А затем… Как в замедленной съёмке, она наблюдала, как отовсюду, будто из потревоженного гнезда, выскочили чёрные фигуры. С выставленными перед собой автоматами, нацеленными на Артёма. Это ловушка! Гоша изначально планировал выманить его, чтобы предоставить полиции убить! А если изначально они этого и не хотели – то теперь сделают точно. Ксюша прекрасно понимала, что грозит противнику в случае его обороны. Она не даст им совершить это. – Нет, Артём! Не нужно! Стойте! Не делайте этого! Не убивайте его! – закричала она, рванув к нему вперёд, размахивая руками, чтобы её заметили, и не рискнули стрелять в него. Её зацепить они побоятся. Не смогут. За спиной послышался чей-то вопль, но Ксюше было не до разборок, кому он принадлежит. Задыхаясь, она выбежала прямо на поле, вперёд Артёма. Пока Ксюша бежала, он успел выстрелить в кого-то ещё – она заметила, как с левой стороны около леса упала чья-то фигура. – Стойте, нет… нет… не нужно этого! – плача, закричала она, обернувшись к Артёму и прижавшись к его плечу. Тот, казалось, едва замечал её. Ксюша не хотела, чтобы он продолжал стрелять в полицейских, но и не хотела, чтобы убили его. Не нужно было ничьих смертей. Ведь можно же решить это как-то по-другому? – Пожалуйста, – всхлипнула она, поворачиваясь то к Артёму, то к окружающим их фигурам, стараясь обратиться ко всем одновременно. – Гена! – раздался откуда-то сзади пронзительный, полный боли вопль. – Ты! Ах, ты сволочь! Артём, мигом обернувшись, выстрелил два или три раза в сторону крика. Посмотрев туда, Ксюша дико завизжала, увидев упавшего на землю бледного светловолосого парня. На его груди и животе были жуткие чёрные дыры, от которых начали медленно расползаться кровавые пятна. И снова вскрикнула, когда кто-то внезапно схватил её, и потащил за собой. – Ксюша, это я, – услышала она голос Гоши. – Бежим, надо убираться отсюда! Шок, полученный ею от увиденной бойни, был таким, что Ксения, лишь тихо взвизгивая, на некоторое время позволила себе покорно передвигаться за мужем. Но только до тех пор, пока не увидела, как уцелевшие бойцы начали подступать к оставшемуся без защиты Артёму, вынужденному укрываться за домом. Она заметила, что он, обойдя дом, находился теперь у правой его стороны. И закричала, когда один из парней проник к нему спереди. Между ними завязалась короткая драка, после чего нападавший обвалился на землю – Артём всадил в его горло острый предмет. Убив соперника, он вновь оказался у задней стены дома – рядом с дощатой стеной. И тут Ксюша увидела подбирающихся к нему с оружием врагов. – Неееет! – завизжала она, вырвалась из рук Гоши, который, видимо, не ожидая с её стороны подобного, ослабил хватку. Не обращая внимания на его крики, Ксюша с рыданиями подбежала к двум бойцам, и принялась колотить их по спинам, рукам, пытаться вырвать из рук оружие. – Не делайте этого! Не нужно! Умоляю! Её действия не принесли им никакого вреда, но всё-таки от основной цели они отвлеклись. Заметив на поле ещё одного, она с криком понеслась прямо туда, надеясь преградить ему путь. Раздался звук выстрела – Артём поразил кого-то стоявшего за спиной Ксюши. А затем, резко развернувшись – бежавшего к нему сбоку мужчину: голова того, дёрнувшись, откинулась назад, утащив за собой тело. Она успела заметить появившуюся на лбу чёрную точку. – Уберите её! – раздался мужской крик. – Ксюша, идём, – она снова почувствовала, как кто-то схватил её в охапку, увлекая за собой. Определённо, сейчас это был не Гоша – хотя голос ей тоже показался знакомым. Всюду раздавались крики, люди вокруг бежали, – но мужчина крепко держал её, не давая снова вырваться, так что Ксюше оставалось лишь бессильно наблюдать за происходящим. Он потянул её за собой, на землю, вынуждая сесть – в тот момент она смутно сообразила, кто это может быть, но ей было всё равно. Значение имело только то, что происходило в нескольких метрах от неё. От постоянного крика голос Ксюши совсем охрип, так что, когда она увидела, как кто-то подошёл к Артёму с задней стороны и ударил того по голове – из горла у неё вырвался только тихий, бессильный стон. Наступила оглушительная тишина, разрываемая лишь звоном в ушах – такое чувство, должно быть, бывает, когда рядом разрывается снаряд, или при погружении глубоко под воду. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Артём сначала будто в удивлении замер, не понимая, откуда пришёл удар. А затем медленно начал падать. Но при этом – Ксюша разглядела – он смотрел в её сторону. Находись она ближе – смогла бы увидеть и выражение его лица более точно, но в этом ей не было теперь нужды. Она поняла его. И представила себе последний взгляд Артёма – потерянный, но одновременно сильный, преисполненный гордости за то, что сделал всё возможное ради защиты самого лучшего, что было в его жизни. Как только Артём упал, его моментально поглотила толпа людей толпа окруживших его людей. Их спины превратились в чёрные и серые пятна, расплывающиеся на огромном зелёном озере. Некогда чёткая картина окружающего мира растекалась благодаря её собственным слезам и соединившимся с ними каплями дождя, начавшими падать с неба. Звуки, плещущиеся в беснующемся море, доносились, будто через залитый, непонятно каким чудом ещё работающий радиоприёмник. Они представляли собой какофонию из ставших уже привычными воплей, треска раций, обрывков отдельных слов и