Анна курила, сидя на спинке скамьи, и покачивала ногой. Ольга Николаевна подошла ближе и снова позвала ее по имени. Имени, которое Анна Протасова больше не носила. — Настя! Это ты? — Вы мне? — удивленно спросила Анна и отбросила в сторону окурок. — Тебе! — обрадовалась тренерша, до которой снизошли. — Ты не узнаешь меня, Настён? — Я — Аня, — объяснила прописную истину девочка. — Аня… — повторила Ольга Николаевна и сомкнула красивые губы. Несколько мгновений она внимательно изучала собственную бывшую подопечную. Сомнений быть не могло. Горина. Талантливая была. И безумно красивая — подобные лица так просто не забываются. Ольга Николаевна слишком хорошо помнила, что творилось в школе, когда стало известно, что девочка погибла с родителями при пожаре. Отгоняя от себя непрошенные воспоминания, Калинина еще раз внимательно ее осмотрела и спросила: — Хорошо, пусть будет Аня. Гимнастику не забросила? — Ну березку делаю, — буркнула Аня. — Пять ставят. — Березка — это хорошо, — на лице тренерши промелькнула усмешка. — Давно ты тут торчишь? — Всегда. — А когда все это здесь закончится? Придется ведь уйти. Думала, что дальше? — Вам-то что? — Помочь хочу. С этих простых слов, с этого самого «помочь хочу» и началась история Северины. Юлиан Фишер, лет семь назад переехавший в Мюнхен, якобы на историческую родину, наведывался в Питер довольно часто по двум причинам. Здесь осталась его давняя любовница, Ольга Николаевна. И по совместительству — пособница. Под видом благотворительной программы для детей-сирот, меценатом которой выступал господин Фишер, Калинина ездила по детдомам и отбирала перспективных девочек. И мало кто догадывался, что красивыми словами прикрывались обыкновенные эскорт-услуги. Это тоже не вполне выражало смысл означенной деятельности, но наиболее подходило. От тех, кто все же догадывался, откупались. Анна провела в компании Ольги Николаевны и Юлиана пять лет. Зерна обучения профессии были брошены на благодатную почву. Анна была не простой сиротой. Настя Горина училась в престижном лицее Питера. Всегда была любознательной девочкой, говорила на двух языках. И потому ей оставалось постигать тонкости науки любви, что оказалось несложным, когда она поняла, какие возможности дают знакомства и деньги. А знакомства и деньги — теперь были единственным, что она считала важным в жизни. Потому что только так однажды она смогла бы подобраться к убийце своих родителей. Оставалось только набраться терпения и веры, что однажды этот день придет. И быть хорошей ученицей, самой лучшей ученицей, чтобы попасть в тот круг, куда нет доступа простым смертным — попасть в любом качестве. Смешно. В семнадцать лет напридумывала в своей голове целый роман. А оказалось, что все — просто болото, из которого невозможно выбраться, если уже угодил. Засасывало. И все же знакомства помогли ей подняться по «карьерной лестнице». Ей шел двадцать первый год, когда в эскорте у нее появился постоянный клиент. Все знали его под именем Кайзер. Но Анна ласково называла его «мой Мандей». Он всегда забирал ее к себе по понедельникам на всю ночь и увозил на свою дачу. Кайзер был фетишист, любил разные игрушки и ролевые игры. Анна порой под утро падала, где придется, чтобы вздремнуть с полчаса. А Мандей продолжал бодрствовать, забавляясь с ее обессиленным телом. И никогда не отпускал без заключительного акта прямо в коридоре. Однажды Мандей порекомендовал ее хозяйке «Носорога», членом которого был и сам. Настоящего имени мадам Ламберт не знал никто из девочек. Но платила она исправно, сильно не обижала и даже принимала некоторое участие в их жизнях. Веревкиной она без обиняков предложила денег на аборт. А Анну поддержала, когда та сообщила, что собирается поступить в университет. По дороге в клуб, уставившись невидящим взглядом в окно, Анна пыталась разобраться в себе. Желание мести возродилось в ней с удвоенной силой. Но все ее желания пока оставались лишь