– О, это мне даже в голову не приходило. Но будет лучше, если ты не станешь тратить на меня деньги. Можно подумать, эта женщина была лишена возможности швырять на ветер миллионы. – Отлично. – Дафна встала. – Давай поднимемся наверх и подыщем для тебя что-то в моей гардеробной. Они вместе поднялись по лестнице. Эмбер по пути восхищалась картинами кисти голландских живописцев. – У вас потрясающая коллекция картин. Я бы на них часами смотрела. – Пожалуйста, сколько угодно. Ты интересуешься живописью? Джексон ее просто обожает, – сказала Дафна, когда они поднялись на лестничную площадку. – Я не специалист, но очень люблю бывать в музеях, – ответила Эмбер. – Джексон тоже любит музеи. Он член совета в центре искусств Бишопс-Арбора. Мы пришли, – проговорила Дафна, проведя Эмбер в большую комнату. Учитывая ее размеры, ее никак нельзя было назвать встроенным шкафом. Здесь ровными рядами выстроились вешалки с одеждой. Все предметы одежды находились в прозрачных пластиковых чехлах, две стены были отданы полкам с всевозможной обувью, рассортированной по цвету. На третьей стене разместились выдвижные ящики с трикотажной одеждой. В каждом лежало по одному свитеру или джемперу. Спереди на каждом ящике имелась прозрачная панель, через которую было видно, что там лежит. В дальнем конце комнаты стояло трехстворчатое зеркало, а перед ним – небольшой подиум. Освещение было ярким, но не слепящим – не таким, какое бывает в магазинных примерочных. – Вот это да, – не удержалась от восхищения Эмбер. – Это нечто. Дафна небрежно махнула рукой. – Мы много где бываем. Было время – я за каждой вещью ехала в магазин, а Джексон сказал, что не стоит тратить на покупки так много времени. И он все устроил так, что вещи привозят мне домой, и я выбираю. Она повела Эмбер к вешалке у дальней стены, но в этот момент в гардеробную неожиданно вошла девушка. – Мадам, – сказала она. – Les filles[23]. Их пора забирать? – О, Господи, Сабина, ты права! – воскликнула Дафна и снова посмотрела на часы. – Мне пора. Я обещала девочкам забрать их сегодня. Может быть, ты просто посмотришь эти платья и дождешься меня? Я ненадолго. – Она погладила руку Эмбер. – О, да, Эмбер. Это Сабин, наша няня. Она порывисто вышла из комнаты. – Рада познакомиться с вами, Сабин. – сказала Эмбер. Сабин сдержанно кивнула и с сильным французским акцентом ответила: – Я тоже рада, мисс. – Миссис Пэрриш мне говорила, что вас взяли на работу, чтобы вы обучали девочек французскому языку. Вам нравится тут работать? Взгляд Сабин немного смягчился, однако она тут же вернулась к сдержанности. – Очень. А теперь прошу простить меня. Эмбер проводила ее взглядом. Итак, она была француженка – подумаешь, какая фифа. Все равно ведь всего-навсего нянька. «Но, – продолжала размышлять Эмбер, – все равно друзья и подруги Дафны, все до одного, будут считать, что это круто – иметь не обычную, испаноговорящую няньку, а такую, которая обучит дочек французскому». Эмбер зачарованно огляделась по сторонам. Гардероб Дафны во всей красе. Больше было похоже на магазин эксклюзивной одежды. Она медленно пошла вдоль вешалок, внимательно рассматривая все, что на них висело. Вещи были самым придирчивым образом рассортированы по стилю и цвету. Туфли были расставлены с такой же математической точностью, как фарфор в кухонных шкафчиках. Даже расстояние от одной вещи до другой на вешалках было одинаковым Добравшись до трехстворчатого зеркала, Эмбер обнаружила неподалеку от него два удобных клубных стула – видимо, тут мог разместиться Джексон или кто-то еще, кто бы сидел и одобрительно кивал, наблюдая за тем, как Дафна примеряет и выбирает одежду и обувь. Затем Эмбер принялась рассматривать платья на той вешалке, на которую указала Дафна. «Диор», «Шанель», «Ву», «МакКуин». Перечень имен дизайнерских домов продолжался до бесконечности. Одежду для Дафны присылали не из сетевого магазина, а из домов