В гостиную заходит муж Бриджит, Боб, попрощаться перед уходом на работу. – Я сегодня задержусь, – говорит он. – Возможно, не успею к ужину. Перекушу где-нибудь. Бриджит не отвечает: слишком глубоко задумалась. – Бриджит? – окликает он. – Что? – говорит она, поворачиваясь к нему. – Я сказал, что задержусь. У нас сегодня прощание. – Ладно, – отвечает она рассеянно. – А ты чем займешься? – Поеду в больницу навестить Карен. Возможно, сегодня у них получится провести больше времени вместе. – Хорошо, хорошо, – ответил Боб. Он неуверенно топчется на пороге, потом уходит. Бриджит знает, что муж беспокоится о ней. На самом деле его не интересует, чем она займется. Он просто считает, что ей вредно сидеть без дела. Что его действительно волнует, так это не пропускает ли она сеансы. Поэтому она говорит, что не пропускает. Случай с самого начала показался Флемингу странным: порядочная домохозяйка попадает в аварию в неблагополучном районе, при этом ее поведение нельзя объяснить ни алкогольным опьянением, ни наркотиками. А теперь доктор говорит ему, что у нее амнезия. «Да вы издеваетесь», – подумал Флеминг. – Как удобно, – сказал Кёртон. Они стояли у палаты Карен Крапп. Флеминг поднял руку, не давая доктору пройти. – А она не притворяется? – спросил он тихо. Доктор Фултон посмотрел на него с удивлением, как будто такая мысль не приходила ему в голову. – Сомневаюсь, – медленно ответил он. – У нее сотрясение мозга. Флеминг задумчиво кивнул. Втроем они зашли в маленькую отдельную палату. Муж Карен Крапп уже занял единственный стул. В палате сразу стало тесно. Карен, помятая и потрепанная, подняла настороженный взгляд. – Миссис Крапп, – начал Флеминг, – я лейтенант Флеминг, а это – сержант Кёртон. Мы надеемся, что вы сможете ответить на некоторые наши вопросы. Она выпрямилась, прислонившись к подушкам. Том Крапп нервно поерзал. – Да, конечно, – ответила она. – Но… не знаю, сказал ли вам доктор, но я ничего не помню об аварии, – она обреченно нахмурилась. – Вам рассказали, что случилось? – спросил Кёртон. Она неуверенно кивнула. – Да, но я ничего из этого не помню. – Очень жаль, – сказал Флеминг. Он видел, что их присутствие ее нервирует, хотя она и пытается это скрыть. Он продолжил. – Авария произошла на перекрестке Проспекта и Дэвис-Драйв, в южной части города, – он остановился. Она ответила ему нервным взглядом, но промолчала. – Вы живете на севере. Как вы думаете, почему вы оказались в том районе? Она покачала головой, слегка морщась от боли. – Я… я не знаю. – Можете предположить? – спросил он мягко. Когда она не ответила, он продолжил. – Этот район славится наркотиками и криминалом. Не место для домохозяйки из пригорода. Она беспомощно пожала плечами и тихо ответила: – Простите. Муж потянулся к ней и сжал ее руку. Флеминг передал Карен лист бумаги. – Что это? – нервно спросила она. – К сожалению, протокол о неосторожном вождении, в штате Нью-Йорк это – серьезное правонарушение. Она подняла на него взгляд и закусила губу. – Мне нужен адвокат? – неуверенно спросила она. Флеминг ответил: – Это хорошая идея. Неосторожная езда считается преступлением. Если вас признают виновной, у вас будет судимость и, возможно, вы сядете на какое-то время в тюрьму. На ее лице читался шок. Том Крапп отвернулся, как будто борясь с тошнотой. Флеминг взглянул на Кёртона, и оба они, кивнув на прощание, удалились. Доктор Фултон вышел вслед за Флемингом и Кёртоном. При всей суматохе, которой полна жизнь врача неотложки, у него нашлось время удивиться, как так получилось, что его пациентка гнала на красный свет в худшем районе города. Она кажется приятной женщиной. Образованная, интеллигентная – не тот типаж, от которого ожидаешь подобных выходок. Муж тоже явно ничего не понимает. Доктор посмотрел вслед уходящим полицейским – две строгие черные фигуры в море синих медсестер. На