Бри пока тоже не рассказала Люку и Кайле о том, что их отец вымогал у их матери деньги, спекулируя на них. Но рано или поздно ей придется им все рассказать. Гораздо хуже будет, если они узнают о Крейге от чужих людей. Но пока их хватало плохих новостей, и Кайла была еще слишком маленькой. Она вообще ничего не знала о своем отце. Сказать по правде, Бри страшилась того дня, когда ей придется все рассказать девочке. Стеф спустилась на одну ступеньку вниз: – Я только хотела сказать вам «Спасибо». И еще… я очень сожалею, что все так вышло. Берегите себя! – Вы тоже! Стеф сошла с крыльца и села в машину. Помахав ей на прощание рукой, Бри проводила ее взглядом. Но не успела она зайти обратно в дом, как на подъездную аллею вырулил потрепанный «Бронко» Адама. Брат припарковался перед домом, открыл багажник и вытащил оттуда холст. Бри придержала ему дверь, Адам занес картину в гостиную, и их тут же обступили ребята. – Это не та картина, над которой ты работал, – констатировала Бри; она поняла это по одному размеру холста. – Я закончил ее в тот же день, когда ты увезла детей домой. Эрин сотню раз просила меня нарисовать для нее ферму, – Адам раскрыл картину. – Получилось не очень, но я старался. Бри в молчании воззрилась на полотно. На картине Эрин одной рукой держала за повод Ковбоя, а другой поглаживала его морду, а Люк и Кайла чистили коня. Эрин счастливо улыбалась, ветерок нежно теребил кончики ее темных волос. За ней и детьми проглядывала конюшня, вокруг которой расстилался луг, усеянный красочными цветами. А с бирюзового неба на них проливало свои теплые лучи яркое солнце. – Этот тот самый день, когда Эрин привела с аукциона Ковбоя, – пробормотал Адам. Люк встал рядом с Бри: – Ковбой был в жутком состоянии. Тощий, грязный, весь в царапинах. Мама сказала – не купи она коня, и его на следующий день отправили бы на живодерню. Бри перехватила брошенный на нее исподволь взгляд Адама, заметила промелькнувшую на его губах улыбку и поняла: это он дал деньги на коня. И, возможно, не только на этого, но и на всех остальных. На картине Ковбой стоял, расслабившись – чуть отведя в сторону заднюю ногу и низко склонив голову. Конь явно понимал: он спасен и теперь в безопасности. Адам запечатлел эту сцену с позиции постороннего наблюдателя, стоявшего на заднем крыльце. В груди Бри шевельнулось неприятное беспокойство. Неужели брат действительно так себя ощущал? Посторонним для других, даже близких людей? И все же… Большинство его работ были мрачными и тревожными. Но эта картина вся лучилась светом – тем ослепительным и жизнеутверждающим светом, которого так не доставало остальным полотнам Адама. Она сверкала всеми цветами радуги! Никаких, даже малейших намеков на внутренних демонов, которые привыкла лицезреть Бри в искусстве брата. – Я подумал: может, вы захотите ее взять себе, – пожал он плечами. – Конечно! Спасибо! Только почему ты считаешь, что она не получилась? – по мнению Бри, это была самая прекрасная из всех работ Адама, но она не решилась его озвучить. Брат мог обидеться или даже оскорбиться. Да и много ли она понимала в искусстве? Адам нахмурился: – Это не плод моего разума или воображения. Не я ее создал. Это просто список с реальности. Его точка зрения обескуражила Бри. Брат считал – раз картина реалистическая, а не интерпретирует его мысли и чувства, значит, она не представляет большой ценности. Как же сильно он ошибался! Бри взяла Адама за руки: – Ты и только ты создал эту картину! Каждый квадратный сантиметр полотна! И оно прекрасно! Ты уловил самую сущность натуры Эрин! Ты запечатлел всего один миг ее жизни, но сумел передать ее доброту, великодушие, оптимизм! – все то, что Бри хотелось сохранить в памяти о своей младшей сестре. – У тебя получилась потрясающая, замечательная картина! Как ты ее назовешь? Адам на секунду повернулся к картине, в его глазах блеснула влага: – «В безопасности». Бри обняла брата. Она больше не допустит, чтобы он искал прибежища в своем мрачном искусстве. Она постарается вытащить его на свет! – Останешься на ужин? Адам потупил взгляд на ботинки: – Гм… Я хотел начать новую картину… – Ты только что закончил целых две! Мимо них прошла Дана. И, подхватив со стола поваренную книгу, заявила тоном, не терпящим возражений: – Конечно, он останется! Я приготовила запеканку! Адам встретился глазами с Бри, и во взгляде брата она прочла легкую панику. Ха! Он не знал, как возразить Дане, а она не собиралась его выручать! Бри приобняла его одной рукой: – Детям хочется почаще видеться с тобой. Так что придется тебе, братец, регулярно заезжать к нам на ужины. Я на это рассчитываю. – Еженедельные семейные ужины пойдут ребятам на пользу, – не выпуская из рук кулинарную книгу, Дана снова устремилась на кухню. – В любой подходящий для всех вас день. А для меня теперь все дни одинаковые. Оставив Люка и Кайлу рассматривать картину, а Адама выбирать место, куда ее лучше повесить, Бри последовала за Даной на кухню: – Ты знаешь, мне предложили должность шерифа. Налив воды в стакан, Бри вкратце пересказала подруге свой разговор с Тоддом и Мардж. – Из тебя получится отличный шериф! Ты умна, за твоими плечами немалый опыт, и ты умеешь ладить с людьми. Сначала думаешь, потом говоришь и делаешь. И вдобавок ты не обременена никаким придурком, который стал бы вставлять тебе палки в колеса, требуя внимания к своей персоне … Бри поперхнулась водой. Вытерев подборок салфеткой, она сказала: – Н-да… Только, согласившись на их предложение, я не смогу включить этот довод в свою ответную речь. В этом управлении женщины никогда не служили даже помощниками шерифа. Дана округлила глаза: – Ты это серьезно? – Абсолютно. – Тогда тебе придется там все поменять, – усмехнулась подруга. – Не заставляй меня пожалеть о своем решении! Впрочем, Бри вовсе не считала, что ее работа шерифом – дело решенное. Ведь то, что Мардж когда-то состояла при губернаторе секретаршей, не значило, что он согласится назначить ее шерифом. Их с Даной разговор прервал стук в дверь. На заднем крыльце стоял Мэтт. Бри открыла ему дверь и… ахнула. Рядом с Мэттом переминалась с лапы на лапу большая черно-белая собака. Едва завидев Бри, собака бросилась к ней. Мэтт был наготове и удержал ее на коротком поводке. Но Бри все равно отскочила назад, а ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. – Милашка, сидеть! – велел собаке Мэтт твердым голосом. Грузный зад псины плюхнулся на пол. Высунув язык, Милашка обвела кухню огромными карими глазами. – Что это? – спросила Бри. – Ваша спасительница! – Что? – Мы же с вами говорили об этом. Собака, которая поможет вам полюбить других собак. – Откуда она? – Из питомника сестры. Зовут ее Милашка. Вы не обязаны ее брать, но Милашка действительно нуждается в приемной семье. Ей надо привыкнуть к жизни в доме, с хорошими людьми. Тогда бы сестра смогла подыскать ей новых хозяев и освободить место в приюте для новых четвероногих постояльцев. Бри покосилась на собаку. Милашка была низенькой, но толстой. Практически белой, с хаотичными черными пятнышками на шкуре, черными ушами и черной отметиной на морде. – Зачем вы привели ее сюда? – Вам нужна неопасная собака. А Милашка именно такая – совершенно беззлобная и неагрессивная. Это было похоже на правду. Упитанная полукровка походила на ожившую собачку-подушку Кайлы. В кухню вбежали дети. – Я же говорила тебе, что слышала Мэтта! Он привел собаку! Люк и Кайла обступили Милашку, а та забыла про приказ «сидеть» и запрыгала вокруг них. Завизжав от восторга, ребята принялись ее тискать и гладить. Милашка расчувствовалась так, что даже пустила слюни. И завиляла всем задом (махать обрубком хвоста длиной не более двух сантиметров у нее не получалось). – Это собака-спасатель, – сказал Мэтт. – Ей надо попривыкнуть к жизни в доме. Как думаете, ребята, вы сумеете обучить ее домашним манерам? – А почему мы не можем взять ее себе? – Кайла перестала гладить Милашку, и та в знак протеста ткнулась носом в ладонь девочки. – Это тете Бри решать, – заявил Мэтт. – Маме бы она понравилась! – Кайла обняла Милашку, и та в ответ лизнула лицо девочки. – Она похожа на коровку! С кухонной стойки спрыгнул Вейдер. Кот с вызовом приблизился к собаке, но та не обратила на него никакого внимания. Уязвленный Вейдер отошел, запрыгнул обратно на стойку, и сбросил на пол почтовую корреспонденцию. Похоже, кот расстроился из-за того, что ему не удалось запугать Милашку. Но перспектива проживания на одной территории с собакой напугала Бри. – Пойду, покормлю коней, – пробормотала она и, ретировавшись к задней двери, поспешно облачилась в куртку и сапоги. – Мэтт, вы мне не поможете? – Конечно, – последовал он за нею в конюшню. Кони топтались у ворот выгона в ожидании ужина. Бри открыла ворота, и они сами, без понуканий и подстегивания, разошлись по своим стойлам. Мэтт закрыл их дверцы, а Бри насыпала в поддоны комбикорм, добавила соломы и проверила корыта с водой. А потом прислонилась спиной к дверце Ковбоя и скрестила на груди руки: