Nancy Jooyoun Kim The Last Story of Mina Lee Copyright © 2020 by Nancy Jooyoun Kim Перевод с английского Веры Сухляевой Художественное оформление Екатерины Петровой В оформлении переплета использованы фотографии: © Luis Molinero, metamorworks / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com © Сухляева В., перевод на русский язык, 2021 © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021 * * * Посвящается матери Марго Осень 2014 г. Последний разговор с матерью показался Марго непримечательным, совершенно заурядным — унылая, заедающая шарманка на двух языках, понятная лишь наполовину. «Покупателей почти нет. Корейцы закрывают свои лавки даже в центре». «Что ты ела на ужин?» «Теперь все ходят в сетевые супермаркеты вроде „Таргета“, цены такие же, да и чище». Мозг Марго напоминал рыболовную сеть с крупным плетением, через которую, как мелкие рыбешки, проскальзывали корейские слова. Когда-то она пыталась эту сеть затянуть, но изучение иностранных языков, особенно родного языка матери, лишь выводило ее из себя. Ну почему мама так и не выучила английский? Однако тот разговор состоялся две недели назад, и с недавнего времени Марго мучил только один вопрос: почему мама не берет трубку? Ливень хлестал не переставая. В запотевшем лобовом стекле, по которому беспрерывно скользили дворники, расплывчато мелькали забегаловки и заправки, мотели и рекламные щиты, люксовые аутлеты и семейные развлекательные центры. Марго вцепилась в руль мокрыми, дрожащими руками. Дождь начался час назад, когда они с Мигелем остановились на севере Портленда, чтобы глянуть на знаменитую десятиметровую статую Поля Баньяна — героя американского фольклора, гигантского дровосека в красно-белой клетчатой рубашке на выпяченной груди, с сияющей мультяшной улыбкой и топором, который он держал перед собой обеими руками. День начался еще в Сиэтле с того, что Марго набила дорожную сумку и рюкзак вещами на неделю и заехала за Мигелем с его двумя большими чемоданами и тремя растениями в горшках, после чего они отправились в долгий путь на юг, в Лос-Анджелес, где жила мама Марго и куда переезжал Мигель. Они планировали переночевать у его родителей в Дейли-Сити, до которого еще предстояло ехать около десяти часов. В начале поездки Мигель оживленно подпевал по радио Don’t Stop Believin’ и шутил о мужчинах, которых встретит в Лос-Анджелесе. Однако теперь, почти четыре часа спустя, он молча смотрел в окно, подперев голову ладонью, и глубоко дышал, словно изо всех сил стараясь ни о чем не думать. — Эй, ты чего приуныл? — спросила Марго. — Да так — задумался о родителях. — О чем именно? — Она надавила на газ. — О том, что вру им. Мигель устроился в бухгалтерскую фирму в Лос-Анджелесе — поближе к своей мечте играть в театре. Последние два года они вместе работали в некоммерческой организации для людей с ограниченными возможностями: Марго — помощником по административным вопросам, а он — бухгалтером. Хоть ей и не хотелось расставаться с другом, она была за него рада. — Врешь о настоящей причине переезда? Или о занятиях по актерскому мастерству? Или о пьесах, которые пишешь? Или о профиле в «Грайндере»?[1] — Обо всем вместе. — Ты никогда не хотел им признаться? — Хотел. — Мигель вздохнул. — Но так проще. — Думаешь, они сами не догадываются? — Конечно, догадываются… — Он устало провел рукой по волосам. — Иногда семья держится на лжи. — Ха! А как тогда называются люди, чьи отношения держатся на правде? — Ну, я лично с такими не знаком… может, ученые? Марго рассмеялась, хотя надеялась услышать в ответ: «Друзья». Она заметила указатель Сейлема и вдруг осознала, как у нее онемели руки. — Тебе не нужно в туалет? — Не-а. Мы ведь остановимся в Юджине? — Ага, через час или около того. — Я бы перекусил. — Порывшись в рюкзаке на заднем сиденье, Мигель достал яблоко и протер его краем рубашки. — Будешь? — Пока нет, спасибо. Его зубы с хрустом вонзились в сочную мякоть, чей сладкий аромат расползся по салону, смешавшись с запахом сырых ковриков и обогревателя. Перед мысленным взором Марго внезапно вспыхнула картинка из прошлого: безмятежное лицо матери, ее высокие скулы, опущенные глаза, расслабленный рот — она чистит яблоко, создавая длинную ленту кожуры, которая принимает форму прежней жизни. В детстве Марго бережно, как маленького зверька, брала эту ленту в руки. Она словно подтверждала, что мама может быть своего рода волшебницей — творцом, рассказывающим историю целого с помощью его частей: вот кожура плода, таков его запах, таков цвет, такова форма. — Надеюсь, погода прояснится, — прервал воспоминание Мигель. — В Калифорнии нас ждет участок узкого серпантина с сильным ветром, где придется ехать по краю обрыва. Прямо-таки испытание водительских навыков. — О боги! Давай не будем об этом. Марго сосредоточилась на скользкой от дождя дороге, расплывчатых огнях, желтых и белых линиях разметки, похожих на разматывающуюся пряжу. Вновь вернулись мысли о матери, которая терпеть не могла ездить по трассе, — о матери, которая не брала трубку. Где же она? Заскрипели дворники, очищая лобовое стекло от потоков дождя. — А ты как? — спросил Мигель. — С нетерпением ждешь встречи с мамой? У Марго похолодело внутри. — Вообще-то я уже несколько дней пытаюсь до нее дозвониться и предупредить о нашем приезде. — Она сжала руль и вздохнула. — Вообще-то я не хотела ей говорить, а потом мне стало стыдно, ну и… — И чего? — Не знаю, она не берет трубку. — Хм… — Мигель заерзал. — Может, телефон разрядился?