— Ты так красива, Рэйган. Так чертовски красива, что это сводит меня с ума. Он скользит руками по моему телу, лаская меня, и пытается коленом раздвинуть мои ноги. Его движения медленные и легкие, четко продуманные, чтобы не напугать меня, и я ценю эту вдумчивость. Похоже, он знает, для меня это очень важный момент, и отсюда есть два пути. Либо секс испугает меня навсегда, либо я излечусь от своей травмы. Я хочу двигаться дальше. Хочу двигаться с ним. Откинув голову, я обнажаю шею, чтобы он мог переместить туда свои губы. Дениэл царапает зубами участки моей чувствительной кожи. Я задыхаюсь, когда он защелкивает рот на мочке моего уха, а затем слегка посасывает её. Из моего горла вырывается стон. Соски болят, а уши очень чувствительные. — Тебе нравится? — бормочет он, когда я цепляюсь за него. — Хочешь, чтобы мой язык скользил по твоему милому ушку, как только что по твоей киске? У Дениэла грязный язык, и это настолько безумно, насколько же и эротично. Почему-то то, как он рассказывает, что хочет сделать со мной, имеет почти такой же возбуждающий эффект, как и сами его действия. Я цепляюсь за него, зарываясь руками в его волосы, когда мужчина проделывает с мочкой моего уха те же трюки, что и с клитором. Это сводит меня с ума, как и его. — Могу я прикоснуться к твоей груди, Рэйган? Он скользит одной рукой по моей спине, пока продолжает играть с мочкой моего уха. — Я не буду, если ты не хочешь меня. Но я хочу его. Достаточно того, что он спросил. Достаточно, что он продолжает кусать и сосать мочку моего уха, напоминая, что делаю себе хорошо, а не предаю себя. Я прикладываю его свободную руку к своей груди, молча поддерживая его. От удовольствия он стонет мне в ухо: — У тебя самые сладкие сиськи, Рэйган. Держу пари, они хорошо будут смотреться у меня во рту. Бьюсь об заклад эти соски такие же сочные, как и твоя киска. Так ведь? Я хныкаю и киваю, постанывая в ответ. Неожиданные ласки Дениэла напомнили мне времена, когда мы с Майком только начали встречаться, тогда прелюдия была забавной и долгой. А потом она уже превратилась в тридцать секунд зажиманий, пока Майк решит, что хочет секса. Тогда было так. А сейчас мне нравится это. Мне нравится, как Дениэл скользит ртом к моему соску, а я кричу его имя: — О, Боже, Дениэл. — Правильно, девочка-боец, — бормочет он у моей груди. — Это всё делает Дениэл. Дениэл любит твое тело. Я хочу его всё поглотить. Он покусывает мои соски, словно дразнит меня. — Ты хочешь этого? — Да, — стону я, хватаясь за него. Дениэл возвращает свое внимание к моей шее и уху. Это почти так же хорошо, как когда он совал язык в мою киску. Он щедро одаривает меня ласками, гладя пальцами мою кожу, и дразнит меня, кусая мой разгоряченный сосок жадными зубами. Когда я уже думаю, что больше не могу это выносить, мужчина передвигается ко второй моей груди, где продолжает игру со вторым изнывающим соском. К тому времени, как он возвращается, чтобы снова поцеловать меня, я задыхаюсь от желания с его именем на губах и раскачиваю бёдрами взад-вперед. — Презерватив, — шепчу я. — Сейчас вернусь. Но перед этим Дениэл целует меня так долго и сильно, что я уже готова забыть о презервативе и позволить ему проникнуть в меня так. Но мужчина вскакивает с кровати и бежит по комнате к своим штанам. Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как он вынимает кошелек и вытаскивает из него презерватив, проверяя его срок годности. — Уф, успели. Почему-то мне кажется забавным то, что такой сексуальный и опасный человек, как Дениэл, носит в кошелке презерватив с истекающим сроком годности. Я подавляю смех, но он всё равно его слышит. — Это не то, что хочет услышать парень в такой момент, милая, — говорит Дениэл, вскрывая упаковку. — Прости, — говорю я, безуспешно пытаясь заглушить смех. Уж Дениэл-то точно не страдает от низкой самооценки. Он разглаживает презерватив по всей длине, осторожно возвращаясь к кровати медленными, но настойчивыми движениями, снова наклоняется и целует меня. Я горячо отвечаю на поцелуй, и вскоре мы так увлекаемся, что почти забываем про секс. За исключением ощущения его горячего члена на моем бедре и боли внутри меня. Через мгновение Дениэл разворачивает меня, расставляя мои ноги, будто в знак приветствия. Придавливая меня своим весом, он целует меня и прижимается к моим бедрам. Он целует и целует меня, но всё в порядке, несмотря ни на что. — Ты можешь отступить, девочка-боец, — бормочет он в мои губы. — Нет, всё хорошо, я обещаю. Я хочу этого. Дениэл дарит мне легкий поцелуй, а затем его член давит на вход моего лоно. Дениэл вытягивается, а я выдыхаю. Куча воспоминаний и неприятные лица выплескиваются на первый план. Вот, дерьмо. Дерьмо. Но затем он наклоняется и снова целует меня, гладя руками мои волосы. Он шепчет мне на ухо нежные и грязные вещи, что я понимаю, это Дениэл. Мое тело расслабляется под ним, что я начинаю медленно и нерешительно отвечать