- Тань, я женюсь в тридцать лет, на блондинке с зелёными глазами, и это будет любовь с первого взгляда. Это мне цыганка нагадала, и я ей верю. Поэтому я буду только рад, если ты удачно выйдешь замуж. - А может быть... - Танюша, солнышко, я городской житель, огороды ненавижу, курам головы рубить не люблю, и вообще....Мне сельского хозяйства хватает, когда я раз в неделю езжу к бабушке на дачу. - Ладно. Я поняла. А вообще– лукавый глаз взглянул на меня из-под блестящего локона: – я с ним ещё не спала, вот. Мне показали кончик игривого язычка. - Вот это ты зря. - Почему? – карий глаз от удивления увеличился раза в два. - А вот, я сейчас тебе все, по порядку объясню – я подтянул хихикающее и брыкающееся тело под себя. Через полчаса, поглаживая переставшую вздрагивать спину, я продолжил: - Вдруг с мужем будет не так, а хуже? Например, от него вонять будет невыносимо, или болтик с гаечкой по резьбе не совпадут. И что потом будешь -всю жизнь маяться или соседа хорошего искать? Так деревня не город, хрен что скроешь. В дверь постучали через час, хорошо, что не раньше. Я вновь облачился в парадные трусы и пошел открывать. На пороге стояли мои отцы командиры: - К тебе можно? Я вновь шагнул в сторону: - Проходите на кухню, разуваться не надо. Умостившись за маленьким столиком, офицеры запыхтели, бросая взгляды друг на друга. Вообще они мужики умные и героические. Один в моей прошлой жизни стал генералом, ну а второй просто героем. Надеюсь, судьба второго теперь изменится. В той реальности, будучи начальником одного из райотделов, он в спортивных штанах и домашних тапочках, вышел в подъезд защитить соседей от обезумевшего наркомана. Случайно пропущенный удар ножом и как результат - одна из центральных площадей города увековечила его имя. Но пусть лучше живёт подольше, он мужик и командир правильный, всеми уважаемый. Надо будет что-то придумать. Но пока до этого еще далеко, а сейчас они переглядывались на моей кухне, не зная, с чего начать. - Что случилось, товарищи командиры? Ротный, вздохнув, выложил на стол картонную папку на завязках: - Меня сегодня вызывал начальник областного УВД, в связи с обращением группы граждан по поводу твоего аморального поведения. Пишут, что водишь к себе девиц лёгкого поведения, каждую ночь пьяные оргии. От меня потребовали изучить твое место жительства, по результатам будет приниматься решение. В это время взводный, глядя в сторону коридора, выпучил глаза. Я оглянулся. Ну что сказать, молодая фигуристая девушка может украсить даже мешковатую служебную рубашку, пусть последняя и на пару размеров больше. Особенно, если под рубашкой ничего, кроме, я очень надеюсь, трусиков, нет. Девушка подошла ко мне сзади, положила подбородок мне на плечо, мимоходом чмокнув меня в ухо, и вежливо поздоровавшись, предложила гостям кофе. Гости также вежливо отказались. Тогда меня снова чмокнули в ухо и предложили звать, если что-то потребуется. Командир взвода, дождавшись, когда мы остались одни, шёпотом спросил: - Это она зимой была, когда я приезжал? - Она- покивал я– и она КМС по лыжам, только что приехала от мамы, привезла продукты. И если она, по вашей милости, услышала про оргии в ее отсутствие, то завтра будете искать меня в больнице, а по причине отсутствия важного лично для меня органа, меня, наверное, комиссуют. Не знаете, Сергей Геннадьевич, без пиписки служить можно или нет? А ваша группа граждан живёт в соседней квартире, без прописки, и у нее справка есть из диспансера, что у нее в старой квартире демоны под окном летали и ее звали полетать. Помните Алексей Александрович, она вас в прошлый раз материла? - Понятно – офицеры встали, и громко крикнув в комнату «До свидания», покинули нас. - Это что было? – из комнаты вышло неземное существо, что характерно, уже без казенной рубашки. - Это по мою душу приезжали, по жалобе моей соседки, что у меня притон с развратными бабами, и пьянка, каждую ночь. А так как взводный тебя и прошлый раз видел, я поплакался, что если ты услышала про разврат в твое отсутствие, то ты оторвешь мне все хозяйство, так как руки у тебя очень сильные. - И оторву – сильные руки оттянули резинку на талии, но я отскочил назад. - Не, не, не сейчас. Мне через полчаса на работу. Давай кофе выпью и побегу. А вечером продолжим. - Ладно, работник. Отказался от самого сладкого. Если я усну, не забудь разбудить, я, тебя, чем ни будь, накормлю. Но ночью мы с Таней не увиделись. Около полуночи эфир стал периодически доносить запросы «Каргата», не могущего докричаться до двести первого. Такое дело было редким, но вполне штатным. Могла выйти из строя рация, или отойти какой-нибудь штекер, на территории района, от большого количества железобетонных строений, было несколько «черных дыр», где не было радиосвязи. Когда они не появились в