– Пошли бегом за ветками. – Таня с тревогой вглядывалась в быстро темнеющее небо. – Мне кажется, сейчас дождь начнется. – Ну, тогда и костер нет смысла пока разводить или надо навес делать. – Сергей отнес ветки в салон. – Пошли, Таня. Кто с нами? – Я не могу. – Краснова опять повалилась на траву. – У меня голова болит! – Я пойду с вами, – неожиданно вызвалась Екатерина, – нож есть у кого-то? Топор? Ветки будем руками рвать? – Подождите! – обрадовалась Таня. – Я вспомнила! В кабине у пилота был какой-то ящик, как под инструменты, я сейчас. – Она поспешила к самолету. Татьяна забралась внутрь, коллеги уже успели вынести из самолета сломанные кресла и весь мусор, сейчас там был пустой салон, в котором, как памятник прошлой жизни, стоял огромный алый чемодан Красновой. Таня вошла в кабину и огляделась, да, действительно, ящик для инструментов, внутри оказался небольшой топорик, гвозди, молоток и пассатижи. И моток веревки. – Нам очень повезло! – Таня принесла топорик и веревку. – Это да! – скептически хмыкнул Степанов. – Просто супервезение! Пошли, времени мало, скоро ливанет. Они отправились в сторону ближайшего молодого ельника. – Ты как нас нашла? – Сергей обратился к Екатерине. – Ты вообще где была все это время? – Я очнулась в каких-то кустах, потом ждала, пока пройдут тошнота и головокружение, потом услышала Таню и пошла на ее голос, – пожала плечами Екатерина. – Я мало что помню. – Ладно, – согласился Сергей, они пришли в ельник, – я буду рубить ветки, а вы их стаскивайте в три кучи и перевязывайте веревкой. Потом потащим волоком. – А здесь есть клещи? – Таня поежилась. – Сейчас самое время, начало лета. – Конечно, есть, – «обрадовал» ее Степанов, – их тут тьма, наверное, особенно в траве, а вот в ельнике и среди сосен быть не должно. Перетряхивай одежду вечером, и все. – До смерти их боюсь. – Таня, исцарапав все руки, стаскивала ветки в кучу. – Здесь еще кабаны, медведи и волки, – буркнула Екатерина, – так что клещи – это так, домашние животные. Едва они успели дотащить ветки до самолета и выложить ими пол в салоне, как начался дождь, даже не дождь, а настоящий ливень. Все спрятались в самолете и разместились на еловой подстилке. Уже стало смеркаться, а дождь все так и не проходил, и только тогда Таня сообразила: – Это же питьевая вода! – воскликнула она. – У кого-нибудь есть какая-нибудь емкость? – Ну конечно, – буркнула Екатерина, – у всех с собой кастрюли, ведра и тазы. Таня связываться с ней не стала, легла на еловые ветки и закрыла глаза: все равно было тепло, но зато пропала духота и комары исчезли. Есть она не хотела, ее до сих пор тошнило, а вот жажда мучила, но в бутылке воды уже оставалось на донышке, и Таня ее берегла. Головная боль тоже почти прошла, хотя голова немного кружилась до сих пор, и чувствовала она себя, в принципе, неплохо, но зато сейчас у нее появилась паника – что делать, если их найдут слишком поздно? А если действительно здесь водятся медведи? Таня незаметно для себя уснула. 4 июня Таня проснулась оттого, что захотела в туалет, она открыла глаза и удивленно огляделась: серое раннее утро, она в кабине самолета, рядом спят коллеги, и тотчас все вспомнила. – А я-то думала, что это мне кошмар приснился! – пробормотала она, попытавшись подняться. Все тело у нее жутко болело, ломило каждую косточку, выворачивало каждый сустав, Таня едва выползла наружу. Судя по всему, было около пяти часов утра, низкое серое небо, полностью затянутое облаками, местами начало светлеть, но зато на землю опустился туман, такой густой и плотный, что Таня не видела дальше трех метров. Она осторожно отошла от самолета, но оставила его в зоне видимости, чтобы не заблудиться, и сделала все свои дела, а потом огляделась – вокруг было сыро и мрачно. Вернувшись в лагерь, она разбудила Сергея. – Давай вставай! – прошептала Таня, толкая его в плечо. – Ты вчера куда зажигалку дел? Надо костер развести, очень сыро и похолодало тоже. Степанов без вопросов выполз из самолета и развел костер, у которого они вдвоем и сели. – Что