— Да, — категорично говорит он. — Тьфу ты! У меня склонность к насилию. — Эх. Звучит осмысленно, главное не облажаться в пути, а ты в отчаянии, — мужчина наполняет мой стакан, прежде чем я успеваю что-то спросить. — Когда ты в отчаянии, ты творишь сумасшедшие вещи. Я был там. В томлении я раздумываю о его словах, а алкоголь всё-таки проявляет свою волшебную силу. Так секс со мной все-таки был его фантазией. Если бы он только знал. — Возможно, к лучшему, что секс-фантазия разрушена, — делюсь я с ним. Мужчина фыркает: — Дорогая, ты просто олицетворение проблем. Я хихикаю, не в силах сдержаться. Мне стоило бы оскорбиться, но он прав. «Я все порчу», — признаюсь я сама себе, и вздыхаю, глядя на свой стакан: — По крайней мере, я испортила только секс. Значит, я не совсем пропащая. — Не может быть! Я смотрю на него и вновь напоминаю себе, что он довольно симпатичный. Дениэл — классический американский красавец. Если бы мы вместе учились в колледже, я бы точно в него влюбилась. — Знаешь, не то, чтобы и раньше это было здорово. У меня никогда не было оргазма с парнем, поэтому я почти уверена, что всё это фигня. Дениэл стонет: — Рэйган, ты решительно убиваешь меня здесь. — Почему? Он трясет головой: — Сменим тему. Почему разговор с Дэйзи был таким коротким? Я облизываю край своего стакан, так как он все еще пуст. Наверное, мне нужно быть пьяной весь следующий месяц. — Потому что не хочу злиться на неё. — Почему ты злишься на неё? — Потому что она сбежала, — шепчу я. — Сбежала и бросила меня. Все бросили. Я сглатываю, ставлю стакан и смотрю на Дениэла: — Ты же не собираешься меня бросить, да? — Я нет, милая. Даю тебе слово, — мужчина задумчиво смотрит на меня и выпивает. — Но ты должна рассказать мне, почему ты не хочешь идти в посольство? Что там так пугает тебя? — Я видела там мужчину, — шепчу я. — Охранника мистера Фриза. — Мистер Фриз? Арнольд Шварцнеггер? Как из дерьмовых фильмов про Бэтмена? Покачав головой, я растираю руки, будто они замерзли. Меня больше не согревает алкоголь. — Белобрысый парень. Ужасающий. Он покупает девушек, и он купил меня. Это он отправил меня в Рио, чтобы меня «сломали». Они могли быть со мной, сколько угодно грубыми и жестокими до тех пор, пока не испортили мне лицо, пока я использую презервативы и чищу зубы. — Зубы? Презервативы? Я задумчиво тру пальцем свои передние зубы. — Думаю, у него какой-то гигиенический фетиш. Он приходил ко мне в бордель, но не для того, чтобы трахнуть меня. Он просто надел резиновые перчатки, прежде чем прикоснуться ко мне и осмотрел всё. Спросил, бреют ли меня. Везде, — я вздрагиваю. — Он пугает меня. — Может, он — гермофоб. Я качаю головой, вспоминая охранника, что был с ним: — Его все боятся. Даже сеньор Гомес. — Значит, какой-то богатый парень зациклен на тебе? И отправил тебя к Гомесу? Для тренировки? Думаю, это объясняет использование презервативов и слежение за гигиеной, и почему Гомес так хочет тебя вернуть. Дениэл не выглядит счастливым от этих новостей. — И ты говоришь, что видела его в посольстве? — Его телохранителя. Я снова дрожу не в силах держать себя в руках и тут впервые понимаю, что сижу на диване в одном только лифчике. Упс. Дениэл замечает мою дрожь и натягивает одеяло вокруг меня, заправляя, будто я ребенок. — Хорошо, что я это знаю. Я сделаю несколько звонков и посмотрю, что смогу узнать о том, что происходит, а потом нам придется двигаться. — Двигаться? — я моргаю, глядя на него все еще пьяными глазами от кашасы. — Зачем? — Потому что они выяснят, что мы в этом районе, узнав, что я убил маленького разведчика Гомеса, — говорит он так, будто комментирует