– Шомо, – еще немного посидев рядом, осторожно глажу худенькое плечико. – Не надо! – всхлипнув, дернулся фейри, – я тебе не нужен! Ты меня не любишь! – Ты ошибаешься, – твердо заявила я, – ты мне очень нужен и я тебя очень люблю. Не так, как Гарона… но это ведь правильно. Детей все любят по-другому. Но это тоже любовь, и она ничуть не меньше, чем мои чувства к гному. И тебе вовсе не о чем плакать. Раньше ты выбирал… с кем жить, со мной или с Гароном… а теперь выбирать больше не нужно. Мы будем жить вместе, Гарон будет твоим папой, а я мамой. Гарон, присевший с другой стороны от волшебного малыша, протянул ему вверх ладонью крепкую руку: – Соглашайся, парень. Мне кажется, тебе очень повезло. Не у каждого есть такая заботливая и любящая мать как Вия. Фейри некоторое время раздумывал, поглядывая на нас исподлобья, потом несмело положил на ладонь мага грязную ручку. Я немедленно крепко прижала ее сверху своей рукой, а второй, не удержавшись, поворошила растрепанные лохмы парнишки. – А теперь быстро умываться и завтракать, – приказала нарочито строго, с умилением наблюдая, как двое мальчишек, широкоплечий и маленький, заговорщицки переглядываются. Глава двадцатая. День двадцатый, полный встреч и сюрпризов, плавно перешедший в двадцать первый Два блаженно счастливых дня, проведенных рядом с безымянным озером, где мы ловили рыбу, купались и плавали на лодке, выращенной из сухой сосновой ветви, пролетели как-то очень быстро. А ранним утром третьего дня меня неожиданно начала томить тревога. Словно что-то звало скорее лететь в ту сторону, где я еще три дня назад почувствовала мощнейший энергетический источник. Я бродила как неприкаянная по берегу озера, не зная, как сказать Гарику, что наши волшебные дни заканчиваются. Он сам подошел ко мне сзади, ступая неслышно, словно не зная, что я чувствую каждое его движение. – Раз нужно, значит, пора отправляться, – спокойно сказал, крепко и нежно прижав меня к себе, – у меня только одна просьба, что бы там ни случилось… никогда не говори мне, что ты уйдешь одна. Я пойду с тобой туда, куда идешь ты… и если мне будет суждено вернуться, вернусь только с тобой. Я только молча кивнула, стараясь, чтобы он не заметил поползшей по щеке слезинки. Ну, вот за что мне, наконец, так несказанно повезло? Или я просто раньше не там искала? В путь мы отправились сразу после раннего завтрака, и уже после обеда перед нами начала понемногу расти одинокая, уходящая в небо почти отвесными боками гора. Она, родимая. И правильно, что нет к её вершине ни человечьих троп, ни звериных дорожек. Нечего здесь делать ни пешему, ни конному. Не про простой люд это место. Только вольнолюбивые ведьмы да бабки-Йожки, достигшие определенного навыка в управлении метлами и иными летательными предметами могут добраться до заветной вершины. Нетерпение и тревога подхлестывали меня как крапивой, и я гнала самолетку, не останавливаясь даже на привалы. Благо, теперь в ней было пара кают, одна совсем маленькая, другая побольше, столовая и крошечная ванная. Так что садиться было вроде и незачем, разве что размять ноги. А когда в темнеющем вечернем небе начали зажигаться звезды, и на вершине горы зажглась еще одна, оранжево красная, трепещущая, искра костра, отчетливо поняла, нет, не ошиблась бабко- Йожская интуиция, здесь меня ждут мои подруги. Садились мы уже почти в полной темноте, но нас все равно заметили. Взметнулся выше костер, приправленный доброй порцией магии, мелькнули в его свете знакомые рыжеватые локоны… Афина! А рядом с ней кто? Неужели, Фролга?! И кто- то еще, пока неузнанный в полутьме, но все равно свой, родной! Девчонки, ну как же я всем вам рада! Как счастлива, что все вы живы и здоровы… а об остальном расскажете сами, хотя, может, и не сразу… но ведь это не так и важно. А это еще что за красавец наблюдает за нами так внимательно, словно опасается конкуренции? Я мазнула по его ауре небрежным взглядом, охнула и уставилась повнимательнее. Ничего себе магическая силушка, да еще и сжата в невероятно плотный комок. Значительно более объемный, чем у простых оборотней. – Дракон, – почувствовав мою неуверенность, шепнул Гарон, – я как-то встречал одного… ходят изредка по нашим землям в человечьем обличии. Ух, как интересно! И еще интереснее, ради кого он сюда забрался? Обязательно докопаюсь. Тут дракон вскользь оглянулся на Афину и я сразу поняла, не придется мне мучить честного дракончика допросами. Все и так ясно. Но тут мои размышления перебил счастливый визг