— Пусть его бросят в реку, — говорю я. — Он не заслуживает красивого трупа. Я целую Лу в губы и говорю ему, что вернусь, но пока иду к мусоросжигательной печи, думаю только об этом проклятом аукционном доме. Последние несколько дней были сплошным вихрем попыток остаться в живых и не стать следующей жертвой Танатоса. Теперь я наконец-то могу думать о чем-то большем, чем собственное выживание. Безумие, что такое место, как аукционный дом, вообще существует. Кто в здравом уме может считать, что продавать людей — нормально? Это ужасно, и этого нельзя допускать. Это щекотливая тема, поскольку владельцем аукциона является кто-то, связанный с конкурирующей бандой, а ирландская мафия, похоже, пытается избежать конфликта. Но смогу ли я убедить Лу помочь мне остановить это безумие? Глава 42 Три недели спустя мы сидим на заднем сиденье лимузина, облаченные в черные бронежилеты. Машина едет за автобусом с десятком вооруженных людей, и мы сворачиваем на территорию особняка на другом конце города. Это Георгианское здание с белыми колоннами у парадного входа, напоминающее римский храм, но в то же время одно из владений Криуса Ванира, самого известного сутенера в Великобритании. Лу поворачивается ко мне, его голубой глаз пылает. После того как мы избавились от Танатоса, мы вернулись в особняк и провели остаток недели в постели. Все думали, что это из-за глаза, но Лу скрывал свои другие травмы. Зрение возвращалось медленно и улучшалось с каждым днем благодаря глазным каплям и антибиотикам. К концу месяца доктор Огер выдал ему заключение об улучшении состояния. — Ты будешь стоять спиной к стене, — говорит он, его голос угрожающий и низкий. — Не отвлекайся на других женщин. А если кто-то приблизится... — Я выстрелю им в лицо, — говорю я, пресекая возможную тираду. Иногда он ведет себя так, будто ничего из событий прошлого месяца не произошло. Как будто я не отгоняла Танатоса выстрелами на той стоянке и не всаживала нож в шею этому ублюдку, чтобы ослабить его для Лу. Я думаю, он чувствует себя неловко из-за того, что ему приходится опираться на меня в поисках поддержки, в то время как он всегда видел себя защитником. Но он не понимает, что из-за уязвимости я полюбила его еще больше. — Мы с тобой оба знаем, что я справлюсь— отвечаю я с раздражением. Лу сужает глаза. — Это твое последнее приключение. Я сокращаю расстояние между нами и целую его губы. — Все зависит от того, сможешь ли ты меня обрюхатить. Он ухмыляется мне в губы и притягивает к себе. — Поверь мне, для этого нужна всего одна попытка. — Я поверю в это, когда увижу, — отвечаю я с ухмылкой. Один из его людей стучит в окно, и Лу оборачивается, чтобы кивнуть ему. Тот распахивает дверь и просовывает голову. — Босс, вы должны это видеть. — Что случилось? — спрашивает Лу. — Кто-то пришел раньше нас. — Оставайся внутри, — Лу сжимает мое бедро, поднимается со своего места и идет к двери. Как только он выходит, я тоже выхожу из лимузина и встаю слева от него, чтобы избежать его взгляда. — Не волнуйся, — похлопываю его по руке. — Я прикрою тебя. Уголок его рта приподнимается в ухмылке, и мы следуем за его человеком в особняк. Капли крови стелются по мраморному полу огромного вестибюля и ведут к дверному проему в дальнем левом углу. Мы идем по следу и попадаем в знакомую комнату с рядами кресел, обращенных к аукционному залу. На полу разбросаны трупы, большинство из них с пулями в голове и груди, другие — с перерезанным горлом. На сцене, задыхаясь от ранения в грудь, лежит крупная женщина-бульдог, а в углу сгрудились двенадцать голых женщин, закованных в цепи, как животные, и содрогающихся