– Я не помню, – сказала она так медленно, словно ей требовалась вся оставшаяся у нее энергия, чтобы это произнести. Глаза, обращенные к нему, казались встревоженными. – Это важно, – почти в отчаянии сказал Том, наклоняясь ближе. Она отодвинулась, погружаясь в подушки. Вмешался доктор: – Надо дать ей отдохнуть, – произнес он. Что-то тихо сказал медсестре, потом жестом велел Тому следовать за ним. Бросив последний взгляд на жену в больничной кровати, Том вышел за доктором из палаты. Наверное, это из-за сотрясения, подумал он с беспокойством. Возможно, все хуже, чем они думали. Полный тревожных мыслей, Том шел за доктором Фултоном по коридору. Вокруг царила неестественная тишина, и Том вспомнил, что уже глубокая ночь. Доктор отвел его в пустую комнату за кабинетом медсестер. – Присаживайтесь, – сказал он и сам сел на свободный стул. – Почему она не помнит, что случилось? – лихорадочно спросил Том. – Садитесь, – твердо повторил доктор Фултон. – Постарайтесь успокоиться. – Хорошо, – сказал Том, садясь на единственный оставшийся в тесной комнатке стул. Но успокоиться ему сложно. Доктор сказал: – Бывает, что пациенты с травмой головы страдают от временной ретроградной амнезии. – Что это значит? – Иногда пациент, который перенес физическую травму головы или даже эмоциональную травму, на время теряет воспоминания, предшествующие травмирующему событию. Потеря памяти может быть легкой, а может и катастрофической. При ударе головой мы чаще сталкиваемся с другим видом амнезии – нарушением кратковременной памяти о событиях после травмы. Вы, скорее всего, с этим тоже столкнетесь. Но иногда случается ретроградная амнезия, более обширная. Думаю, это наш случай. Доктор казался не слишком обеспокоенным. Том попытался убедить себя, что это хороший знак. – Но к ней вернется память? – О, я в этом не сомневаюсь, – ответил доктор. – Просто наберитесь терпения. – Мы можем что-нибудь сделать, чтобы она быстрее вспомнила? – Тому отчаянно нужно было знать, что случилось с Карен. – Да нет. Главное – покой. Мозг должен исцелить себя. Для этого нужно время. У доктора завибрировал пейджер, он взглянул на него, извинился и оставил Тома наедине с неизвестностью. Глава 5 Утро. Бриджит Крукшенк, близкая подруга Карен из дома напротив, сидит с вязанием на коленях в коридоре четвертого этажа «Больницы милосердия», и мягкая желтая пряжа медленно тянется из сумки у нее под ногами. Коридор находится рядом с лифтами и полон света из больших окон, выходящих на заставленную машинами парковку. Бриджит вяжет детский свитер, но все время пропускает петли и злится на него, хотя понимает, что свитер тут ни при чем. Со стороны лифтов появляется Том, высокий и угловатый, в джинсах и однотонной футболке, с растрепанными волосами. При виде нее он как будто теряется. Возможно, он не слишком-то рад ее присутствию. Ее это не удивляет. Возможно, он хочет побыть с Карен наедине. Некоторые люди такие. Но ей нужно знать, что происходит, поэтому она, поймав его взгляд, не отводит глаз все время, пока Том медленно приближается к ней. Она смотрит на него участливо: – Том. Я так рада тебя видеть. Пыталась дозвониться. Мне так жаль, что… – Да, – перебил Том. Сел рядом, наклонился и уперся локтями в колени. Вид у него ужасный, будто он не спал сутки. Наверное, так оно и есть. – Я так беспокоилась, – сказала Бриджит. Вчера вечером Том звонил ей дважды: сначала – чтобы спросить, не знает ли она, где Карен, потом из больницы – сказать, что Карен попала в аварию. Но звонок был коротким, Том почти сразу отключился, не сообщив никаких подробностей. И теперь она непременно