узнавшей, наконец, меня Фролги и наша доблестная разведчица с размаху прыгнула ко мне через костер. Настоящая Бабка-Йожка! Импульсивная и бойкая. Вот только не нужно душить меня так увлеченно, я теперь только жить начинаю! Мы проговорили у костра всю ночь, немного поплакали, много смеялись… Хитрый дракон тоже выбрал момент, чтобы наедине попросить меня о небольшой услуге. Не говорить Афине, что мы и сами сможем открыть для бабок портал в наш мир. Иначе ему не удастся проследить, куда отправятся мои подруги. Да и пусть открывает, согласилась я, и пусть даже сделает вид, что учит этому заклинанию Гарона. Я всегда за то, чтобы дать любящему человеку, ну или дракону, дополнительный шанс. А утром мы, якобы совместными усилиями, открыли портал в свой мир, и бабки ушли в него, виновато оглядываясь на меня. Да не переживайте вы так! Ничего со мной не случится за те несколько дней, что я поживу здесь в ожидании известий от остальных наших подруг, немного задержавшихся в пути. Все необходимое у меня с собой, ну а чего нет, вырастить для нас с Гароном теперь вовсе не проблема. У меня вообще возникла идея посадить тут, на широкой плоской вершине, несколько деревьев и построить для неприкаянных путниц по мирам уютный дом. Глава двадцать первая. День двадцать первый, с утра созидательный Не откладывая задуманного в долгий ящик, решительно отправляю Гарика в самолетку досыпать, и, успокоив его бдительность нежным поцелуем, начинаю действовать. Из того, что рассказывала про Лысую гору Кинна, и увидела я сама, ясно, что местные ведьмы несколько раз в год собираются здесь пообщаться и потанцевать. Значит нужно устроить все так, чтобы ведьмы не почувствовали себя обиженными или разочарованными в свой следующий прилет. А для этого следует как можно бережнее и деликатнее обращаться с привычными для них атрибутами ведьминских тусовок. И ни в коем случае нельзя загораживать строениями открывающийся во все стороны вид, следовательно, мой первоначальный замысел нужно менять. Я медленно обошла по кругу довольно просторную и слегка выровненную кем-то площадку, заглянула за отвесный край, в клубящуюся утренним туманом глубину и немного постояла у неглубокой выемки, наполненной золой многолетних костров. Постепенно в уме начал проясняться будущий облик места ведьминских праздников, и я почувствовала себя готовой к работе. Но первым делом приподняла в воздух самолетку, и тщательно защитила коконом магии, чтобы изменения энергетического фона не разбудили любимого, затем чуть взлетела над поверхностью и осторожно повела руками, смещая часть размягченного магией камня на новое место. И едва похожая на мягкое тесто масса, плавно стекая с вершины, приняла задуманную форму, заставила ее вновь застыть. Теперь поверхность горы была идеально ровной, а все лишнее стало широкой винтовой террасой на несколько метров ниже верхнего края. Осталась отделка и детали. По моему приказу площадку расчертили четкие линии изысканного орнамента, я когда-то видела такой в одном из музеев, и теперь он мгновенно всплыл в памяти. Однако мне не хотелось, чтобы расцветка пола перебивала яркой красочностью окружающий гору величественный и строгий пейзаж, поэтому в орнаменте из всей красочной палитры цветов осталось лишь три оттенка серого, родного цвета этой скалы. Но они переплелись так изысканно и строго, что я сразу почувствовала себя гостьей на королевском балу. Повинуясь моему замыслу, посреди площадки вырос невысокий, изящный цветок каменной чаши, отныне ведьминский огонь будет жить здесь. Чуть ниже верхнего среза горы я сделала в отвесном склоне чашеобразные выемки, насыпала в них доставленный снизу плодородный грунт и прорастила вьющиеся розы. Решительно убрав с них нелюбимые мной колючки. Подкормленные магией, гибкие лианы мгновенно выметнулись вверх, и, переплетаясь в причудливые виньетки, украшенные нежными цветами, окружили площадку прочными перилами. Изящные столики и скамейки, расставленные вдоль цветущих перил, я тоже вырастила из дерева, как и ведущую на нижнюю террасу лестницу. А вот спальни, гостиные, ванные комнаты и просторную кухню вырезала в теле горы, вдоль всей террасы. Не скупясь на запасные помещения и вставляя в них вместо обычных окон и дверей сводчатые французские окна. А затем не спеша прогулялась вниз по полого завивающемуся вокруг скалы карнизу, выращивая по пути перила, скамейки, причалы для корыт и метел и мягкий мох, ковром устилающий пол террасы. Не забывая добавлять в спальни, сделанные для удобства ведьм