даже шума лопастей вертолёта. Ксюша поняла, что к ним подошли ещё люди, и почувствовала, как кто-то – возможно, тот же Юра, державший её, накинул на неё куртку, не забыв надеть капюшон. Потом её подняли и куда-то повели, придерживая с двух сторон. Ксюша не понимала ничего, и её трясло так, что при отсутствии поддержки она бы точно упала. В голове тугим прутом, причиняя боль, хлестали яростные, горькие мысли. «Что они сделали с Артёмом? Жив ли сейчас он? Они не могли убить его просто так! Не могли взять, и так поступить! Он же просто оборонялся…» А главное – у неё не получилось всё предотвратить. Она всё плакала и плакала, не в силах остановиться. Казалось, этому не будет конца. Тут Ксюшу куда-то положили, а через мгновение она почувствовала, как в руку ей впилась игла. От неожиданности она тихо охнула, а потом поняла, что на неё неожиданно накатывает сон. Сразу сделалось лучше – тело перестало трястись, появилось приятное тепло, и Ксения даже обрадовалась возможности уйти в состояние полнейшего равнодушия. Во вторую руку тоже что-то вкололи. Уже в полудреме она вдруг подумала, что ей необходимо найти Гошу. Он ведь остался на поле – кто-то должен был убедиться, что с ним всё хорошо! Нужно кому-то сказать! Но, не успев даже пошевелиться, Ксюша заснула. Глава 50 Боль в плече была такой резкой и сильной, что, казалось, взорвала его на миллионы осколков. Внезапная слабость заставила его рухнуть на землю. Он не мог больше бежать. Не мог догнать и поймать Ксюшу, чтобы уберечь её от случайных пуль. Но главное – от самой себя. Гоша упал прямо на спину. Преодолевая кровавую волну боли, он, дыша с трудом, заставил себя перевернуться на правый бок и приподняться так, чтобы наблюдать за всем происходящим на поле. Похоже, делать это ему осталось недолго – всё вокруг заволакивало туманом. Но его глаза отыскивали в нем Ксюшу. Гоша снова и снова искал её в беспорядочной толпе людей, чувствуя, как сердце заходится ходуном, не разбирая, что послужило этому виной – страх не найти Ксю, болевой шок, или же всё вместе. Почувствовал на горящем плече что-то мокрое, он с неимоверным усилием привстал ещё больше, и повернул голову. От этого простого действия его накрыла сильная тошнота, но Гоша успел увидеть, что весь рукав промок от крови. Чёрт. Нужно хоть как остановить кровотечение. Вот только найти для этого в себе силы – чтобы ухватиться за место ранения другой рукой, ему придётся сесть уже полностью… Осталось только сделать рывок. Выпрямившись, он вскрикнул и вновь повалился на траву лицом вниз – однако теперь со всех оставшихся сил зажимая рану здоровой рукой. Когда вспышка искр в глазах потухла, Гоша разглядел на противоположном конце поля свою жену, которую крепко и надёжно сдерживал Юра, и облегченно вздохнул. Всё будет хорошо, Юра позаботится о ней. Не то что он сам… Ксюша вырвалась из его рук, побежав и дальше защищать маньяка – а он не уследил. Её ведь могли ранить, или ещё хуже… Именно когда он, потеряв голову, рванулся за ней, Михайленко в него и выстрелил. Гоша краем глаза успел заметить лишь то, как он направил на него винтовку. А Ваня… Ваня… Он-то вызвался встретить Ксюшу у леса, в той стороне, куда Гоша сказал ей бежать. А вместо этого увидел, как Артём стреляет по выбежавшим полицейским, и упавшую фигуру, очень похожую на Гену… Увы, у Гоши не получилось появиться раньше – он, согласно плану, рванул с поля в центральную часть леса, а затем перебежал по левой стороне в глубине деревьев туда, где жена должна была оказаться. Лишь по прибытию увидев всё происходящее, Ксюшу рядом с Артёмом и Ваню, несущегося прямо к ним – Гоша отправился следом… Михайленко оказался умнее. Он понял, что его ждёт засада. Перед ним вновь вспыхнул обгорелый обрывок воспоминания, где маньяк выстрелил в него. Господи… Если Ваня погиб… А Гоша ведь недавно говорил с ним об этом… Зачем он решил сам убивать Михайленко, глупый? Застонав от усилия, Гоша посмотрел вперёд. Картина боя представляла собой копошащийся в туманной поляне пчелиный рой. Он вряд ли шёл даже больше пяти минут, но было невозможно поверить, что всего один человек смог оказать полиции и самому специализированному отряду такое сопротивление. «Не один…» Сам Артём был-таки сражён – Гоша успел увидеть, как Олег ударил его по голове. Успел заметить последний взгляд маньяка… Но об этом думать не время – сейчас судьба Михайленко интересовала его меньше всего. Неподалёку от скопления бойцов Георгий увидел лежащую всего в трёх метрах от него фигуру. «Надо доползти… надо помочь…» Вдохнув больше воздуха, Гоша, громко застонав, начал наполовину ползти – наполовину катиться вперёд, используя для опоры собственное тело, ладонь больной руки и локоть здоровой. Каждое движение причиняло ему неимоверную боль, но он, стискивая зубы и рыча, продолжал упорно ползти вперёд. Тяжёлый футляр бронежилета сдавливал грудь, клонил к земле. Пару раз Гоша просто падал лицом в траву – и её запах вместе с землёй напоминал ему учения в армии. Вот и тело юноши. Достигнув его, Гоша не дал себе отдыхать, а принялся судорожно искать признаки в нем жизни. Ведь он просто не мог умереть – пусть жуткая зияющая кровавая рана на его щеке и пыталась доказать обратное. Отняв ладонь от своего раненого плеча, Гоша прикоснулся к его шее. И, словно в подтверждение своих мыслей, почувствовал на холодной коже слабое биение пульса.