Хрюша стонал: — Не бросай меня! Ральф! Он с потешной осторожностью обнял камень, прижимаясь к нему над опавшим морем. Дикари уже не хихикали, они выли от смеха. Джек крикнул, перекрывая шум: — Уходи, Ральф. Сиди уж на своем конце острова. А тут моя территория и мое племя. И отстань ты от меня! Смех замер. — Ты сцапал Хрюшины очки, — задохнулся Ральф. — Ты обязан их отдать. — Обязан? Кто это сказал? Ральфа взорвало: — Я говорю! Ты сам голосовал за меня! Ты разве не слышал, как я трубил в рог? Постыдись! Это подлость! Мы б тебе дали огня, если б ты попросил… Кровь ударила ему в лицо, и ужасно дергало вспухшее веко. — Пожалуйста, мы бы тебе дали огня. Так нет же! Ты подкрался, как вор, и украл Хрюшины очки. — А ну повтори! — Вор! Вор! Хрюша взвизгнул. — Ральф! Меня пожалей! Джек бросился к Ральфу, нацелился ему в грудь копьем. По мелькнувшей руке Джека Ральф сообразил направленье удара и отбил его своим древком. Потом перевернул копье и ткнул Джека острием возле уха. Они стояли лицом к лицу, задыхаясь, бешено глядя глаза в глаза. — Кто это — вор?! — Ты! Джек извернулся и сделал новый выпад. Не сговариваясь, они теперь держали копья, как сабли, больше не решались пускать в ход смертоносные острия. Удар пришелся по копью Ральфа, потом обжег болью пальцы. Оба отпрянули и переменили позицию, Джек теперь был ближе к Замку, Ральф — к острову. Оба совершенно задыхались. — Ну! — Чего — ну? Они свирепо изготовились, но соблюдали безопасное расстояние. — Ну-ка сунься, попробуй! — Сам попробуй! Хрюша вцепился в камень и пытался привлечь внимание Ральфа. Ральф нагнулся к нему, не сводя взгляда с Джека. — Ральф, вспомни, чего мы пришли. Костер. Мои очки. Ральф кивнул. Он расслабился, распрямился, поставил копье. Джек непроницаемо смотрел на него из-под краски. Ральф смотрел на башенки, на сгрудившихся дикарей. — Слушайте. Мы вот что пришли вам сказать. Отдавайте Хрюше очки — это раз. Он без них ничего не видит. Это не игра… Племя раскрашенных дикарей захихикало, и у Ральфа запрыгали мысли. Он откинул назад волосы и вглядывался в черно-зеленую маску, стараясь вспомнить лицо Джека. Хрюша шепнул. — И костер. — Ах да. И насчет костра. Еще раз повторю. Я это с первого дня повторяю. Он вытянул копье в сторону дикарей. — Наша единственная надежда — держать сигнал все время, пока светло. И тогда корабль заметит дым, подойдет сюда и нас спасет и возьмет нас домой. А без этого дыма нам придется ждать, вдруг корабль подойдет случайно. Так много лет можно прождать. Так состариться можно… Смех дикарей, дрожащий, серебряный, ненастоящий, взметнулся и эхом повис вдали. Ральф уже не помнил себя от ярости. Непослушным, тоненьким голосом он закричал. — Вы что, не соображаете, раскрашенные идиоты? Сэм, Эрик, Хрюша, да я — это же мало! Мы берегли костер, но мы же не можем. А вам бы все играть и охотиться… Он показал мимо них, туда, где таяла в блеске дымная струйка. — Смотрите! Это разве сигнал? Просто костер, чтоб на нем жарить. Поесть-то вы поедите, а дыма у вас не будет. Неужели еще неясно? Может, там уже где-то корабль идет… Он умолк, сраженный молчаньем и неопознаваемостью раскрашенных дикарей, охраняющих вход. Вождь раскрыл красный рот и обратился к близнецам, стоявшим между ним и его племенем: — Вы, двое! А ну — назад! Ему не ответили. Близнецы озадаченно переглядывались; Хрюша, ободренный тем, что кончилась драка, осторожно поднялся. Джек оглянулся на Ральфа, снова посмотрел на близнецов. — Схватить их! Никто не двигался. Джек заорал злобно: — Сказано вам — схватить! Раскрашенные суетливо, неловко окружили близнецов. Снова задрожал серебряный смех. Сама цивилизация взывала возмущенными голосами Эрикисэма: — Да вы что!.. — Как же можно!.. У них вырвали из рук копья. — Связать! Ральф безнадежно кричал в черно-зеленую маску: — Джек! — Я что сказал? Связать! Раскрашенные уже чувствовали, что Эрикисэм не то что они сами, они уже чувствовали силу в своих руках. Неуклюже и рьяно они повалили близнецов. Джек вдохновился. Он сообразил, что Ральф попытается прийти близнецам на выручку. Его копье описало вокруг Ральфа свистящую дугу. Ральф еле успел отбиться. Племя и близнецы бились рядом в громкой свалке. Хрюша опять скорчился. И вот удивленные близнецы уже лежали, а племя стояло вокруг. Джек повернулся к Ральфу, процедил: — Видал? Они все сделают, что я захочу. И — снова молчанье. Неумело связанные близнецы лежали, а племя выжидательно смотрело на Ральфа. Он посчитал их, глядя сквозь спутанные космы, скользнул глазами по негодному дымку. И не выдержал. Он заорал на Джека: — Ты — зверь! Свинья! Сволочь ты! Вор проклятый! И бросился на него. Джек понял, что настала решительная минута, и бросился навстречу. Они сшиблись, отлетели в разные стороны. Джек наотмашь ударил Ральфа кулаком в ухо, Ральф стукнул его в живот, Джек охнул. Они снова стояли лицом к лицу, яростно задыхаясь. Каждого обескураживала ярость противника. И тут только вошел им в уши шум, сопровождавший драку, дерущий, слитый, ободряющий клич племени. К Ральфу пробился голос Хрюши: — Давай я им скажу. Он вдруг поднялся в поднятой схваткой пыли, и, завидя его намерения, племя перешло на дружное улюлюканье. Хрюша поднял рог, улюлюканье чуть стихло и снова грянуло — еще сильней. — Рог у меня! Хрюша орал: — Сказано вам, рог у меня! Как ни странно, настала тишина; племя приготовилось послушать, что такого забавного собирается преподнести Хрюша.