высокой моды, где шили наряды для клиентов с деньгами. Просто голова кружилась. А Дафна ко всему относилась, как к само собой разумеющемуся – к роскоши, дорогим картинам, «гардеробной», набитой дизайнерскими костюмами, платьями и обувью. Эмбер расстегнула молнию на одном из чехлов и вытащила бирюзовое вечернее платье от «Версаче». Она подошла к зеркалу и встала на подиум, прижимая платье к себе. Даже миссис Локвуд ни разу не приносила в химчистку ничего подобного. Эмбер вернула платье на вешалку и, обернувшись, вдруг заметила дверь в дальнем конце комнаты. Она подошла к двери и немного помедлила, сжав в пальцах дверную ручку. Перед ней предстала просторная комната, представлявшая собой ошеломляющее сочетание роскоши и комфорта. Она медленно пошла вдоль стены, ведя кончиками пальцев по желтым шелковым обоям. В углу комнаты стоял шезлонг, обтянутый белым бархатом. Свет, проникавший в комнату через венецианское окно, разбрасывал по стенам, яркие маленькие радуги, проходя через хрустальные подвески большой люстры. Эмбер села в шезлонг, и ее взгляд приковала к себе картина, висевшая на противоположной стене – единственное произведение искусства в комнате. Она не могла оторвать глаза от пейзажа – мирного покоя деревьев и неба. Она зажмурилась и, постаравшись вообразить, что это ее комната, еще немного посидела в кресле. Неохотно встав, Эмбер осмотрела комнату более внимательно. Стильный, изящный столик с фотографиями Дафны и ее младшей сестры Джулии. Эмбер узнала худенькую девушку с длинными темными волосами и красивыми миндалевидными глазами – она уже видела это лицо на фотографиях, расставленных по всему дому Рядом со столиком стоял старинный комод с дверцами и множеством маленьких выдвижных ящиков. Эмбер протянула руку и выдвинула один из них. В нем оказалось кружевное нижнее белье. В другом – мыло с экзотическими запахами. В прочих ящичках – примерно то же самое, и все аккуратно сложено и скрупулезно рассортировано. Открыв дверцу, Эмбер увидела сложенные стопками махровые банные полотенца. Она уже была готова закрыть дверцу, когда вдруг заметила у самой стенки палисандровую шкатулку. Эмбер взяла ее, приподняла защелку и открыла крышку. Внутри, на подушечке из темно-зеленого бархата, лежал маленький пистолет с перламутровой рукояткой. Эмбер осторожно вынула его из шкатулки и разглядела выгравированные на дуле инициалы «ТМС». Что здесь делал этот пистолет? И кто такой «ТМС»? Эмбер не запомнила, сколько времени простояла около комода. Из ступора ее вывели звуки голосов и хлопающих дверей. Она быстро убрала пистолет в шкатулку, обвела комнату взглядом, чтобы убедиться, что она ничем не нарушила порядок, и вышла. Как только она оказалась в гардеробной, туда стремглав вбежали девочки, а следом за ними вошла Дафна. – Привет, мы вернулись, – сказала Дафна. – Извини, что так долго. Белла забыла свой рисунок, так что пришлось вернуться и забрать его. – Все нормально, – ответила Эмбер. – Платья такие красивые, не могу выбрать. Белла сердито сдвинула брови и шепнула матери: – Что она здесь делает? – Извини, – сказала Дафна Эмбер и взяла Беллу за руку. – Мы выбираем платье для Эмбер к вечеру сбора средств для нашего фонда. Может быть, вы с Таллулой ей поможете? Будет весело. – Ладно, – кивнула Таллула и улыбнулась. Но Белла смотрела на Эмбер с нескрываемой ненавистью. Развернувшись на пятках, она выбежала из гардеробной. – Не обижайся на нее. Просто она пока что плохо тебя знает. Она долго привыкает к людям. Эмбер кивнула. «Уж лучше пусть привыкнет ко мне, – подумала она. – Потому что я собираюсь здесь задержаться надолго». Глава пятнадцатая Эмбер была вне себя. Двадцать четвертое декабря – а работа в офисе должна была закончиться только в два часа дня. Какому идиоту придет в голову осматривать жилье в канун Рождества? Разве не лучше богатым клиентам быть дома, упаковывать дорогущие подарки и