будем делать? – Сергей задумчиво кидал мокрые шишки в пламя, они забавно шипели. – Еды у нас нет, вода закончилась, помощь так и не пришла. – Это странно, что нас так до сих пор и не нашли! – Таня села поближе к огню, на влажном воздухе ее морозило. – И я не понимаю почему. – Да, у меня тоже что-то не вяжется, – вздохнул Сергей, – но, может, нас отнесло ветром далеко в сторону от маршрута, и они найдут нас сегодня или завтра? – Я предлагаю пойти сегодня и поискать воду, ручей, и ну… не знаю… я даже не представляю, что здесь можно съесть, найти реку и наловить рыбу? – Руками? – ухмыльнулся Сергей. – У Красновой в ее огромном чемодане, быть может, есть что-то типа сетки? Платье? – Мы еще реку не нашли. – Степанов вздохнул. – Плохие у меня предчувствия. – Привет! – К ним из самолета выполз Андрей, левая нога у него посинела и страшно распухла, да так, что пришлось по шву разорвать штанину. – Нас еще не спасли? – Он пытался шутить, хотя по лицу было видно, что ему не до шуток. – Как нога? – Таня с ужасом взглянула на его искалеченную конечность. – Выглядит, если честно, дерьмово. – Чувствую я себя так же. – Андрей с трудом доковылял до костра. – И, думаю, у меня жар, так что похвастаться особо нечем. Но сегодня же нас спасут, верно? – В таком-то тумане? – Таня вздохнула. – Нет, если туман не пройдет, то и надеяться не имеет смысла. – Это плохо, – сказала Екатерина вместо приветствия. К костру подтянулись и все остальные. Краснова стояла с отрешенным лицом и, не обращаясь ни к кому конкретно, выдала: – Мне нужна еда, у меня низкий сахар, иначе начнется приступ! Таня посмотрела на нее как на умалишенную и ничего не сказала, промолчали и другие. – А где Маша? – Внезапно Татьяна обнаружила, что Марии нет у костра. – Осталась в салоне, – объяснил Ринат, – у нее опухли ступни, она не может встать на ноги. Таня побежала внутрь: – Маша? Маша? Подруга лежала, прислонившись к стене самолета, лицо ее было мертвенно-бледным. – Тебе что, совсем плохо? – Таня потрогала ее лоб, у Марии был жар. – Да, – прошептала она потрескавшимися губами, – я хочу пить, и мне холодно. Таня посмотрела на ее пустую бутылку с водой и отдала ей свою, но и там воды было на донышке. – Я сейчас приду! – Таня пошла к костру. Несмотря на то что солнце уже поднялось, туман все еще был плотным. Она застала всех там же, где и оставила, коллеги уныло сидели возле костра. – У кого осталась вода? – Татьяна торопилась. – Марии очень плохо, у нее жар, ей нужна вода и теплое что-то. – У меня нет воды! – отозвался Сергей и показал пустую бутылку. – И одежды нет. – И у меня нет воды. – Екатерина передернула плечами. – Ни у кого уже нет воды. – Наталья! – Татьяна подошла к Красновой, которая сидела у костра с зареванным лицом. – Что у тебя в чемодане? Есть теплая одежда? – Нет, – дернулась женщина, – у меня там ничего теплого нет, и потом, я же говорила, там все слишком дорого стоит, там эксклюзивные вещи. – Например? – Татьяна разозлилась. – Трусы шестьдесят четвертого размера от «Версаче»? Марии нужна одежда, ты что, не понимаешь? Она болеет, и ей плохо! – Это я болею, и мне плохо! – взвизгнула Краснова. – Мне здесь хуже всех, потому что у меня слабое здоровье! – Заткнись, пожалуйста. – Андрей сплюнул. – Закрой рот, прошу. Краснова зарыдала, но жаловаться перестала. Татьяна развернулась и молча пошла назад, в самолете она подошла к чемодану Красновой и, ни секунды не раздумывая, открыла его. Там, среди каких-то жутких вещей в люрексе и стразах, она нашла свитер, это как раз было то, что надо. На дне чемодана была косметичка с лекарствами, Таня ее тоже забрала себе. Отыскала она и жаропонижающий порошок, но, чтобы его выпить, нужна была вода, которая закончилась. – Вот, надень! – Таня протянула Марии свитер и покосилась на ее синие, распухшие, жуткие ступни, с которых пришлось снять ее носки, которые слишком сдавливали ноги. – Я скоро приду и принесу тебе воду, и мы выпьем лекарство, и тебе станет легче. – Нас еще не спасли? – спросила Мария, натягивая на себя свитер.