– Можешь рассказать нам, как именно? – Нервничают. И злятся. А батя расстроен не на шутку. – Потому что его показали по телевизору? – Да. – Он не сказал, почему это его огорчило? – Нет. – А твоя мать? Она не говорила об этом? – Да, сказала, чтоб я просто оставил батю в покое и все будет в порядке. Она… она не хотела об этом говорить. – А ты видел, чтобы твой отец в это время делал что-то необычное? – Много работал допоздна. И не ел. И много пил. – Он ругался с твоей матерью? – Я слышал, как он орет, но не мог толком расслышать, о чем они говорили. – Но хоть что-нибудь ты слышал? Марс наморщил лоб. – Какое-то испанское слово. Смешное. Мама его сказала. – Какое? Лоб наморщился еще сильнее. – Ch-chocha. – Chocha, ты уверен? – Chocha, – кивнул Марс. – Я его смотрел. Вообще-то, у него в испанском пара значений. Оно может подразумевать проститутку или… – тут он немного поморщился, – или интимные места женской анатомии. Я не знаю, о чем они говорили. Бессмыслица какая-то. – Еще что-нибудь о том случае можешь припомнить? Марс замолк на несколько секунд, и Дэвенпорт терпеливо ждала. – Однажды вечером я пришел домой, а он сидел в своем кресле. Мамы не было. – Ладно, продолжай. – Я спросил его, как дела. А он посмотрел на меня так… – Да? У Марса на глазах выступили слезы. – Так, что я испугался. Будто… будто он меня ненавидел. – Ладно. Ты поговорил с ним? – Я был напуган, – покачал головой Марс. – Собирался подняться к себе, но потом он что-то сказал. – Что именно? – Он сказал… он попросил прощения. Дэвенпорт бросила взгляд на Декера и Джеймисон. Судя по выражению ее лица, такого ответа она не ожидала. Но Амос вроде бы совсем не удивился. – А он сказал, за что просит прощения? – снова повернулась она к Марсу. Тот покачал головой. – Потом он просто встал и вышел. – Ты не догадываешься, что он имел в виду? Марс снова покачал головой. – Назавтра я спросил у матери. – И что она сказала? – Просто расплакалась, а потом выбежала из комнаты. – Ты говорил об этом полиции? – Нет. В голову не пришло. То есть я не знал, что не так. Даже не думал, что это имеет отношение к тем, кто его убил. Дэвенпорт оглянулась на Декера, прошептав: – Что-нибудь еще? Амос ступил вперед – держась, впрочем, вне поля зрения Марса, – и что-то проговорил Дэвенпорт на ухо. Вздрогнув, та как-то странно посмотрела на него, а потом повернулась к Марсу: – Мелвин, твой отец… твой отец когда-нибудь говорил, что любит тебя? Джеймисон бросила на Декера удивленный взгляд. – Нет. Ни разу. – Марс продолжал взирать в пространство. – Ладно. Когда я досчитаю до трех, ты проснешься. И не будешь помнить ничего из того, о чем мы говорили. Ладно? Мелвин кивнул. Дэвенпорт досчитала до трех, и взгляд его медленно сфокусировался. Марс посмотрел прямо на них. – Я же говорил, что вам меня не загипнотизировать, – изрек он. – Chocha, – отозвался Декер. – Что? – воззрился на него Марс. – Ты был загипнотизирован. Помнишь, как твоя мама говорила слово chocha, когда они с отцом ругались? Марс сперва удивился, но потом медленно кивнул. – Ага, теперь, когда сказали, припоминаю. Считаешь, это важно? – Не исключено. Декер поглядел в угол комнаты. – А вот эти царапины на полу? Что там было? – Стеллаж для книг. – Какого рода книги там были? – Разные. От первых детских до тех, когда я стал постарше. Подростком я много читал. – Он вдруг улыбнулся. – Что? – встрепенулся Декер. – Да ничего. – Говори. – Да просто батя читал мне книжку, когда я был маленьким. Знаете, забавно, когда такой здоровенный, брутальный мужик читает книжку мальчонке. – Какого рода книги? – уточнил Амос. – Это была только одна книга. – Мелвин снова улыбнулся. – Он даже разыгрывал ее в лицах, знаете, дурачился. Больше никогда этого не делал.