на поцелуи. Чувствую, как дрожит его тело от самоконтроля, как напряжены его мускулы от того, что он нависает надо мной. Он ничего не сделает, пока не станет ясно, что со мной всё в порядке. Я глажу пальцами его щеку, плечо, руку, сообщая, что всё хорошо. Я в порядке. — Всё в порядке, Дениэл, — шепчу я, когда мужчина все еще не шевелится. Но он только наклоняется к моей шее, снова целуя и посасывая мочку уха, и выделывает все эти восхитительные вещи на таком маленьком пространстве. Я снова начинаю стонать и извиваться под ним. На его коже выступает пот, а мой нос заполняет его восхитительный запах. Это Дениэл. Везде Дениэл. Он слегка прикусывает мочку моего уха, и я постанываю, чувствуя пульсирующее желание моего лона. Он немного передвигается, а его член движется внутри меня. И это тоже было хорошо. Я приподнимаю бедра, показывая ему, что хочу большего. И он дает мне больше. Мужчина медленно и настойчиво раскачивает бёдрами, даря мне блаженство. А я обнимаю его за шею, пока он продолжает лизать и сосать мочку моего уха. Вскоре я уже постанываю под его натиском, отчаянно цепляясь за Дениэла. У меня всё тело пульсирует, а груди болят от желания, но толчки Дениэла похожи на метроном — медленные, устойчивые, ровные. Если бы он ускорился, я была бы ближе к оргазму. Но он не меняется. Даже когда я умоляю и дико трясусь под ним от возрастающей потребности во мне. И всё же Дениэл продолжает медленные настойчивые толчки внутри меня, целуя мое ухо и нашептывая в него все грязные вещи, которые он хочет сделать со мной. — У тебя когда-нибудь был оргазм с членом внутри, Рэйган? Доводил ли тебя кто-нибудь до такого состояния, что ты практически засасывала член внутрь себя? Он шепчет мне на ухо, касаясь его кончиком языка. Я дрожу от желания, а в ответ вырывается лишь стон, смешанный с его именем. — Думаю, нет, — бормочет он. — И думаю, что это позор. Я доведу тебя до такого состояния, когда ты сожмешь мой член внутри так сильно, что я увижу звезды, моя девочка-боец. Он что готов кончить? Это намек, чтобы я поторопилась и получила оргазм? Я могла предугадывать Майка, но Дениэл мне неизвестен. Тем не менее, я покорно сдерживаю дыхание и сжимаю мышцы внутри себя, разыгрывая представление, чтобы он мог кончить. — Ох-ох, — говорит он, — мне нужна настоящая реакция. Мое удовольствие внезапно пропадает. — Дениэл, я не знаю… — Я знаю, — говорит мужчина, двигая бедрами из стороны в сторону. Он находит пальцами мой клитор, кладет свой большой палец на него и не убирает, продолжая двигаться. Мое тело с силой сжимается, и я поражаюсь удовольствию, накрывшему меня. Я задыхаюсь, а глаза широко распахиваются. Чувства, которые он вызывает во мне сейчас, настолько сильны, что почти пугают меня. — Дениэл… — Тихо, девочка-боец, — бормочет он, начиная медленные настойчивые движения, и подыгрывает пальцем на клиторе каждому толчку. Я больше не могу сидеть, сложа руки, и просто наслаждаться поездкой. Схожу с ума под ним. Я двигаю бедрами, чтобы усилить каждый его толчок и удар по клитору. Наши тела с силой бьются друг о друга. Я в неистовстве, и мягкие стоны выскальзывают из моего горла, когда приближаюсь к концу. Этого слишком много, но я не хочу, чтобы это заканчивалось. Схватившись за Дениэла, я задыхаюсь с его именем и ногтями царапаю его плечи. — Именно так, Рэйган, дорогая. Сладкая, чёртова девочка-боец, куколка. Кончи для меня, — его голос — это рычание желания, а толчки становятся более грубыми, но мерный медленный темп не меняется. Я пытаюсь оттолкнуть его руку от своего клитора, потому что ощущений становится слишком много, но он не позволяет мне сделать этого. Он знает, что я почти на грани, и когда кончу, это будет жёстко. Я немного боюсь этого. Мои стоны становятся пугающими. — Тихо, Рэйган, ты моя, — говорит он, глубоко входя в меня. — Я здесь, и ты моя. И с рыданиями я кончаю. Мой оргазм такой сильный, что я и правда вижу звезды. Кажется, каждая мышца в моем теле вытягивается в линию и взрывается. Мое дыхание прекращается с последним вскриком. Чувствую, как моя киска сжимается вокруг Дениэла, повторяя сокращения всех мышц, когда я продолжаю кончать и кончать. Дениэл что-то говорит мне на ухо, а его движения грубые, и я понимаю, что он тоже вот-вот кончит. Он кончает, оставаясь внутри меня. Когда я снова могу дышать, Дениэл падает на меня и подскакивает, будто обжегся. Через секунду он переворачивается, затаскивая мое ослабленное тело на себя, и снова гладит меня по спине. — Прости. Я не хотел тебя напугать. — Я… я в порядке, — говорю я, с ужасом понимая, что плачу. Плачу. Не знаю, было ли это последствием моего освобождения благодаря Дениэлу, но я плачу и мне хорошо. — В самом деле. Я не знаю, почему плачу. Мужчина похлопывает меня по плечу. — Потому что это было так плохо? Ты можешь сказать мне прямо. Я знаю, что немного заржавел. Почему-то это заставляет меня захихикать сквозь слезы.