час ночи, чтобы отчитаться о проделанной работе и развести личный состав по домам, все поняли, что дело серьезное. Пешие постовые были распределены по машинам, чтобы двигаясь, параллельно автопатрулю, обследовать все труднодоступные участки. Вневедомственная охрана была озадачена поисками, а через час ориентировка пошла во все районы города и в область, в Москву ушла шифротелеграмма о произошедшем ЧП. В квартиру Зеленцова и комнату общежития его старшего машины – старшины Мишина, выехали замы начальника РОВД и поднятые по тревоге опера. Но по месту жительства у пропавших милиционеров ничего подозрительного не было выявлено. Ни соседи, ни испуганная жена Зеленцова, ничего существенного сказать не могли. Просто люди ушли на службу, в хорошем настроении. Их нашли утром, когда на востоке показались первые алые лучи нового, теплого, солнечного дня. На берегу реки, возле маслозавода, среди зарослей ивы, подступившей до кромки воды, висели хлопья влажного тумана. Близко нас не подпустили, ждали экспертов, собаку, областное начальство. Сквозь тонкие прутья кустарника с трудом просматривалась темная туша вездехода, погрузившегося по ступицы в воду. Несколько человек из числа начальство стояло поодаль в тени, только изредка вспыхивали огоньки яростно выкуриваемых сигарет. На крутом берегу замерло несколько автопатрулей, возле которых топтались серые фигурки. Надежда исчезла еще с первым сообщением, что водитель и старший машины убиты, их оружие и запасные обоймы исчезли. По-хорошему надо было изображать бурную деятельность, ставить машины на перекрестки, тормозить первых, вставших с петухами, водителей, но сил уже не оставалось. Нервная беготня по тупикам и закоулкам района вымотала всех, оставалась только тупая, бездонная пустота. Подошел бледный как смерть и постаревший лет на десять командир, скрипучим голосом, еле шевеля потрескавшимися губами, сказал, что все могут быть свободны до пятнадцати часов дня, после чего всем, независимо от графика, быть в Ленинской комнате. До дома я доплелся около восьми часов утра. На столе, заботливо укрытая полотенцем, стояла сковорода с еще теплой, жареной на сале, картошкой, и лежала старательно нарисованная картинка, где маленький человечек, схватился руками за низ живота, откуда струей хлещет темная жидкость, а у его ног лежит ножик и еще какая-то небольшая штучка. Я тупо смотрел на картинку, прежде чем понял, что это за штучка, затем разделся, поковырял картошку, оставив половину на обед и, упав на кровать, уснул без мыслей и сновидении. Глава 19 Глава девятнадцатая. Мертвые сраму не имут. Интерлюдия. В светлом кабинете начальника Дорожного РОВД сидели два зубра, два опасных и могучих зверя. Формально они были равны по званию, но только формально. И, если хозяин кабинета был царь и бог в своем районе, то второй зубр спустился сюда с высей горних, что сразу было видно внимательному наблюдателю. И форма его, внешне похожая на ту, в которую был облачен хозяин кабинета, была чуть лощеней, и звезды на погонах, вроде бы, в том-же количестве, но шитые золотой канителью, а не выбиты массовой штамповкой, да и маленьких колодок, украшавших грудь и того и другого, у гостя было побольше, чуть-чуть, но побольше. Оба были знакомы много лет, знали и уважали друг друга, как крепких профессионалов, да и жизнь их практически не сводила в опасной карьерной схватке, кость в кость, когда должен был остаться только один. Но, сейчас, они были в новой роли. Гость, как самый младший архистратиг поднебесного управления был спущен на землю разбирать грехи земных обитателей и показательно карать, ибо если не воздастся нижестоящим по грехам их, то уже по областному управлению ударят сверху разящие молнии, а этого областным небожителям очень не хотелось. Гость пару лет назад, тоже был, хозяином в городском районе, и прекрасно понимал, что бы не делал хозяин кабинета, такие происшествия всего лишь дело случая. Личный состав везде ленив, самонадеян и склонен нарушать приказы и инструкции. И то, что он благополучно проскочил из районного отдела в кресло хоть и младшего, но небожителя, в какой-то степени, произошло ввиду его везения, За время его руководства районной милицией, никто из трехсот его подчиненных не потерял оружие или не застрелил из него какого-то случайного прохожего. В том не было его заслуги, только статистика и фортуна. А вот хозяину кабинета не повезло. И быть бы полковнику Дронову выброшенному на пенсию, и чтоб был благодарен, что на пенсию, но начальник УВД когда-то работал в этом районе вместе с полковником, хорошо его знал и уважал. И спуская гостя вниз, в адское пламя райотдела, старшие товарищи намекнули, что большой крови не надо, не должны лететь головы направо и налево, так, одна - две и достаточно. Тем более, что, когда