разного размера, цветные витражи, магические светильники и удобную мебель. Расщедрившись, добавила в гостиной ажурные бронзовые подсвечники и изразцовый камин, а в ванную и кухню подтянула из глубины горы струйку воды. Словом, так увлеклась, что едва не прозевала тревожный зов знакомого голоса. – Кинна? Что случилось? С Атанием что-то? – взлетев на верхнюю площадку, бросаюсь навстречу взволнованной ведьме. – Нет, не волнуйся, с ним все в порядке, вон, спит на коврике. И со мной тоже. Но позавчера мы встретили одну дикую ведьму, ее избил демон и она лежала на тропинке, а с ней был монстр… – нетерпеливо зачастила ведьма. – Стоп! – подняла я руки, остановить этот пулеметный огонь, – надеюсь, это дело может подождать полчаса, пока мы выпьем кофе и ты расскажешь всё по порядку? – Может, – с сомнением кивнула она и вдруг вытаращила глаза, только теперь разглядев подробности произошедших с горой изменений, – а вот это… что? – Лысая гора, я тут немного прибралась, потом рассмотришь, – сообразив, что завтракать и слушать рассказ Кинны лучше в обществе моего мужа, чтобы потом не повторять всю процедуру второй раз, подзываю к себе самолетку, – Атанчика разбудим, или пусть еще поспит? – Лучше разбудить, – посопев, решила она, – а то он и так сердит, что его на целый день усыпили. – И кто же на такое решился? – устраиваясь в столовой самолетки, посылаю гномам сигнал побудки, позаимствованный мною у любимого будильника. Который поначалу вызванивает мелодичную мелодию, потом просто звенит, а с четвертой попытки истерично воет, как разуваемый автомобиль. – Так дикая же ведьма! Хорошо, что заранее предупредила, иначе… – Стоп! – снова торможу расстроенную воспоминаньями ведьму, – подожди Гарона, он уже идет, и объясняй всё с самого начала, мы же договорились? Лицо Гарона, не успевшего как следует выспаться, слегка кисловато, но вслух он никаких претензий не высказал, кивнул ведьме и шлепнулся рядом, хозяйским жестом водружая руку мне на талию. Вот и умничка, довольно прижимаясь к теплому плечу, хмыкнула я, привыкай к жизни с бабкой-Йожкой, нас сплошь и рядом по ночам поднимают по неотложным делам. То у соседа дочка c гопником сбежала, то у одинокой пенсионерки кот с прогулки не вернулся, а бывает и вовсе по мелочам беспокоят, внезапно решив среди ночи погадать на бывшего мужа. Который уже десять лет как живет в Канаде. – Кинна здесь? – просунулась в дверку всклокоченная шевелюра лесоруба, – там в наших корзинках что-то воет. – С добрым утром, Атанчик, это я тебя так бужу, – создавая на столе кофейный сервиз и блюдо с высокой стопкой горячих тоненьких блинчиков, точно таких, какие умеет печь только Семеновна, объясняю гному, – но если не хочешь слушать рассказ Кинны, можешь идти спать дальше. – Спасибо, Вия, но лучше я тут посижу, – вежливо мотает он головой, устраиваясь рядом с расцветшей ведьмочкой, – все равно у меня от твоего сюрприза весь сон пропал. И как ты только умудрилась такой звук придумать, я чуть топором по корзине не врезал, думал, нечисть какая завелась. – Да ничего я не выдумывала, сроду у меня композиторского таланта не было. В моем мире все машины так орут, когда до них чужой дотрагивается, – намазав маслом и медом первый блинчик, сворачиваю трубочкой и сую в рот мужу. – У-уу – подобрели зеленые глаза после того, как маг прожевал первую порцию, – а это хорошая мысль. Ставить такой вой на свои вещи. И при этом плотоядно косится на мою фигуру. Ну, милый, не волнуйся, я тебе это обязательно припомню, про вещи-то, но чуть позже. – А вот теперь можешь рассказывать, – наблюдая, с какой скоростью исчезают блины в гномьих желудках, благодушно киваю ведьме. Ради прикола стопку блинов я сотворила неубывающей. Чтоб увлёкшиеся незнакомым печевом гномы не начали паниковать, когда сквозь кружево последнего блинчика засветится дно тарелки. – Хорошая еда, – проглотив незнамо какой блин, – похвалил Атаний, – и сытная. Съел несколько штук и наелся. Гарон, от которого нельзя теперь скрыть даже самое безобидное мое колдовство, чуть смехом не поперхнулся от такого заявления, сказать несколько десятков было бы честнее. Но поймав мой предостерегающий взгляд, ничего объяснять другу не стал, только спрятал невольную ухмылку, когда Атаний задумчиво потянулся за очередным блином. – Ну, так вот, – продолжала взволнованный рассказ Кинна, – Вылезла она из озера, и как закричит – бандиты, вы что, русского языка не понимаете! – Стоп! – Так и подпрыгнула я, – Кинна, так вот с этого и нужно было начинать!