Прицеливается своим копьем. Долго кружит на месте. Удар! Брызги. И он вдруг поскальзывается, ныряя в воду едва ли не с головой. Мгновенно вскакивает на ноги, и так быстро бросается к берегу, словно за ним гонится настоящий морской дракон. Сидит на берегу весь мокрый, тяжело дышит. Ивен не выдержала, взяла одеяло потеплее, надела сапоги… — Искупался? — окликнула она. Он повернулся, тряхнул головой. — Еще как! Главное, копье не упустил. Изо всех сил постарался улыбнуться, хотя его ощутимо трясло. — Ты чего? — спросила Ивен. — Ударился? Рука болит, да? — Нет… Да нет, все нормально… — он вдохнул, выдохнул, помолчал, словно размышляя, стоит ли говорить. — Я просто боюсь воды. Ухмыльнулся так кривовато, слегка развел руками… извиняясь… Быстро поднялся на ноги и направился к реке снова. — Ничего, я сейчас попробую еще. — Ты боишься? — не поверила Ивен. — Да, — он упрямо зашел уже по колено, глядя в воду перед собой. — Мужчина ведь не должен ничего бояться? — Отец говорил: «только дурак ничего не боится». Эйрик фыркнул, не оборачиваясь, не глядя на нее. — Мой отец говорил: «если еще хоть раз услышу, что ты чего-то боишься, — переломаю ноги». Поднял руку с копьем, прицеливаясь. Ивен видела, что там, на мелководье, где он стоял, никакой рыбы не было. Вся рыба в стороне, в зарослях. Рука с копьем напряженно подрагивала. Он смотрел под ноги. Желваки на скулах… — Пустые угрозы… — сказала Ивен. — Нет, — Эйрик со всей силы всадил копье в речное дно, выдохнул. — Если угрожаешь, всегда свои угрозы выполняй. Он стоял к ней спиной. Почти не двигаясь. Было чуть неловко… — Вон там, в зарослях много рыбы, — сказала Ивен. Эйрик кивнул. Подобрал копье, быстро, поднимая волну, пошел в заросли, и долго там, почти без разбора бил в воду, с размаха, почти не рассчитывая ничего поймать. Ивен плотнее завернулась в одеяло, смотрела. Потом села не берег. Недостаток опыта и сноровки Эйрик с лихвой возмещал энергией и упрямством. Казалось, уже всю рыбу распугал. Брызги в разные стороны. И наконец, о чудо! Ему повезло. Он поднял копье, и на конце его тепыхалась маленькая рыбешка. — Поймал! — радостно крикнул он. Как ребенок. Почти бегом кинулся к берегу. — Маленькая, конечно, — он снял, бросил рыбку на берег. — Я сейчас еще… Губы все синие от холода. — Дай мне, — Ивен решительно подошла к нему, попыталась отнять самодельное копье. — Там холодно… — осторожно сказал он. — Ничего. Ты боишься, что у меня выйдет лучше? Боишься, что женщина окажется лучше тебя? Эйрик улыбнулся. — Попробуй. Отдал ей. Ивен сняла сапоги, сложила рядом одеяло. Потом, подумав, приподняла сорочку, завязала повыше колен, чтобы не замочить. Пошла в воду. От холода сводило зубы, просто ужасно. — Спорим, моя будет вдвое крупнее?! — крикнула она. Ивен поймала двух окуней и плотву. Быстро, почти по удару на каждую, только в первую целилась дважды. Даже толком замерзнуть не успела. Но у нее — опыт. Тьюгге учил ее ловить… Эйрик смотрел с восхищением и легкой завистью. Потом они отнесли рыбу в дом и жарили теперь на огне, насадив на прутики. Так, что текли слюнки. Оба сидели, завернувшись в одеяла, одежда сушилась. У Ивен еще ничего, а он весь мокрый с ног до головы. Сначала было неловко, но потом даже немного смешно. Охотники. Сидят теперь голые, греются. Нет, оба они завернулись достаточно хорошо, Ивен следила, чтобы ее одеяло не сползало с плеч и не пыталось распахнуться… Эйрик тоже… Жарили рыбу. — А плавать ты тоже не умеешь? — спросил она? Почему-то это не давало покоя, как-то не вязалось. — Умею, почему нет, — он пожал плечами, но подобрался. — Ты не хочешь говорить? — Да нет… просто… что тебе рассказать? Он поднял на нее глаза. Напряженные. — Сложно поверить, что ты можешь чего-то бояться, — сказала она. — Мужчина не может бояться. И король — тем более, да? — Не знаю. Каждый может. Ты просто… ты не такой… Эйрик сморщился, выставил из-под одеяла ногу. Там, спереди под коленом и вниз — широкий рваный шрам. Ивен не поняла. — Что? — спросила она. — У нас был замечательный придворный лекарь, — сказал Эйрик, спрятал ногу обратно под одеяло, отвернулся, глядя на огонь. — Просто чудо, что я не умер тогда, и даже могу ходить. И даже уже почти не хромаю. Ивен смотрела на него во все глаза. — Тебе что, сломали ногу? Вот прямо… совсем? — Да. Невозможно поверить… — За то… за то, что ты боялся? Ты смеешься? Эйрик вздохнул. — Мне было восемь лет, — сказал он, очень стараясь ровно и равнодушно. — Мы возвращались с охоты, нужно было переправиться через реку. Я запаниковал. И он сломал мне ногу, как и грозился. Он всегда выполняет свои угрозы. Сказал, что если буду так орать, сломает и вторую, — Эйрик облизал губы. — Они там были пьяные все, после удачной охоты. Добыли здоровенного кабана… Хотя, не думаю, что были бы трезвые, это что-то изменило. — Твой отец?