от тихих рыданий. — Что за чертовщина? — шепчу я. Лу мотает головой в сторону женщин. — Освободите их, принесите одеяла и отведите в особняк. Пока мужчины вскакивают, он поворачивается ко мне и проводит ладонями по обеим щекам. — Ты в порядке? — Удивлена и спокойна, — отвечаю я, не совсем веря, что кому-то еще пришла в голову такая же мысль. — Давай уйдем отсюда, пока не появился кто-то еще, — он хватает меня за плечи и выводит из аукционного зала. Я не протестую, потому что часть меня все еще не может поверить, что это реальность. Весь месяц я настраивала себя на то, что вернусь в аукционный дом и разорву его вместе с Лу и его людьми. Теперь, когда все погибли от руки другого, я не знаю, что чувствовать. — Ты послал еще одну команду до нашего прибытия? — спрашиваю я. Лу качает головой. — Я не хотел бы лишать тебя возможности отомстить. Точно так же, как я спас этого придурка на случай, если ты захочешь посмотреть ему в глаза, прежде чем он утонет. Я смотрю на капельки крови, ведущие нас обратно наружу. — Спасибо, что дал мне это завершение. Несмотря на то, что Лу велел избавиться от Сайласа, он все еще был в подвале, когда я вернулась через два дня, чтобы потренироваться в стрельбе по мишеням. Я увидела не того человека, за которого вышла замуж, а сопливого труса, который не внес в этот мир ничего, кроме неверности и коварства. Он умолял и просил сохранить ему жизнь, пытался вызвать любовь, которая была построена на лжи. Я не выдержала этого потока бреда и лишила его сознания. Через три дня мужчина, выгуливавший собаку, нашел его раздувшийся труп в реке, и я была объявлена вдовой. — Хелен, — голос Лу выводит из задумчивости. — Что случилось? Мы на улице, в залитом солнцем дворе, стоим у лимузина. Я смотрю на Лу, и сердце мое замирает. Как только он обрел зрение, то подстриг волосы и подровнял бороду, чтобы она повторяла контуры его точеных черт. Теперь, когда он не так часто хмурится, то выглядит на свой возраст и более красив, чем любой из его братьев. Я пожимаю плечом. — Тебе не кажется, что все это немного неожиданно? Он поднимает бровь. — Если ты хочешь кульминации, только попроси. — Что? — вскрикиваю я. Он открывает дверь лимузина, затаскивает меня внутрь и скользит рядом со мной, позволяя двери за ним захлопнуться. Машина отъезжает и пересекает двор. Прежде чем я успеваю спросить, что он делает, его губы оказываются на моих, и он опускает меня к себе на колени. Поцелуй горячий и требовательный. Все мысли о сражениях с аукционистами сгорают под его напором. Он стягивает куртку, тянет за липучку на ремнях жилета. Я выгибаю спину, позволяя ему снять его с моих плеч и отбросить в сторону. — На тебе слишком много одежды. Я дергаю его за броню. — На тебе тоже. Он просовывает руки под мой свитер и снимает его через голову вместе со спортивным бюстгальтером. Его глаза темнеют, когда он рассматривает мои припухшие губы, покрасневшую кожу и вставшие соски. Я хочу этого мужчину так сильно, что мне становится больно. Лу проводит пальцами по моим ключицам, заставляя меня дрожать от предвкушения. Его прикосновения похожи на искры, проникающие в бушующий огонь, и я хочу, чтобы он поглотил меня в пламени. Он гладит мою грудь с такой нежностью, что я вздрагиваю. Стону, отчаянно желая большего. — Ты сказал, что подаришь мне кульминацию, — говорю я. — Не терпится? — он выгибает бровь. — Всегда. Он разрывает поцелуй с ухмылкой. — Оставайся там. Лу двигается назад и садится на кожаное сиденье, положив мои ноги себе на колени. Он снимает с меня ботинки, носки и целует пальцы ног. — У тебя такие красивые ноги. Я хихикаю и шевелю пальцами.