Сказитель сглотнул, из-под прищуренного глаза выкатилась слеза. Он промочил горло еще глотком кумыса. — Изрек Шельду Занги: «Вернулся я к вам, достойные дети степей, дабы принести благую весть! Едва отделилась душа моя от тела и устремилась искать место для нового перерождения, как остановила меня богиня Дара-эхэ, велела вернуться и утешить ваше горе. Сердце ее обливается кровью от вида наших страданий, и давно ищет она пути спуститься в мир и покарать порождение зла и гноя. Но чары колдунов не пускают ее на помощь страждущим. Посему решила она уйти на север и воплотиться там в Белого царя. Царь этот принесет в степь покой и справедливость, одолеет колдунов и Стену и покарает злобных убийц! Ждите Белого царя, дети степей, он станет вашим ханом и одолеет зло на нашей земле». Увидев чудо сие и услышав страшные слова, в ужасе бежали злобные разбойники, слуги колдунов из-за Стены и не останавливались, покуда не захлопнули за собой ворота. Мудрый же и храбрый Шельду Занги, сказав пророчество, тут же снова умер. — Вы ошиблись, старейшины, — отрезал Олег, залпом, словно водку, опрокинул в себя оставшийся в пиале кумыс и поднялся. — Я — не богиня! — Много поколений ждет наш народ исполнения сего пророчества, — продолжил другой гость. — Все нукеры степи с рождения копят себе оружие, точат его и готовятся вступить в битву. Все ждут часа исполнения пророчества, дабы всем как один подняться и начать священную битву со злобными чародеями. — Если я светлокожий и если я родился на севере, это еще не значит, что я и являюсь пророчеством, — фыркнул Середин. — Посмотрите на мое лицо. Я уже не белый. Я загорел! Вы ошиблись. Извините. Показывая, что разговор окончен, Олег развернулся и отправился в становище, на свой скромный потник. Он даже не стал смотреть, как его соратники прощаются с гостями. Прошло минут пять, ведун начал расслабляться на теплом осеннем солнышке и даже уходить в слабую приятную дрему — но тут рядом присели двое побратимов, успевших найти общий язык. — Мудрые Улжан и Бурул сказали, что их племена готовы выставить шесть десятков сотен. Коли пророчество исполнится, за оружие возьмутся все воины, способные сесть в седло, — негромко, чтобы не привлекать внимание отдыхающих нукеров, сообщил Судибей. — Ну и что? — не понял Олег. — Как что?! — У степняка от возмущения зашевелились крылья носа. — Шесть тысяч воинов! Только за то, что ты белый и ты с севера! — Но я не богиня! — Ну и что? Зато они выставят шесть тысяч воинов. Страна за Стеной богата, добычи хватит на всех. — Вы забыли? Мы пришли сюда не воевать, а торговать. Продадим добычу, скот, товары, что Любовод смог наскрести по городам Каима, вместо этого купим золото и шелк. Хороший прибыток. Золото вы сможете спрятать на будущее, а шелком спокойно торговать с булгарами или с кем захотите. Чабык и Судибей переглянулись, кочевник кашлянул: — Однако же, посланник, девять тысяч нукеров будут лучше трех. — Какая разница, если мы все равно не собираемся ни с кем сражаться? — Но вдруг понадобится, посланник? — Ради «вдруг» я не хочу становиться пророчеством. Да еще бабой! Этот аргумент подействовал, соратники ушли. И почти сразу рядом спешилась веселая Роксалана, одетая лишь в сапоги и рубаху, хотя и опоясанную ремнем. Впрочем, известность ее была достаточна и однозначна, а потому кочевники предпочли не заметить ничего особенного. Спустя пару минут ее нагнала Урга. Шаманка была в шапке, шароварах и душегрейке. То есть хотя бы она выглядела прилично. — Наконец оторвалась! — выдохнула довольная воительница, падая рядом с Олегом. — Не Кавказ, конечно, но тоже неплохо. — Да что случилось? — не понял Олег. — Она лазила по скалам, — мрачно сообщила Урга. — Высоким, отвесным… — Ты еще скажи, неприступным! — рассмеялась Роксалана. — Ты не видела настоящих скал, девочка. И заметь, это ты хотела посмотреть, не растут ли наверху в тени грибочки. — Я лишь усомнилась… — Зато проверили! — перебила ее Роксалана. — Где моя палатка? Переодеться хочется. — Еще не ставили. — Непорядок. Пойду, вставлю Судибею пистон. Шумная воительница удалилась. Олег коснулся плеча Урги, расстегивающей подпруги: — Давай помогу… Вот так. Пошли, прогуляем бедолаг. Таких запаренных поить нельзя. — Пойдем, — поправила прядь волос девушка и поймала уздечку своего скакуна. — Сегодня новость неприятная пришла, — двинулся рядом с нею Олег. — Говорят, колдуны сильные в