— Отвечай, — прошипел он. — Ох, ну конечно… Его величество шиаг Повелитель Теней приказывает. Господин, которому невеста должна беспрекословно повиноваться. Аж противно. Арейш рванул ко мне, схватил за плечи и хорошенько встряхнул. — Отвечай, я сказал! Я видела, что он сдерживается из последних сил. Видела, как внутри что-то плещется, кипит, взрывается, готовое в любой момент вырваться, обрушиться на меня. Это не привело в чувство, не заставило насторожиться. Но помогло сказать уже чуть спокойней, хотя бы не кричать: — Меня выдернули из привычного мира. Нацепили метку, запихнули в академию и сказали, что я должна забыть обо всех своих планах, обо всем, к чему готовилась и чему училась. Все, что я теперь должна, — это выйти замуж за шиага. Вы действительно полагаете, будто единственная мечта любой девушки — стать женой шиага? При этом нам ничего не рассказывают, не отвечают на вопросы, постоянно держат в тайне самое важное — а что же нас ждет потом. Хотя… нет, даже это не самое важное. Что я видела от вас, Арейш? Вы не задумывались? — Да, действительно. Что же ты видела? — ядовито предположил он. — Может быть, помощь? Я потакал всем твоим прихотям и желаниям. Помог в подготовке с танцем на показе талантов. Дал свою защиту. Перед всеми шиагами показал, что ты моя. От слов «ты моя» внутри что-то дрогнуло, болезненно сжалось. Дыхание снова сбилось. — А ты, Эвелин? Ты плюнула мне в лицо. Просто сбежала. Я покачала головой. — Ты все равно не понимаешь, почему я это сделала. Да, сбежала. Ты действительно мне помогал. Мы заключили сделку, Арейш, всего лишь сделку. Ты даже не говорил, чего мне ждать по истечении трех месяцев, когда отбор завершится. Ты правда думаешь, что этого достаточно? Нацепить кулон с рубином и думать, будто это все, что мне нужно от жизни? Я не знала, чего ожидать. И… ты ведь знал, Арейш! Знал, что я не хотела находиться в академии. Что… — Ненавидела шиагов, — закончил он за меня. — До сих пор ненавидишь? Я перевела дыхание. — Не всех. Так, нужно собраться с мыслями. Как же это трудно, когда Арейш столь пристально, проникновенно смотрит! — Я ненавижу всю эту ситуацию. Неопределенность в собственной жизни. Академию. Тех шиагов, которые вытирают о невест ноги. Вероятно, таковы не все, но Халраш… Я ведь на тот момент даже не знала, что он под действием зелья. И это все равно бы ничего не изменило. Я видела от шиагов только плохое. Шиаги сломали мою жизнь. Я так думала. А ты… да, ты помогал. Ты… — я невесело усмехнулась, — проявил удивительное великодушие по отношению к «невесточке». Так, кажется, ты назвал меня при первой встрече? Но этого слишком мало. Пойми, Арейш, слишком мало, чтобы снова собрать разбитые осколки, чтобы наполнить мою жизнь смыслом! Я смотрела на него, вглядывалась в его лицо. Я выплеснула свою боль. Произнесла эти слова. И теперь пыталась понять, смогла ли передать то, что чувствую, Арейшу. Осознает ли он все, что я сказала, или это останется пустым набором бессмысленных слов? Арейш тоже смотрел, не отводя взгляда. Трудно определить, что он думал в этот момент. Но что-то в его глазах цепляло, проникало в самую глубь… Он приподнял руку, дотронулся до щеки, легонько погладил, отводя назад прядку волос. Такое простое прикосновение отозвалось внутренней дрожью. — А чего тебе будет достаточно? — спросил Арейш. Кончики пальцев скользнули к губам, погладили. — Я не вправе требовать. Я могу лишь принять то, что ты готов дать сам. Но готов ли? И нужно ли это тебе? Палец надавил на нижнюю губу, заставляя рот приоткрыться. Не отводя взгляда, Арейш склонился ко мне. Снова сводящий с ума поцелуй, снова головокружение и странно покачнувшаяся комната. Губы Арейша скользнули по щеке, к виску, затем к уху. — А я, Эвелин? — прошептал он. — Тебе достаточно меня? Язык коснулся мочки, затем зубы слегка прихватили кожу. Я изумленно охнула и вцепилась в плечи Арейшу, потому как испугалась, что ноги просто не удержат! Его губы снова вернулись к моим губам. Этот поцелуй отличался от всех остальных. Медленный, тягучий, глубокий. Упоительный. Надавив языком на нижнюю губу, Арейш заставил раскрыться ему навстречу и проник в рот. Искусно, умопомрачительно ласкал, исследовал, ловил невольно вырывавшиеся стоны. Боги, я и не подозревала, что бывает так! Все, что описывалось в книгах, — это ерунда. Реальность оказалась невообразимо яркой. В книгах воспевалось нечто другое. А здесь… даже поцелуй. Всего один поцелуй… уже сводил с ума! Руки Арейша скользнули вдоль спины вверх, затем огладили обнаженные плечи и устремились к шнуровке спереди. Я испугалась. Что он делает? Неужели… — Арейш, — я попыталась отстраниться, — подожди. Не нужно… — Я не отпущу тебя, — прошептал он прямо мне в губы. — Слышишь, Эвелин? Ты моя. Только моя. Поцелуи, один за другим. Пальцы ловко расправляются со шнуровкой. Платье начинает сползать. — Арейш! Я… не надо… мне страшно… Я дернулась, но он легко поборол сопротивление. Губы скользнули к шее. Затем ниже. По телу прокатилась дрожь, оставившая за собой странную слабость. И жар. — Никому