мгновение он задумался, не позвать ли их обратно. Но момент был упущен, и они ушли. Когда Карен Крапп две ночи назад привезли в больницу, она не понимала, где находится, то теряла сознание, то снова приходила в себя. Как будто даже не знала, кто она, не смогла назвать себя. И все повторяла что-то, как в лихорадке, – кажется, мужское имя. Фултон забыл, какое – та ночь выдалась сумасшедшей, – но точно не «Том». И это не дает ему покоя. Может быть, кто-нибудь из медсестер вспомнит. Непохоже, что она притворяется, будто ничего не помнит. Фултон подозревает, что она хочет выяснить, что случилось той ночью, так же сильно, как и ее муж. Вечером – прошло почти сорок восемь часов с момента аварии – Том вышел из больницы и направился к машине в дальнем конце стоянки. Сегодня Карен казалась расстроенной и рассеянной. Визит полицейских встревожил их обоих. Ему невыносима сама мысль о том, что у Карен будет судимость, что, возможно, она сядет в тюрьму, пусть ненадолго (он погуглил, какое наказание полагается за неосторожное вождение в штате Нью-Йорк). Он глубоко вздохнул. Возможно, судья проявит снисходительность. Том должен быть сильным, поэтому он попытался на время выбросить полицейских из головы. По дороге домой Том думал о Карен, об их совместной жизни. Они были так счастливы, все шло так хорошо… А теперь это. Они познакомились, когда она временно устроилась в компанию, где он работает бухгалтером. Между ними сразу вспыхнуло влечение. Он едва дождался, когда истечет ее контракт, чтобы пригласить на свидание. И все равно беспокоился, потому что раньше уже обжигался. Пообещал себе, что не будет торопиться, сначала узнает ее. И казалось, она хочет того же. Поначалу она была сдержанной. Он решил, что, возможно, она тоже обжигалась. Но она совсем не походила на женщин, которых он знал. Не пыталась играть в игры. Манипулировать. Ничто в ее поведении не казалось тревожным звонком. Никогда. Должна быть причина, почему она так поступила. Наверное, кто-то выманил ее из дома под ложным предлогом. Когда к ней вернется память, она все объяснит. Том знал, что Карен напугана. Ему и самому было страшно. Он поставил машину возле дома и тяжело поднялся по ступенькам. Оказавшись внутри, устало осмотрелся. В доме беспорядок. На кухне полно немытой посуды: в раковине, на столе. Он ел как попало в перерывах между поездками в больницу. Нужно убраться. Нельзя, чтобы Карен вернулась и увидела беспорядок – ей будет неприятно. Он начал с гостиной: расставил все по местам, унес чашки на кухню. Пропылесосил ковер, протер с помощью чистящего средства для стекла и бумажных салфеток стеклянный кофейный столик. Потом принялся за кухню. Запустил посудомоечную машину, протер поверхности и наполнил раковину горячей водой со средством для мытья посуды, чтобы вручную помыть стеклянный кофейник. Поискал резиновые перчатки, которыми пользовалась Карен, но не смог найти. Опустил руки в горячую мыльную воду. Ему хочется, чтобы Карен, вернувшись домой, думала о выздоровлении, а не об уборке. Карен в палате одна, когда доктор Фултон заглядывает к ней последний раз за день. Уже поздно, в больнице тихо, Карен почти засыпает. Доктор садится на свободный стул у кровати и нерешительно произносит: – Я кое о чем хотел вам сказать. Она заметила неуверенность в его взгляде и напряглась. – Когда вас привезли, вы были не в себе, – начал он. – Бредили. Сонливость улетучилась, ее охватила тревога. – Повторяли чье-то имя. Помните? Она застыла. – Нет. – Я забыл, но медсестра сказала, что вы звали какого-то Роберта. Это имя вам о чем-нибудь говорит? – он пытливо взглянул на нее. Ее сердце пустилось вскачь. Она медленно, поджав губы, словно глубоко задумавшись, покачала головой. – Нет, – ответила она. – У меня нет таких знакомых. – Хорошо, – сказал доктор Фултон, вставая. – Просто подумал, что стоит проверить.