страна ворочалась в кровавых корчах, а на окраинах, в мятежных провинциях, боевые стволы исчезают из-под контроля верховной власти уже не сотнями, а многими тысячами, да так, что даже в розыск утраченное оружие было выставить не возможно, потеря двух пистолетных стволов уже не казалось чем-то чрезвычайным. Да, стволы ушли, и людей жалко, но надо продолжать жить. Искать преступников и продолжать жить. В дверь поскреблись, затем в кабинет робко заглянула голова, прикрываясь какими-то документами. Полковник Дронов кивнул, и фигура, крадучись и старательно сливаясь с дверцами встроенного шкафа, приблизилась к начальнику РОВД и положив бумаги, почтительно склонилась. Хозяин кабинета просмотрел документы, неопределенно хмыкнул, и милостивым кивком, отпустил фигуру. - Что там у тебя? – лениво поинтересовался полковник Свешников. Его подняли тревожным звонком в три часа ночи, поэтому он чувствовал, что энергия и жизненные силы оставляют его, а тело постепенно впадает в дремотное оцепенение. - Дежурный ориентировку принес на оружие – бумага скользнула по гладкой поверхности по направлению к гостю. Сначала проверяющий взглянул в документ одним глазом, но по мере чтения бумаги, второй глаз распахнулся, и полковник Свешников вскочил на ноги: - Олег Владимирович, у тебя что, здесь все охуели! - Что ты так заволновался, Михаил Алексеевич? – полковник Дронов, в отличие от гостя, наоборот расслабился. - Да вас отсюда ссаными тряпками надо гнать, причем весь руководящий состав! - Ну, наверное, кого-то выгонят…. - Ты что не понимаешь, у тебя наряды в нарушении всех приказов…. - Михаил Алексеевич, ты меня выслушай, потом будешь кричать. Да, водитель разгильдяй, приехал из гаража на линию и не вооружился. Да, старший машины одембелел настолько, что вторую обойму ему тяжело таскать. Но в итоге у нас что? Правильно. Утеряны не два ствола, а один, ушло не тридцать два патрона, а восемь. Разница есть, правда? - Пошли в оружейку, пока сам не увижу, я под это не подпишусь, в твоем бардаке… - Михаил Алексеевич, но видишь же, иногда бардак во благо. - Может быть, если бы был второй пистолет… - Михаил Алексеевич, ну ты же опытный опер, мы же оба были на месте. Обоим ткнули сзади в шею по заостренному электроду, ни один даже не дернулся, ни следов борьбы, ни брызг крови, как будто их спящих убили. - Может и спящих. - Михаил Алексеевич, ты на мертвых то лишне не наговаривай. Зеленцов был водитель от бога, и десять лет в роте отработал. Чтобы он машину в реку загнал, чуть ли не на мосты посадив, для того чтобы часик поспать… Нет, тут без вариантов, что-то другое… - Ладно, пошли в оружейку. На пороге стоял зачумленный дежурный, который не мог смениться уже шесть длинных часов, и пожилой майор из службы вооружения УВД, которые склонившись голова к голове, просматривали отпечатанные на машинке листы. - Что тут у вас? - Разрешите доложить, товарищи полковники – мельком взглянув на них, ответил оружейник – проведена полная ревизия наличия оружия и боеприпасов. Все пистолеты, выписанные на «постоянку», сданы в оружейную комнату, все в наличии. Пистолет старшего сержанта Зеленцова и боеприпасы к нему в наличии, в ячейке старшины Мишина присутствуют восемь патрон и запасная обойма, номер на обойме соответствует номеру пропавшего пистолета. Доклад окончил. - Покажи – начальник областного УУР сунулся к открытому сейфу. В маленьком отсеке, с бумажкой «Мишин», сиротлива лежала деревянная колодка, с восьмью пустыми гнездами, чуть выше темнело донце обоймы, ее товарки на месте не было. Все остальные отсеки радовали блеском коричневых рукояток свежевычищенных стволов и стройными рядами патронных гильз. Кое где торчали замятые листы приостановленных на время рапортов на постоянное ношение оружия. Михаил Алексеевич обернулся к дежурному по отделу: - Я вот даже не знаю, что тебе сказать. Толи ты мудак, толи молодец. Тебе сколько до пенсии осталось? - Извините, товарищи полковники – майор сунул один из экземпляров акта в папку: - я вас покину. Ревизия оружия проведена, остальное уже ваши вопросы. Майор, ни каким боком, никому из полковников не подчинялся, поэтому чувствовал себя в праве. - Три года, товарищ полковник – с тоской проводив удаляющуюся спину оружейника, ответил дежурный. - Наверное, ты не доработаешь, там – полковник ткнул пальцем в потолок: - не поймут, если никого не уволить. - Разрешите обратиться, товарищ полковник – от стола шагнул полный, рыжий старшина с круглыми, наглыми, навыкате, глазами: - Старшина Знатков, помощник дежурного. Это я вчера выдавал оружие заступающим нарядам, и ввел дежурного в заблуждение, что все вооружились, соответствующий рапорт я написал. - Пенсию оформил? – усмехнулся Свешников. - Так точно, через шесть дней последняя смена, потом в больничку на обследование.