погоду. — Сейчас мы в безопасности, но сегодня же нужно двигаться дальше. Я сильнее вжимаюсь в одеяло: — И ты возьмешь меня с собой? — Боюсь, ты со мной, пока все эти дела не кончатся, — он потирает шею, выглядя раздраженным, но не на меня. — Здесь чертовский беспорядок, да? — Можно мне пистолет? Дениэл долго смотрит на меня: — А ты обещаешь перестать плакать? — Обещаю, если ты дашь мне пистолет. А потом пристрелю тебя, если расстроюсь. По какой-то причине, это заставляет его смеяться: — Я думаю, мы с этим справимся. Глава 10 Дениэл Рэйган все еще смотрит так, будто готова расплакаться. Я скучаю по армии, ведь там допустим очень узкий диапазон эмоций, по крайней мере, в отряде Дельта. В основном, это были самоуверенная бравада и усталое приятие. Мне трудно принять чувства Рэйган, потому что самоанализ в армии не поощрялся. Я восемь лет душил свои чувства, чтобы стать идеальной машиной для убийства. Это была отличная подготовка для наемного убийцы вне военных действий, я мог творить дерьмо, но не помогать раненным девушкам. У меня нет сомнений в том, что если она прилипнет ко мне, то это испортит её еще больше. Но я лучше разорву себе задницу, чем позволю ей снова пропасть. Я приму удар на себя и дам ей то, что её подымет, хотя и нехорошим способом, поэтому говорю: — Они бы отправились тебя искать, но Ник должен был прикинуться мертвым. Он не может разгуливать здесь по Рио, потому что, если кто-то узнает его, Дэйзи останется снова одна. Плюс Ник дерьмовый человек. Он бы не смог вытащить тебя от Гомеса, не устроив кровавой перестрелки. Не знаю, зачем всё объясняю ей, ведь Ник не друг мне вовсе. Он просто знакомый. Пожалуй, его можно назвать коллегой по работе. Часть братского коллектива Чертовых Парней, которые не могут функционировать без пистолета. Я наблюдал за ним какое-то время, потому что всегда искал того, кто мог бы привести меня к моей сестре. Ник работал с такими подонками с самого детства. Он стал платным убийцей, работающим в одиночку, в пятнадцать лет. Несмотря на его двадцать пять, его взгляд говорит о том, что он видел и делал такие отвратительные вещи, которые мужчины и в восемьдесят лет не увидят в своих страшных кошмарах. Я ввязался в дела Ника с покойным боссом русской мафии, потому что они впервые за долгое время дали мне хорошую зацепку. Блондинка, похищенная из Канкуна, появилась на аукционе в Рио полтора года назад по тому же каналу, что Рэйган. Бум. Две пташки. Один чертовски тяжелый путь для меня. Теперь Рэйган у меня, и мне нужно найти сестру. Рэйган выглядит зажатой и смотрит на меня раненным взглядом, который словно затягивает узел на моей шее. Она не заплачет снова. Я наливаю ей еще, потому что худшее в состоянии алкогольного опьянения — прекращение употребления спиртных напитков. И если кто-то нуждается в мире, который может принести маленькая коричневая бутылка, так это Рэйган. — Так они не бросили меня? — спрашивает она сильным голосом без дрожи. — Нет, они послали меня. Доверься мне. Я гораздо симпатичнее и лучше стреляю. Не говоря уже о чувстве юмора. Разве не лучше быть со мной? Я нагибаюсь к ней, и она хихикает, как я и рассчитывал. — Думаю, да. Имею в виду, мне нравится Дэйзи, и это так глупо после всего через что мне пришлось пройти, быть брошенной ей — это очень больно. — Милая, ты можешь чувствовать все чертовы эмоции, какие захочешь. «Только не плачь, потому что твои слезы ранят больнее ножа в живот». Девушка медленно кивает, будто пытается изменить свои внутренние чувства к Дэйзи. Я полагаю, что предательство близкого человека хуже, чем постоянное насилие от незнакомых людей.