– Удивительно, я, когда ткала его, представляла себе ванильно-клубничную пастилу! Это привело к тому, что у Омарейл появилась новая идея: дать каждому коврику название. И теперь, помимо цены, они добавляли на карточку и его. – Я приду завтра, и мы продолжим! – воодушевленная, принцесса покинула лавку в шесть вечера. Есть хотелось невероятно, ведь на обед у нее был лишь пирожок, которым угостила госпожа Тулони. Денег не было, а стало быть, и возможности купить что-то по пути. Живот скручивало от голода, думать о том, чтобы искать дерево, подходящее для фальшивого предсказания, не было никаких сил. Решив, что займется этим сразу после ужина, Омарейл поспешила домой. Даррит где-то пропадал, Лодья тоже еще не вернулся. Приготовив яичницу, принцесса поужинала в одиночестве. Для человека, который всю жизнь провел в полнейшей изоляции, ей на удивление остро не хватало компании. Не во время еды, нет – вообще. Они попали в прошлое, а ей не с кем было разделить невероятность события. Лодья сразу дал понять, что не желает знать ничего о Путешественниках или своем будущем. Даррит же стал еще более замкнутым, чем обычно. Утром он почти не разговаривал, а вечером пришел домой, когда Омарейл уже была в кровати – она не нашла в себе сил в одиночку отправляться на прогулку по вечернему Астрару. Если бы он позвал ее, предложил обсудить, как прошел день, захотел увидеться, то выяснил бы, что перед сном в темноте своей комнаты принцесса плакала от обиды и его безразличия. Но он не постучал, не попытался поговорить, не дал понять, что она все еще важна для него. Разумеется, внутренний голос Омарейл взывал к совести: Норт попал в год, когда появился на свет, и, возможно, теперь пытался раскрыть самую главную тайну – тайну своего рождения. Но тот же внутренний голос сухо замечал, что если бы Даррит соизволил обменяться с принцессой хоть парой слов, она узнала бы обо всем наверняка, а так оставалось только строить догадки. Смакуя мгновения особой жалости к себе, Омарейл мысленно негодовала: она тоже испытала немало потрясений, но не стала вести себя холодно и отстраненно. Утром принцесса вошла в кухню мрачная, как февральский вечер. Лодья и Норт сидели за столом и оживленно беседовали. Омарейл сдержанно ответила на их приветствие и мученически вздохнула. – Я налью вам чай, садитесь, – совершенно не глядя на нее, сказал Даррит. Он был увлечен разговором и не обращал внимания на печальное лицо принцессы. Она сердито поджала губы, но села. – То есть Турбийон, по сути, один, и он всякий раз возвращается в свое время, – говорил Даррит увлеченно. – Но сейчас их здесь два – один ваш, один наш. – Именно так, – с улыбкой человека, наслаждающегося беседой, ответил Лодья. – Потому что Путешественники попадают ко мне, в прошлое, из другого времени, не из моего. Норт запустил руку в волосы, взъерошил их и задумчиво произнес: – Получается, что для Часовщика проходит не один год, прежде чем он отправляет Путешественника к вам. Он ведет учет? Записывает в блокнот, кого куда отправил? Налив чай, Даррит подхватил с плиты кусок пирога и поставил все это перед Омарейл. Встретившись с ней взглядом, он чуть улыбнулся – мимолетно, едва заметно, – и она с раздражением поняла, что обида отступает. Тело наполнялось теплом. Она этого не хотела! Она намеревалась высказать Дарриту все, что думала по поводу его отсутствия в такой важный момент. По поводу его черствости. По поводу того, что он не делился с ней тем, что было важно для него, наконец! Будто они были чужими людьми. Мужчины продолжили разговор, пока Омарейл молча ела завтрак. Затем Лодья взглянул на часы, что крепились цепочкой к карману его жилета, и торопливо начал собираться. – Моя помощница, конечно, уже пришла, но я очень не люблю опаздывать, – поделился он. – Время, знаете ли, терять не стоит, – добавил он с многозначительной улыбкой. Когда он ушел, в комнате наконец воцарилась тишина. Даррит сосредоточенно нарезал копченое мясо, стараясь сделать тонкие ломтики, и все еще не замечал мрачного настроения Омарейл. Она устала ждать, когда он наконец обратит внимание на ее недовольство, и уже собралась высказать все вслух, как он поднял взгляд и спросил: – Вы на меня злитесь? Будто бы и не было вчерашних слез, принцесса с доброжелательным недоумением и даже нотками снисходительности спросила: – С чего ты взял? Он чуть пожал плечами и встал, чтобы снять с плиты разогретые лепешки. – Я подумал, что вы обиделись из-за моего позднего возвращения. Не вышли из комнаты, когда я вернулся. Сегодня молчите. Почему ей не хотелось соглашаться? – Я просто уже спала. – Вы не спали. Она вопросительно подняла бровь, борясь с желанием крикнуть что-нибудь сердитое. Но раз уж она решила изображать безразличие, то спокойно спросила: – Почему ты так решил? – Слышал, как вы плакали. И тут Омарейл вскипела. – Слышал и пошел спать?! – воскликнула она. Даррит поставил на середину стола лепешки и нарезанное мясо. – Если это что-то меняет, я пошел не спать, а читать. – Луна и Солнце, разумеется, это ничего не меняет! Он сел. Растерянно отломил кусочек лепешки. – Создается впечатление, что рассердило вас не мое позднее возвращение, – задумчиво произнес он, – и не то, что вчера я совершенно не посвятил время нашему общему делу. Но что тогда? Омарейл устало потерла лицо. – Ничего, – буркнула она и сделала глоток чая. – Дело ведь не в том, что я вчера не провел с вами время? Она мысленно застонала: разговор становился все хуже и хуже. Признаваться, что дело было именно в этом, принцесса не хотела даже самой себе, а уж Норту не сказала бы и подавно. Отрицать – значило придумывать другую достоверную версию. Надо было с самого начала соглашаться, что причиной была недостаточная вовлеченность в их миссию! В конечном счете она решила избежать прямого ответа и поинтересовалась: – Если ты слышал, что я плакала, почему не зашел, не спросил, что случилось? – У вас предостаточно поводов для слез, все они мне известны. – Омарейл неверяще покачала головой, услышав такой ответ. – Но я предположил, что вы бы не хотели выходить ко мне в таком состоянии. Мало кто любит быть застигнутым в минуту слабости. Принцесса хмуро смотрела на него. – Я решил дать вам время успокоиться и обсудить все утром. Возмущенная, но не находя нужных слов, она просто шумно дышала, глядя в спокойные синие глаза. – Я был неправ? – уточнил он участливо. «И да, и нет!» – раздраженно подумала Омарейл. В самом деле, кто знает, чего она могла наговорить вчера на эмоциях. Да и если посмотреть с точки зрения Норта, он действительно не сделал ничего плохого. Наконец ее плечи опустились, тело расслабилось. – Ладно, забудем об этом, – и, помолчав, сообщила: – Я нашла работу на эти две недели. Эта новость Даррита сперва удивила, а затем развеселила. – Вы серьезно взялись за изучение подданных, Ваше Высочество. – Я вчера не смогла нормально поесть, пока была в городе, потому что оказалась без соля в кармане. – Понимаю, это серьезная мотивация, – отозвался Норт насмешливо. Принцесса лишь презрительно фыркнула и начала делать сэндвичи из лепешек и мяса. – Так как я теперь работающая женщина, заберу это с собой. Зарплату мне пока не платят, так что… – Куда вы устроились и сколько нынче стоит труд королевской особы? Омарейл огляделась, заметила вчерашнюю газету и завернула в нее свой обед. – В магазин. Помощницей. Даррит выжидающе смотрел на нее, и принцесса была вынуждена продолжить: – Зарплаты пока нет, мы договорились, что я сначала что-нибудь продам. Она видела, что Норт с трудом сдержал удивленный смешок, но затем справился с собой и совершенно серьезно сказал: – Желаю вам успехов. Стало быть, вы сейчас отправляетесь на работу? Омарейл кивнула: – Но собираюсь идти туда по новому пути, чтобы поискать дерево. Вчера ничего подходящего не нашла, кругом один камень. Нужно будет заняться озеленением Астрара, когда вернусь. – Я сегодня тоже сосредоточусь на нашем деле. А сейчас, может быть, проводить вас? – Будет правильнее, если мы разделимся, – ответила принцесса. – Две недели – небольшой срок. Хотелось бы поскорее найти место, чтобы спрятать предсказание, и немного расслабиться. Я планирую идти на юг. – Тогда я охвачу западную часть, – кивнул Норт. – Думаю, нам нужно воспользоваться тем, что в нашем времени половина Ордора собралась на улицах Астрара. Публично вскроем нашу капсулу и продекламируем предсказание сразу, как вернемся. Поэтому нужно изучать те улицы, на которых в день свадьбы будет достаточно много народа. Омарейл предложила Дарриту в случае неудачи поискать подходящее место вместе, когда она вернется. Договорившись встретиться дома около шести, они расстались.