хочет все знать. Услышать всю историю. – Расскажи мне, что случилось. Он уставился прямо перед собой, не глядя на Бриджит. – Она врезалась в столб. – Что? Том медленно, словно превозмогая усталость, кивнул. – Полицейский сказал, что она превысила скорость, ехала на красный свет. И каким-то образом врезалась в столб. С минуту Бриджит пристально его разглядывала, потом спросила: – А что она сама говорит? Теперь Том посмотрел на нее, и она увидела беспомощность в его глазах. – Говорит, что не помнит. Ни аварии, ни того, что было до этого, – ответил Том. – Говорит, что вообще ничего не помнит о вчерашнем вечере. – Серьезно? – Да, – ответил Том. – Доктор сказал, что с ее травмой это нормально. Бриджит перевела взгляд с него на свое вязание. – И что, к ней вернется память? – спросила она. – Они думают, что да. Надеюсь, что да. Потому что я, черт возьми, хочу выяснить, что она делала, – он поколебался, словно не зная, стоит ли рассказывать ей что-то еще. Потом добавил: – Она уехала без сумочки и забыла запереть дверь. Как будто спешила. – Это странно, – согласилась Бриджит. Мгновение помолчала. Потом сказала: – Уверена, все будет в порядке, – это прозвучало фальшиво. Но Том, кажется, не заметил. Он тяжело вздохнул и произнес: – Мне еще с полицией разбираться. – С полицией? – быстро переспросила Бриджит, снова вскидывая на него взгляд. – Они расследуют аварию. Скорее всего, ей предъявят какое-нибудь обвинение. – О, – Бриджит отложила вязание. – Том, мне так жаль. Тебе и без того тяжело, правда? – Правда. Ее голос смягчился: – Если тебе нужна поддержка, ты ведь знаешь, что я рядом, да? Для вас обоих. – Конечно, – ответил он. – Спасибо, – он встал. – Я схожу за кофе. Тебе принести? Она покачала головой. – Нет, спасибо, не нужно. Ты скажешь Карен, что я пришла? – Конечно. Но, возможно, ты зря тратишь свое время. Не думаю, что она сегодня в состоянии кого-нибудь видеть. Ее пичкают сильным обезболивающим. Поэтому она немного не в себе. Может быть, тебе лучше пойти домой. – Подожду еще немножко. Вдруг она почувствует себя лучше, – ответила Бриджит и снова взялась за вязание. Но едва Том отвернулся и пошел к лифтам, она подняла взгляд и стала смотреть ему вслед. Ей не верилось, что Карен не захочет ее увидеть, хотя бы на минуту. Она ненадолго. Когда Том скрылся в лифте и она услышала, что двери закрылись, Бриджит подхватила вещи и направилась к палате 421. Карен беспокойно возит ногами под белым одеялом. Сидит, опершись на подушки. Сегодня утром ей лучше, думать и говорить легче. Интересно, как долго ее здесь продержат? Раздался легкий стук в приоткрытую дверь, и она слабо улыбнулась. – Бриджит, – позвала она. – Заходи. – Можно? – тихо спросила Бриджит, приближаясь к кровати. – Том сказал, что ты, наверное, не захочешь меня видеть. – С чего бы Тому такое говорить? Конечно, я рада тебя видеть. Проходи, садись, – она слабо похлопала по кровати. – Боже, сколько цветов, – сказала Бриджит. – Это все от Тома, – ответила Карен. – Он заваливает меня розами. – Ясно, – сказала Бриджит, присаживаясь на краешек кровати. Внимательно посмотрела на Карен. – Выглядишь ужасно. – Правда? – откликнулась Карен. – Меня не подпускают к зеркалу. Чувствую себя Франкенкарен, – пошутила она в попытке заглушить страх, который не отпускал ее с того самого момента, как она услышала, что попала в аварию – аварию, о которой ничего не помнит. Карен благодарна Бриджит, своей лучшей подруге, за то, что та пришла. Это принесло облегчение и отвлекло от поглотившего ее беспокойства. Дало ощущение нормальности, когда вокруг не осталось ничего нормального.