фантазиями. Для претворения их в жизнь нужно было составить четкий план, но он никак не приобретал обозначенных линий. И Анна загадала. Если Закс придет к ней снова, именно к ней, ее месть свершится. Переодевалась она дольше обычного. Безуспешно пыталась загримировать укус, но он все равно проступал сквозь толстый слой тонального крема. И был заметен во всех корсетах. Анна почти отчаялась, когда вспомнила про костюм ковбоя. В белой блузе из плотной ткани кроваво-синее пятно было незаметным. Но и без этого все внимание всегда привлекали джинсы с большими вырезами вместо карманов на ягодицах. На бледной коже были нарисованы мишени. Завершали образ большая ковбойская шляпа и револьверы с присосками за голенищами сапог. Задержавшись на лестнице, Северина глянула в зал сверху вниз и удовлетворенно прищелкнула язычком. За барной стойкой со скучающим видом и стаканом виски в руке сидел Закс. Он явился гораздо раньше, чем накануне. И все это напоминало бы простую игру вроде бадминтона, если бы для Анны не было игрой не на жизнь, а на смерть. Он заметил ее почти сразу, едва она спустилась. И, развернувшись к ней на полкорпуса, кривовато усмехнулся. По улыбке его оказалось легко читать. Очередное приглашение. От него — ей. Северина медленно приблизилась к нему и протянула один из револьверов. — Метко стреляешь? — усмехнулась она и скинула шляпу на спину. Закс приподнял бровь и посмотрел на пистолет. Медленно взял его в свои руки и направил на девушку. — Когда-то упражнялся, — коротко ответил он. А потом приставил дуло к виску. — С тех пор в эти игрушки не играю. Она безучастно смотрела за его движениями. — А по-моему, это возбуждает. Мужчина с оружием в руках, — мечтательно протягивая звуки, проворковала Северина. — И еще зависит от цели. Она резко развернулась на каблуках и встала перед ним, широко расставив ноги, оттопырив попку и упершись ладонями чуть выше ягодиц. Обернулась через плечо и спросила: — Нравится? — Не нравится, — коротко ответил он. Пистолет стукнулся о барную стойку, и Закс вернулся к виски. — Но задница красивая. — Как знаешь, — легко ответила девушка, взяла револьвер и сунула его обратно в сапог. — Пойду поищу, кто захочет пострелять. Всегда находятся. — Стоять! Северина от удивления приоткрыла рот и потянулась за оружием. — Передумал? — Нет, ищу способ, как заставить передумать тебя. В тир ходила когда-нибудь? — Только принимала участие в охоте. — Успешно? — Для охотников — да. — На кого охотились хоть? — Среди прочих и на меня, — негромко ответила Северина, не отводя взгляда от серых глаз Закса. Он недоуменно вскинул брови, внимательно осматривая ее. Потом медленно произнес: — Ни хрена себе… Интересная у тебя жизнь. — Интересная, — согласилась девушка. — И все-таки мне нужен стрелок. — Ладно, допустим, я стрелок. Дальше что? Северина издала звук, похожий на боевой клич индейцев, и рассмеялась. — Дальше будем искать второго стрелка и судью. Два револьвера, две мишени. Победителю достанется приз. Его брови второй раз удивленно взметнулись, оказавшись высоко на лбу. — Весело. Приз — ты? — Возможно, — таинственно прошептала она. — Я не хочу кота в мешке. Я хочу тебя. — Кто платит, тот и заказывает. Что угодно. — Но стрелять при этом обязательно? — с легкой улыбкой уточнил он. — Обязательно. Ствол же у тебя, — хрипловато хохотнула Северина и закусила палец. Он рассмеялся и протянул руку: — Если ты об игрушке, то пока нет. Давай сюда. — Об игрушке. О твоей, — она кокетливо вскинула бровь. — Я бы поиграла. — Тогда на кой черт нам сдались второй стрелок и судья? — Ok, подловил. — Я тоже в некотором роде охотник. — Заметно. — Тогда пошли добычу делить. Каждый свою. Сунув большие пальцы в карманы джинсов, Северина двинулась в сторону лестницы, виляя бедрами и напевая разудалую ковбойскую песенку. Закс, глядя ей вслед, опрокинул в себя остаток виски и поднялся следом. «Носорог» он покинул за час до рассвета. Глава 5. Чугунка