы взялись снова меня про все это расспрашивать? И потом – что это у вас за идея, будто я кого-то покрывал? – Я всего лишь прошу тебя ответить на кое-какие мои вопросы. – Прекрасно, – проговорил Джереми тоном, ясно дающим понять, что на самом деле ситуация ему категорически не нравится. – Спрошу еще раз. Скажи, ты помнишь – в первый раз, когда Бродхерст отобрал у тебя ключи, он сразу же положил их туда, где ты потом их нашел? – Нет. Видно, он сделал это позднее. – А в промежутке между тем моментом, когда вас с Шейн вышвырнули из машины Бродхерста, и твоим повторным проникновением в «Порше» вы с подружкой что делали? – Ну, как я уже говорил, мы вернулись в дом и выпили две почти полные бутылки вина – они уже были откупорены. А потом опять пошли на улицу. – Куда именно? – Ну, на улицу. – На лужайку перед фасадом дома? Или на задний двор? – Мы пошли по подъездной аллее по направлению к дороге. Там есть такой холм, знаете? – Нет, не знаю. Я никогда там не был. – Ну да, правильно. В общем, мы пили вино на ходу прямо из бутылок. В одной было красное, в другой белое, и мы все время менялись – передавали бутылки друг другу. А потом сели на скамейку. – На какую скамейку? – Там у подъездной аллеи есть очень красивая скамейка, как раз на вершине холма. Мы уселись на нее и продолжили пить, и при этом смотрели на звезды и болтали. – А когда вы вернулись и забрались в машину? Джереми на какое-то время задумался. – Наверное, вскоре после этого. Вернее, было так: Шейн осталась сидеть на скамейке, а я побрел обратно к машине. – Ты это точно помнишь? Он пожал плечами. – Как я уже сказал, все к этому времени было уже словно в тумане. В какой-то момент я, видно, просто вырубился. Тут примерно в ста ярдах от нас я увидел молодого человека, неподвижно стоявшего на мокром песке лицом к заливу. У него было очень сосредоточенное и в то же время отрешенное выражение лица. С того места, где мы находились, мне показалось, что глаза у него закрыты. Волны захлестывали его ноги и снова откатывались.