Рэйган рассказала мне, что встречалась с Майком, и он счастлив, что она ушла. Не уверен в психическом здоровье Майка и думаю, что мир будет благодарен, если я убью его, как бесполезную собаку. Но не уверен, что Рэйган это понравится. Всё, что действительно имеет значение, чтобы она была счастлива. Мы отлично проводим время, навещая её родителей. Они по-прежнему относятся ко мне, как к Богу, будто влюбить в себя девушку с амнезией, это великое достижение. В визитах к родителям хорошо то, что они дают нам горы продуктов, которые мы с Рэйган съедаем за пару дней. Может, мне стоит пойти на кулинарные курсы. Рэйган не лучший повар, да и я тоже. Один из нас должен научиться управляться с плитой лучше, чем для разогрева супа. Мне хватило глупости пожаловаться на холод, что побудило её отца презентовать мне старую куртку, в которой я выглядел, как зефирный человек. Тем вечером она заставила меня смотреть фильм «Охотники за приведениями», который по её словам был фильмом ужасов. Рэйган попросила меня надеть эту куртку и из кусков бумаги сделала мне шляпу, как у этого зефирного существа из фильма. Она так смеялась, а в её глазах были слезы счастья, и я бы выступал мимом в парке, если бы это навсегда задержало улыбку на её лице. Но она все-таки согласилась, что мне нужна теплая одежда. Поэтому на следующий день мы пошли в банк, где Наоми хранила наши деньги, украденные ею у наркодиллеров. Рэйган ошеломила сумма. А я этого и ожидал. Наоми была хороша, поэтому её так ценили. — Ты можешь стать домохозяйкой, — шучу я, когда мы выходим из банка. Мне нужно было немного денег, чтобы купить куртку, в которой я не чувствовал бы себя, как между двух сшитых подушек. Но количество денег даже на одном счету позволило бы купить остров. — Это звучит ужасно, — говорит она, — я бы сошла с ума, ничего не делая. — С другой стороны, хорошо, что ты разбираешься в бухгалтерском учете. — Не думаю, что мои навыки так высоки, — недовольно отвечает она. Я целую её в лоб и обнимаю за плечо, пока мы идем к автобусной остановке: — Просто представь. Ты сможешь купить наклейку на свой рюкзак с надписью: «Моя вторая сумка «Гермес». Девушка бьет меня локтем в бок, но куртка защищает меня от всего. Хоть в чём-то она хороша. Я постоянно занимаюсь ремонтом вместе с Ником. Для парня, который может часами сидеть без движения и следить за целью, у него слишком мало терпения в отношении бытовых проблем. — Ты действительно считаешь, что быть арендодателем — это правильное занятие для тебя? — спрашиваю я как-то, когда он выскакивает из квартиры на первом этаже, чтобы перекрыть воду. Мы пытались подключить раковину, но видимо сделали что-то не так. Я довольно хорошо разбираюсь в оружии и уходе за крупным рогатым скотом, но вот сантехника и проводка? Это похоже на попытку разгадать хитросплетения женского ума. В этом деле нужно время и терпение, чего у Ника нет, да и мне это не интересно. Рэйган ходила в университет, пытаясь убедить их позволить ей сдать экзамены и получить диплом вместо того, чтобы заново весь семестр проходить тот же курс. Вот, в чем сложности жизни в реальном мире с его правилами, нельзя держать оружие у виска кого-либо, чтобы заставить его исполнить свою волю. Хотя я мог бы, но Рэйган бы этого не допустила. Я кручу гаечный ключ в руке. Он тяжелый, и им можно было бы нанести большой урон. Я мог бы убить человека одним хорошим ударом такого ключа. Определенно можно вывести из строя человеком ударом в колено или локоть. Я отвожу руку с ключом назад, чтобы проверить сопротивление воздуха стальному инструменту. — Что ты делаешь? Вздрогнув, я вижу Рэйган, стоящую в дверном проеме позади Ника. — Да, ничего. Я возвращаюсь в исходное положение, и сам себе напоминаю мечника перед воображаемым врагом, положив ключ на стол, и шагаю к Рэйган. — Выглядит так, будто ты проходишь кастинг на фильм об убийцах, — в её голосе и выражении её лица читается скептицизм. Я затягиваю Рэйган в свои объятия и покрываю её шею влажными поцелуями. — Никогда не угадаешь, когда мне придется защищать от таракана или паука. Я не могу позволить своим навыкам заржаветь. Откинув голову набок, она открывает мне больший доступ к её чувствительной коже на шее. Девушка дрожит, когда я дохожу до тайного места за ушком, и обнимает меня, вытесняя из моей головы мысли о ремонте, заменяет их представлением её прекрасного тела над моим. Рэйган стала хорошо питаться с тех пор, как мы уехали из Бразилии. И теперь она очень хорошо выглядит, а мне нравится ощущение её округлостей в моих ладонях. — Боже, как же горячо. Пойдем наверх. Не дожидаясь ответа, я перекидываю руку и сжимаю её восхитительную задницу. — У меня вся кровь