не отдам, — прошептал Арейш, покрывая поцелуями плечи, ключицы, спускаясь к груди вслед за сползающим платьем. — Подожди! — испуганно вскрикнула я. — Нет, Арейш! Не надо… Мне все же удалось заставить его остановиться и слегка отстраниться. Взгляд шиага еще больше напугал. Затуманенный, с полыхающим в глазах синим пламенем. Смелость, решительность — все это разом куда-то пропало. Осталась только робость. Может, дело в непонятном, неясном взгляде, отзывающемся во мне странной дрожью. А может, в том, что с расстегнутым платьем вообще трудно почувствовать себя уверенно. — Арейш… — придерживая платье у груди, сделала шаг назад. — Я не готова. Я боюсь. Не нужно. Не знаю, собирался ли он остановиться в этот момент. Взгляд менялся, медленно в нем появлялась осознанность. Но Арейш сделал шаг ко мне, а я — еще один назад. И запуталась в подоле, покачнулась, взмахнув руками, чтобы удержать равновесие. Рефлекс. Проклятый рефлекс! Лучше бы я на пол грохнулась, но не отпустила расстегнутое платье! Арейш метнулся ко мне, перехватил за талию, не давая упасть. Пламя в его глазах взвилось, засверкало. Яркое, необузданное пламя! Опаляющее. — Не отпущу. Ты моя, — выдохнул он, вновь впиваясь в губы поцелуем. Руки сдернули платье одним рывком. Скомканное, оно упало к ногам. Арейш подхватил меня и перенес на кровать. Обнаженная спина коснулась прохладной гладкой ткани. Я вздрогнула и попыталась оттолкнуть Арейша, но силы были не равны. Со мной тоже творилось что-то непонятное. С каждым мгновением сопротивляться становилось все труднее. Как будто само тело не хотело больше ничего, кроме как принимать горячие поцелуи и ласки. Арейш целовал беспрерывно. По подбородку, вдоль шеи, к ямочке между ключицами. Внезапно прихватил кожу зубами. Я снова охнула, невольно прогибаясь в спине. Рука скользнула к пояснице и выше, к крючкам на нижнем белье, чтобы ловким движением избавить от защиты темного кружева. — Арейш, пожалуйста! — испуганно вскрикнула я. Нет, это слишком! Я никогда не позволяла себе… ни с кем… Его губы тут же нашли мои. Затем снова скользнули по шее ниже, к груди, теперь обнаженной. — Арейш… — Моя, Эвелин. Ты моя. От каждого его поцелуя, словно круги по воде, расходились волны жара. Я металась на постели, пытаясь оттолкнуть Арейша, но он почти не замечал. В моем сопротивлении не было силы. Я не хотела сопротивляться. Наверное, не хотела. Жар сводит с ума. Поцелуи рассыпают по коже обжигающие лепестки пламени. Руки скользят, нежно ласкают, то легко, едва уловимо, то надавливая, требовательно, почти жестко. И с каждым движением все больше в нем нетерпения, все больше жара. Я читала в книгах. Я знаю, что должно произойти. Знаю, что никогда после этого не смогу быть прежней. С Арейшем… готова ли я? Вот так, в омут с головой, не уверенная в завтрашнем дне? Что будет потом? Он возьмет меня в жены или бросит на растерзание низшим по статусу шиагам? Испытывает ли он ко мне хоть какие-то чувства, кроме желания и жажды обладания? Хоть что-нибудь, кроме опаляющего поцелуями жара? Он ничего не обещал. Он не говорил о своих чувствах. Так готова ли я отдать ему себя всю, целиком? Все, что у меня есть, все, что осталось, — меня саму? Отдать сейчас, ни на что не надеясь… Отдать шиагу, одному из тех, кто человеческих женщин даже не уважает. Я помню, как презрительно он отзывался обо всех нас. О тех, кто падает ему в объятия. И теперь я одна из них. Такая же, как все. Потому что сил сопротивляться больше нет. Зубы легонько прихватывают кожу на груди. Не могу сдержать стон, выгибаюсь под горячими, настойчивыми прикосновениями. И этот стон как будто становится последней каплей для Арейша. — Моя! — выдыхает он, срывая последнюю преграду. Кружевная ткань летит куда-то прочь. Испуганно вздрагиваю, сжимая колени. Упираюсь руками в его плечи. Твердые, напряженные. Пытаюсь оттолкнуть. Хочу прикрыться, но не могу. Щеки опаляет стыдом. Боги, что я творю?! Ведь совершенно обнаженная, перед мужчиной, который даже не мой муж. Это позор, это падение, которому нет оправдания. Нет и не будет. — Арейш, не надо! — Моя… — Он словно не слышит. Ловлю его затуманенный, одержимый неистовой жаждой взгляд. И понимаю: не остановится. Его не остановить! Жадные, лихорадочные поцелуи. Ладони ложатся на бедра, силой заставляют раздвинуть ноги. Страшно. Да, мне становится страшно! Этот страх как будто выдергивает из пылающей, бурлящей лавы на поверхность. Снова пытаюсь освободиться, но Арейш вдавливает меня в кровать. Как в бреду повторяет: «Моя». — Арейш… — уже только шепчу, потому что голос срывается. Он накрывает губы поцелуем. Встречаемся глазами. Пламя, неистовое, жадное, сводящее с ума. Не остановится. От страха зажмуриваюсь. Наверное, зря! Ощущения вмиг становятся ярче, врываются в сознание безумным вихрем. Горячие ладони на бедрах не оставляют мне выбора. Только подчиниться, нет сил бороться. Нет сил уже даже на страх. Волны жара и дрожи сотрясают тело. Сердце стучит так гулко, что этот стук отдается в ушах. Дыхание срывается то ли хрипами, то ли всхлипами.