И что только Таннаш во мне нашел? До сих пор считает, будто я все та же смелая, непокорная девушка, которая раскрасила лицо Халраша в синие пятна, а сама вылетела в окно, лишь бы ему не достаться? Все та же решительная невеста, которая привела на показ талантов зомби и станцевала с волкодлаком? Наверное, где-то в глубине души прежняя я все-таки пряталась. Но сейчас я этого не ощущала. Просто каждый раз соглашалась на свидание, вежливо отвечала на врпросы и ничего при этом не чувствовала. Мысли об Арейше причиняли боль. Мысли о Халраше вызывали тошноту. Все остальное никакого отклика во мне не находило. — Ну все, смотри! Какая красавица, — объявила Дейдра, завершая последний штрих в образе Кори. Девушка восторженно вздохнула. Я тоже с трудом удержалась от вздоха, но облегченного. Кори — последняя! Значит, скоро все разойдутся по своим комнатам и наконец оставят меня в покое. Как тяжело в последнее время с кем-то общаться! Выслушивать эти бессмысленные восторги… А впрочем… с чего вдруг бессмысленные? Для всех невест это единственный смысл — отхватить себе красавчика шиага статусом повыше да выйти за него замуж. Глупо? Зато они в отличие от меня счастливы. И ни о чем не беспокоятся. — Надеюсь, завтра ты сможешь это повторить. — А если нет? — забеспокоилась Кори. — Если нет, мы все снова можем прийти к Эвелин и готовиться вместе! Не беспокойтесь, девчонки, — заверила Дейдра, — мы всех затмим на балу. После угрозы снова прийти завтра и снова готовиться вместе невесты наконец разошлись по своим комнатам. Однако я только дверь успела закрыть, как раздался стук. Хм, странно. Неужели Таннаш? Или еще кто-нибудь захотел вручить приглашение? Подумалось, что я, наверное, отвратительная подруга. Могла бы хоть поинтересоваться у Дейдры, с кем она пойдет на бал. Ведь, по правилам, колье с цитринами может вручить любой шиаг, но пойти невеста обязана с тем, кто из всех дарителей будет выше по статусу. Спросить у Дейдры стоило, ей было бы приятно обсудить. Вот только мне от разговоров о шиагах хотелось завыть. А за дверью, к моему изумлению, обнаружился Раэлш. — Я могу войти? — спросил шиаг вежливо. — Да, конечно, — спохватилась я, освобождая дверной проем. Когда Раэлш переступил порог, захлопнула дверь. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор. А разговор, между прочим, начался весьма оригинально. — Мне показалось, или вы избегали меня во время прошлого бала? Признаться, поначалу я растерялась. Потому что да — избегала! Специально избегала. И сейчас, оказавшись в одной комнате с шиагом, вновь ощутила неловкость. Вспомнилось, как он поднял меня с пола, дрожащую, испуганную, в одном только покрывале, под которым не было одежды. Принц Альтавена, сын Повелителя, застал меня в таком виде! Конечно, не в титуле дело. А в том, что я тогда была обнажена. Для аристократки это позор. Самый настоящий позор. Возможно, в представлении шиагов все совсем иначе, вот только мне от этого не легче. К тому же я тогда совсем расклеилась. Жалкая, забитая, заплаканная. И вот такой он видел меня. Стыдно! Теперь просто стыдно. Потому всячески избегала его на балу. Кто же знал, что Раэлш заявится ко мне с подобным вопросом. Как бы там ни было, признаваться я не собиралась. — Что вы, Раэлш. Вовсе нет. — М-да? — хмыкнул шиаг, приподняв бровь. Однако дальше развивать тему не стал. — Как себя чувствуете? С чего бы вдруг такие вопросы? Ответила ровно: — Нормально. Какое-то время Раэлш всматривался в мое лицо. Потом невесело усмехнулся, покачал головой: — Леди Эвелин, что же вы так насторожились из-за невинного вопроса? Вам незачем бояться меня. И стыдиться вам тоже нечего. В произошедшем нет вашей вины. — Я понимаю. Вот уж в чем действительно не виновата, так это в том, что Халраш меня похитил! Не виновата. Но стыдно все равно. — Более того, — продолжил Раэлш, — вина лежит на шиагах. Я сожалею, что так получилось. — Спасибо. Раэлш немного помолчал. Потом внезапно спросил: — Вам неинтересно? Это его мои ответы не устраивают? — Я просто не понимаю, к чему весь этот разговор. Грубить ему не хотелось. Вот только я действительно не понимала, зачем Раэлш пришел и чего добивается. А потому не знала, как себя вести. Еще этот проклятый стыд! Немного помолчав, Раэлш хмыкнул. И внезапно прошел к креслам, совершенно бесцеремонно! Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. В конце концов, шиаги здесь хозяева и могут делать все, что им вздумается, верно? — Может, что-нибудь желаете? Сок? Чай? Вино? — спросил он, когда мы устроились в кресле друг напротив друга. Разделял нас небольшой круглый столик. — Вино нельзя, — напомнила я. — Со мной можно. Но если вы не хотите… Нет уж, мне и прошлого раза хватило. На всю жизнь приключения запомнились. — Чай, пожалуйста. — Что-нибудь к чаю? — уточнил шиаг, по пути создавая на столе две чашки с чаем. Или, скорее, телепортируя их сюда. Очень надеюсь, что все же не создавал, а переносил с какой-нибудь кухни. Потому что созданная еда совершенно несъедобна и бывает даже вредна. Немного поразмыслив, заявила: — Кусочек снежного торта, пожалуйста. Мое любимое лакомство. Очень дорогое, достаточно сложное в приготовлении, но невероятно вкусное и воздушное. Называется так из-за белого крема и белой же присыпки, напоминающей снежные хлопья. И точно так же тает во рту. Раэлш даже глазом не моргнул. А спустя мгновение на столике возникло еще одно темное облачко. Когда оно рассеялось, я увидела тарелку с кусочком любимого торта. Ну надо же, как быстро раздобыл! — Благодарю, — откликнулась я вполне искренне и принялась за любимое лакомство. Какое-то время Раэлш молчал, позволяя мне насладиться поздним чаепитием. Потом заговорил: — Скажите, Эвелин, раньше вы не видели шиагов? — Раньше? Не уверена, что правильно понимаю ваш вопрос. — Я имею в виду, не пересекались ли вы с шиагами до того, как приехали в Академию невест. — Нет. Не видела и не пересекалась. — Уверены? — Да. Раэлш в задумчивости постучал пальцами по подлокотнику кресла. — Может быть, слышали странные разговоры о шиагах? Скажем, которые вести не полагается? Я вздохнула. — Раэлш, может быть, объясните, в чем дело? Боюсь, с наводящими вопросами мы далеко не уйдем. Я не припоминаю ничего странного, что могло бы быть связано с шиагами. Более того, я о них и не думала, пока на мне метка невесты не появилась. — Что ж, хорошо. Вы, наверное, уже догадались, что мы пытаемся выяснить, кто опоил Халраша зельем. От упоминания Халраша я невольно вздрогнула. Снова перед глазами встали события ужасной ночи. Как этот шиаг прикасался ко мне, как… Боги, да не хочу об этом вспоминать, не хочу! С трудом удержалась, чтобы не зажмуриться и не замотать головой. — В ходе расследования возникли кое-какие трудности. Но что самое главное — мы не понимаем мотивов. Халраша опоили еще до начала отбора. Заставили испытывать к вам сильную страсть. Зелье очень мощное, поэтому Халрашу не обязательно было видеть вас, чтобы попасться в ловушку. Вероятно, страсть захватила его еще до того, как он впервые вас увидел. А привязка могла быть сделана через ваш портрет или даже полное имя — Эвелин Айла тар Вивиас. Но ведь кто-то это зелье сделал. И этот кто-то прицельно выбрал вас. Вопрос: почему? — Сожалею, Раэлш, но я не могу ответить на ваш вопрос. — Чтобы освободить для вас место в академии, Халраш убил одну из невест, — продолжал шиаг в задумчивости. — Утопил в реке. И после этого пришел к вам, чтобы поставить метку. Удивительно, что сумел сдержаться, только метку поставил, но не тронул. Однако действие зелья постепенно усиливалось. И в итоге довело до безумия. Я вцепилась в подлокотники, перевела дыхание. Как же сложно о нем говорить! Но все же спросила, выдавив с трудом: — Халраш сошел с ума? — Не окончательно. — Раэлш качнул головой. — Мы привели его в чувство. Однако на отбор больше не пустим, его заменит другой шиаг. Огромного труда стоило удержаться от облегченного вздоха. Ну просто… слишком много эмоций демонстрирую. Это неприемлемо. И так уже как на иголках сижу! — Почему же выбрали вас? Почему вы должны были оказаться в академии? — Может, потому, что я владею магией? Я слышала, что остальные невесты ею не владеют. — Нет, дело не в этом. Не в магии дело. Странно. Почему Раэлш так легко отверг эту мысль? Впрочем, ему должно быть виднее. — Значит, с шиагами вы нигде не пересекались и привлечь внимание никого из нас не могли?