— Едем! Рванулась вперед, словно ждать дольше не было сил. Во двор, и через ворота из замка прочь. Ее никто не подумал остановить или спросить, куда направляется. Она имела полное право ехать куда захочет, когда захочет. Леди Ивен, наследница замка, что бы там не болтали у нее за спиной. По дороге, и потом через поле вдоль реки. Подальше от людей. Эйрик ехал на полкорпуса позади, не отставая. Не спрашивая ни о чем. Волнение передалось и ему тоже. Ветер бил в лицо ледяной крупой, заставляя щуриться. Ивен сидела в седле прямо, словно ни ветер, ни холод не мешал ей. Упрямо поджав губы, глядя только вперед. А потом, за холмом, под старым раскидистым буком — остановилась. Спрыгнула на землю. Эйрик остановился рядом, тоже слез. Еще мгновение она колебалась. И вдруг кинулась к нему, рывком, судорожно обхватила, прижалась к его груди, зажмурившись. Эйрик даже растерялся немного. Обнял в ответ. — Ты чего? — тихо спросил он. — Что случилось? Ее плечи мелко дрожали от подступивших рыданий. — Не делай больше так, — попросила она. — Не надо драться из-за меня. Они убьют тебя. Не надо, пожалуйста. Эйрик невольно улыбнулся. Это было так трогательно, мило, и даже немного смешно… совсем чуть-чуть. — Ивен… он подхватил ее на руки, прижал, чуть покачивая из стороны в сторону, словно ребенка. — Ну, что ты… Они ничего мне не сделают. Она всхлипнула. — Я так переживаю за тебя. Очень-очень. Очень… Неожиданно, это пробрало до дрожи. — Знаешь, — серьезно сказал он, — за меня никто никогда не переживал. — Никто? — Ивен не поверила. Заглянула ему в глаза. — Никто. Всем было плевать. Все считали, что я и так получил от жизни больше, чем заслуживаю. Она уткнулась носом ему в шею. — Все хорошо, не бойся, — сказал он. — Я ведь сама просила тебя остаться… я не думала, что так будет. Я, правда, не хотела, чтобы вышло так. — Все хорошо. Она подняла голову, осторожно, кончиками пальцев провела по его лицу. Нос слегка распух, разбита губа и здоровенный синяк на скуле. Но вид у него, почему-то страшно довольный. — Хорошо? — губы Ивен дрогнули в улыбке, но в глазах блестели слезы. — Это не самое страшное, — сказал он. Ивен покачала головой. А потом они сидели на земле, подстелив плащ. Обнявшись. Почти не разговаривая. Просто так хорошо и спокойно сидеть рядом, чувствовать тепло… Прошлое слишком неоднозначно, чтобы его вспоминать. Будущее — непонятно и даже страшно, чтобы в него заглядывать. Только здесь и сейчас. И снежинки таяли, согретые дыханием. * * * Как удивительно иногда поворачивается жизнь. От непривычной работы болели руки и спина. И еще ребра, но это совсем от другого. Тьюгге тоже наказали за драку. На третий день Эйрик наблюдал, как он вылез с замотанной головой, и, ругаясь сквозь зубы, что такая работа не достойна воина, принялся подметать двор. Недостойна. Эйрику было даже немного смешно. А Тьюгге, глядя на Эйрика, начинал возмущаться еще громче. Его самого пока не трогали, по крайней мере открыто. Правда, за эти три дня попалась горсть мелких черепков в миске с похлебкой, и еще, вчера вечером оказалось, что солома на которой он спит — влажная и воняет… Молча сгреб в сторону, постелил свежей. Можно было пойти искать виноватых, и даже найти. А потом ему бы пришлось покинуть замок. Он очень старался вести себя тихо, никуда не лезть. Нужно подождать. И потом… Потом все должно как-то решиться. Это временно. Нужно собраться с силами и понять, как правильно поступить. «Я так мечтала вернуться, — сказала Ивен, когда они сидели в поле вдвоем. — Я так ждала. Но теперь, когда вернулась, поняла, что никогда не буду здесь счастлива». «Хочешь, я увезу тебя? Куда угодно. За море. Там ты сможешь забыть обо всем». «Я альва, — ее глаза были синие и грустные. — От этого не убежишь». «От этого не нужно бежать». «Я знаю. Отец всегда говорил — это часть меня, нужно принять и смириться». «Не смириться, — Эйрик поцеловал ее в нос. — Просто принять. И гордится, конечно. Раньше бы гордились, это война перевернула все с ног на голову». Она тогда фыркнула насмешливо, потом всхлипнула. Принять не просто. Особенно, если каждый так и норовит напомнить тебе, что мириться с таким нельзя. Альвийская кровь. «У меня у самого где-то затерялась капля альвийской крови, — Эйрик улыбнулся. — Ты же знаешь, что Эгмунд Завоеватель женился на альвийской принцессе? И Барёд Тихий, его внук, тоже. Это было страшно давно, но ведь было же. Альвийская кровь — не проклятие». Ивен покачала головой. Слишком давно. «Моя принцесса»… * * * — Она совершила преступление и должна понести наказание! Эцурский префект взирает на нее с отвращением. Агнар, брат убитого Тьярви, стоит чуть позади, сложив руки на груди, и уже чувствуя себя победителем. Ивен трясет. Кажется, это конец, и ничего уже не сделать. Отец стоит рядом. Он защитит ее, конечно, он не отдаст… но страшно все равно. Так, что кружится голова. — Вам нужна справедливость? — говорит отец, его голос напряжен и суров, — Но это лорд Тьярви совершил преступление, моя дочь всего лишь защищалась. Префект ухмыляется. Агнар ухмыляется. Им плевать. — Это будет дорого вам стоить, — говорит Агнар. — Такое невозможно просто забыть.