Китае. Во время стычек порчу наводят. А могут и так навести, ради грабежа. — Есть такие чародеи, — согласилась шаманка. — Амулетов нужно защитных наделать. — Мои сгорели. — Я знаю. Но ведь можно сделать новые. — Это очень долго и трудно. — Ну не знаю… — пожал плечами Середин. — У меня минут за десять обереги от наведенного колдовства получаются. — Я могу обряд совершить обережный, вокруг малого места, — предложила Урга. — Но ведь и это долго, с жертвами. Хочешь, защитим твою постель? — А твою? — остановился Олег и заглянул ей в глаза. — Чем меньше вещь, тем заговор крепче, — шепотом напомнила она. — Можно придумать выход. — Не получится, — резко отодвинулась Урга. — Средь тридцати десятков глаз никак не получится. Куда ни уйдешь, все хоть пара очей да заметит. — Что? — Наговор! — Она пошла вперед. — Смотри, вон спуск удобный. Тут и напоим. — Рано еще, горячие… А ты, получается, все поганки свои ищешь? — То не поганки, а грибы, самой Уманмеей посеянные, дабы оставить человеку путь к богам! — моментально надулась девушка. — Ну конечно. Прямой лифт к хрустальным сферам, — усмехнулся Олег и, не желая обижать Ургу, примирительно сказал: — Какая теперь разница? Роксалана тебя теперь за девочку держит, ее уму-разуму не научишь. Тебе же самой они все равно не помогают. — Таковой дар пророческий, что у нее имеется, редкость большая, — поджала губы шаманка. — Грех будет на мне, коли не попытаюсь дар сей взрастить и людям обратить на пользу. — Не мытьем, так катаньем? — О чем ты, Олег? — Русской присказки Урга, конечно, не знала. — Будешь с Роксаланой до конца? — Буду, — кивнула она, протянула руку и забрала у Середина повод. — Ты чего? — Вон она спешит, пророчица. К тебе. Люб ты ей, ведун Олег. А ласков со мной. Почему? — Ты ее плохо знаешь. — А ты плохо знаешь меня. Но ласков. Почему? — Я со всеми ласков, — попытался выдать желаемое за действительное ведун. — И с пророчицей? К счастью, лгать Середину не пришлось — Роксалана была уже рядом, погрозила пальцем: — Да ты, оказывается, герой! И не просто герой, а целая богиня! Ты слыхала, малышка? Оказывается, нашего чародея зовут Дара-эхэ! — И ты туда же! — вздохнул Олег. — Бред все это, сказки. — Как бы не так! Китаистику нам по переговорному курсу тоже читали. Целых сорок минут. Чтобы оскорбительное что-нибудь случайно не ляпнули. Китайцы, например, молока не пьют, их ничем молочным угощать не рекомендуется. Они изобрели бумагу, порох и фарфор. А Опиумные войны шли за право Британской империи продавать китайцам наркотики. Император хотел опиум запретить. Но не вышло, англичане его все-таки «нагнули». И легенду про Белого царя нам тоже читали. Только с датами, кажется, маленько разнобой вышел. — Ну и что? — не понял Середин. — До Опиумных войн еще лет семьсот пройдет, не меньше. — Как что?! — возмутилась девушка. — Ты ведь под описание Белого царя сто процентов подходишь! Олег, не оборачиваясь, прислушался. Откуда-то из-за плеча, совсем близко, слышалось, как переступают копыта. Он взял Роксалану за локоть, повел в сторону, шепотом поинтересовался: — Ты совсем сбрендила, милая моя? Какой еще белый царь? Какие богини? Ты хочешь затеять большую войну с Китаем? Пупок не развяжется? — Да ну! Чего ты за них печалишься? Это еще не тот Китай, который в наше время союзником станет. Это россыпь княжеств, гражданские войны, крестьянские бунты, смута и шиза. Подумаешь, пощиплем пограничье немножко! А они, между прочим, папу с транспортным тарифом на семь десятых процента кинули! Это почти пять миллионов! — Это не те китайцы, сама же говоришь! — Какая разница?! У тебя есть возможность получить шесть тысяч бойцов, а ты невинную гимназистку из себя корчишь! — Чего это ты так разгорячилась, милая? — оглянулся по сторонам Олег. — Мне кажется, Роксалана, ты заигралась и забыла, кто мы и зачем сюда пришли. Ась? Давай напомню. Нам нужно не сюда, Роксалана. Нам нужно в Муром. В милый Муром-городок, что не низок, не высок. Возле него обретается мой учитель, который сможет отправить нас домой. И для нас это самая главная цель. Еще мы хотели пособить нукерам, которые помогли нам в горах. Сделать так, чтобы их добыча превратилась в весомое золото, а сами они вернулись в родные юрты героями, а не бродяжками. Но сделать это мы собирались без крови, а всего лишь благодаря мирному взаимовыгодному торгу. Китай — богатая страна, отсюда любой вернется с прибылью.