в голове притекла, — жалуется она. — Не волнуйся, скоро она вся соберется между твоих ножек. Мне нравится такая позиция, потому что так она не может видеть мое самодовольное выражение лица. — О, да, малыш. — Мы же договорились, что ты будешь называть меня Огромным Диким Дениэлом. В ответ мне достается несколько ударов по спине. Но эти милые удары превращаются в ласки, когда мы в спальне, а моя голова между её ног. Рэйган мнет руками мои плечи, пока я концентрируюсь на вкусе и запахе её фантастической киски. Когда я, наконец, вхожу в неё, она вознаграждает меня чудесной изумительной улыбкой и изумленно выдыхает: — У тебя огромный член, Дениэл. — С каждым комплиментом он становится всё больше, — ворчу я, сжимая её бедра и впиваясь в её сладкое тело. — Он гигантский. Больше, чем у слона. Меня сотрясает смех, и я позволяю ей перевернуть меня и прокатиться на мне, как на диком мустанге. Секс с Рэйган отличный: веселый, интенсивный и страстный. После нескольких постельных боев Рэйган закручивает указательным пальцем волосы на моей груди. Если бы мое тело не было так измотано, наверное, это показалось бы мне щекотным. — В последнее время ты кажешься обеспокоенным. — Мне кажется, нам нужна кровать побольше. Здесь мало места, чтобы сделать всё, о чем я мечтаю. Девушка оттягивает несколько волосков: — Я серьезно. Я беспокоюсь за тебя. Не думаю, что мастер на все руки — это то, чем ты хочешь заниматься до конца своих дней. Я поворачиваю её и беру её голову в свои руки. — Если я проживу с тобой до конца своих дней, тогда всё будет хорошо. Это единственная вещь, которая имеет значение. — Тогда тебе нужно снова вставить в меня свой член, — у нее игривый голос, но во взгляде беспокойство, которое я и правда не знаю, как развеять. — Ты хочешь отправиться домой? — Я дома. Я специально недопонимаю Рэйган. Это правда. Мой дом рядом с ней. — Пока ты любишь меня, всё хорошо. Она смотрит на меня так, словно хочет спорить или протестовать, но у меня есть другая идея. Я поднимаю её на руки и несу в душ, где показываю, как доволен быть дома. И не важно, что не могу вернуться домой, пока Наоми не закончит свои дела в России, но я всё равно не могу покинуть Рэйган. Ранчо в Техасе не для всех. На следующий день я опять занимаюсь раковиной, пока Ник занимается в художественном классе. У него я научился немногому, разве что украинским ругательствам и пинанию труб. Раковина была установлена, осталось только поставить у-образный слив, и я закончу. Рэйган ошибается. Я получаю удовольствие от ремонтных работ. Я так увлекся работой, что не слышал, как открылась дверь и топтание внутри квартиры. Я даже не понял, что не один, пока не вылез из-под раковины и не увидел старика рядом с Рэйган. Он выглядел лет на тридцать старше своего возраста. — Папа, — осторожно говорю я, снимая кожаные рабочие перчатки и бросая их в раковину, — ты так далеко от ранчо. Не помню, когда мой старик последний раз покидал Техас. Я несколько раз моргаю, чтобы убедится, что это не галлюцинация. — Из Далласа был прямой перелет, — коротко говорит он, осматривая всё в комнате, кроме меня. Я пользуюсь моментом, чтобы вопросительно взглянуть на Рэйган, но она лишь таинственно улыбается. — Милое местечко. — Оно не моё, — у меня не получается использовать длинные слова в разговоре с ним. Рэйган поднимает руки, будто не может во всё это поверить и улыбается моему отцу. Учитывая, что Рэйган выглядит сексуальнее, чем вся команда болельщиц далласских ковбоев, эта улыбка срабатывает на отца, как масло на сковороде с беконом. Он несколько раз ошеломленно моргает в благодарной тишине. Но затем она жалеет его и подходит ко мне, убивая тем же взглядом. К счастью, у меня уже выработался небольшой иммунитет к таким горячим взглядам. — Ну, папа, рад тебя видеть. Мама с тобой? Он качает головой: — Твоя сестра… Он останавливается и прочищает горло. Упоминание Наоми делает меня жестким, как доска. — Твоя сестра позвонила и сказала, что она работает над проектом, и она не может вернуться домой. — Она отправляет мне электронные письма и говорит, что у неё всё хорошо, — говорю я ему. Это была часть моей сделки с Василием, регулярные контакты. Он периодически должен прерывать её, чтобы она ежедневно писала мне. Наоми часто теряется в своем мире. Отец кивает. — Да. Когда мы молчим долгое время, Рэйган вскидывает руки и кричит: — Ради бога! Вы оба невозможны! Наоми позвонила мне и спросила, почему мы не поехали на ранчо. Я сказала, что ты не можешь вернуться домой, пока не вернется она. Она сказала, что не знает, когда сможет вернуться. Потом мы вместе позвонили твоим родителям. Дениэл, твои родители хотят, чтобы ты вернулся домой.