наряжать двенадцатифутовые елки? Но с другой стороны, размышляла Эмбер, всем этим они не обязаны заниматься сами. Для этого существовали такие, как она. Около полудня на пороге кабинета Эмбер появилась Дженна. – Привет, Эмбер, можно войти? – А в чем дело? – спросила Эмбер и подумала с тоской: «Только этого мне сейчас не хватало!» Дженна вошла с большой коробкой, упакованной в подарочную бумагу, и поставила ее на письменный стол Эмбер. – С Рождеством! Эмбер посмотрела на подарок, перевела взгляд на Дженну. Она даже и не подумала о том, чтобы купить подарок для Дженны, и теперь чувствовала себя неловко. – Открой! – воскликнула Дженна. Эмбер придвинула к себе коробку разорвала упаковку и открыла крышку. Внутри она увидела шикарное ассорти рождественского печенья – одно другого краше и аппетитнее. – Это ты сама испекла? Дженна хлопнула в ладоши. – Да! Мы с мамой каждый год печем такие. Моя мама – большой спец по части выпечки. Нравится тебе? – Да, очень. Спасибо тебе, Дженна. Очень мило с твоей стороны. – Эмбер немного помедлила. – Прости, а я тебе ничего не приготовила. – Все нормально, Эмбер. Я же не для того пекла это печенье, чтобы что-то от тебя получить. Просто мы с мамой любим этим заниматься. Я всем в офисе делаю такие подарки. Надеюсь, печенье тебе понравится. Веселого Рождества. – И тебе веселого Рождества. Рождественским утром Эмбер спала долго. Когда она проснулась, небо было голубым, ярко светило солнце, выпал снег – но немного, не больше дюйма. Эмбер долго стояла под горячим душем. Надев махровый халат, она приготовила целый кофейник крепкого кофе. Налив кофе в кружку, она отнесла его в ванную и принялась сушить влажные волосы феном, укладывая их мягкими волнами. Простая, но классическая получилась укладка. Она наложила совсем немного румян на скулы, на веки – едва заметные тени, чуть-чуть подкрасила тушью ресницы. Отступив на шаг от зеркала, она оценила результат своих трудов. Она выглядела молодо и свежо, но при этом в ней не было ни капли сексапильности. Дафна попросила ее приехать часам к двум, так что, съев стаканчик йогурта, Эмбер села почитать «Одиссею», взятую в библиотеке на прошлой неделе. Время пролетело незаметно, и скоро уже нужно было одеваться и собирать подарки. На дверце шкафа висела выбранная одежда – серые шерстяные брюки и серо-белый полосатый свитер-водолазка. Маленькие жемчужные «гвоздики» в уши. Жемчуг, конечно, не настоящий, но кому какое дело? На левое запястье простенький браслет «под золото». И на другую руку – единственное колечко с сапфиром. Ей хотелось выглядеть чистой и девственной. Она в последний раз повертелась перед высоким зеркалом, одобрительно кивнула своему отражению и уложила подарки в большую бумажную сумку. Пятнадцать минут спустя она подъехала к открытым воротам и остановила машину на круговой подъездной дорожке. Взяв сумку с подарками, она подошла к двери и позвонила. Через литые стекла она увидела идущую по коридору Дафну, за которой бежала Белла. – Добро пожаловать! С Рождеством! Я так рада, что ты смогла приехать, – сказала Дафна, распахнув дверь и обняв Эмбер. – И тебя с Рождеством. Огромное тебе спасибо за то, что позволила разделить этот праздник с тобой и твоей семьей, – ответила Эмбер. – О, мы только рады тебе, – сказала Дафна и закрыла дверь. Белла подскакивала рядом с Дафной, словно прыгающий боб[24]. – Привет, Белла! С Рождеством! Эмбер притворно широко улыбнулась. – А подарок у вас для меня есть? – спросила Белла. – О, Белла! – ахнула Дафна. – Ты ведь даже не поздоровалась! Как грубо! – Конечно, я принесла тебе подарок. Разве я могла оставить без подарка одну из моих самых любимых девочек? – Это хорошо… А можно мне его уже получить? – Белла! Эмбер еще пальто не сняла. – Дафна легонько оттолкнула дочку. – Позволь мне взять твое пальто, Эмбер, и пойдем в гостиную. Белла явно была готова заупрямиться, но все же послушалась.