— Лёха, а Лёх, ты слышал, что он мне сказал? — спросил Фёдор сокамерника. — Этот фраер ещё учит меня жить. Грузись, говорит, убийством. — А что, он прав. Ты что его обхаживаешь, словно он девица? Склоняешь, советуешь. Ты кто сам-то будешь, чёрт? — Ты что меня не знаешь? Я же тебе всё рассказал, как залетел сюда по глупости. У меня за спиной пять ходок, и я видел многое такое, что вы, может быть, не увидите никогда. — Ну, раз видел, то и отвали от человека. Пусть сам решает, как ему выплывать. — Нет, Лёха, ты не подумай ничего плохого. Я просто советую человеку, а там, действительно, пусть сам гребёт к берегу. Фёдор спустился с верхней койки и лёг на нижнюю. Чувствуя, что потерял в разговоре инициативу, он, стараясь привлечь к себе внимание, начал рассказывать ребятам о первой своей ходке в зону. — Лобов, на выход! — раздалась команда за дверью камеры. Анатолий спрыгнул с койки и направился к двери. Металлическая дверь со скрипом открылась. На пороге стоял сотрудник милиции. — Руки за спину, лицом к стене. Лобов выполнил команду. Милиционер закрыл дверь и толкнул его в спину. — Давай, двигай, — приказал он. * * * На этот раз Анатолий оказался в другом кабинете. В кабинете стояло три стола, за которыми сидели молодые ребята в штатском. — Ну что, Фомич, приплыл? — спросил его парень. — Я бы тебе посоветовал рассказать нам, как ты замочил этих немцев. — А ты мне не советуй, — ответил Лобов, — мы не в доме советов. — Дерзишь? Это мы поправим. Если тебя в школе не научили хорошим манерам, то мы тебя здесь научим. Он ударил Лобова по лицу толстой книгой в твёрдом переплёте, от чего в голове Анатолия зашумело. — Ты знаешь, Фомич, здесь и не такие люди кололись, как ты. Отсюда ещё никто не выходил в несознанке. — Я уже говорил следователю, что я никого не убивал. То же самое я могу сказать и вам. Он не успел договорить до конца, как новый, более сокрушительный удар обрушился на него. Он сполз на пол. В ушах Лобова звенели колокола, от звона которых возникала сильная головная боль. — Гестаповцы, — произнёс Анатолий, поднимаясь. Однако очередной удар вновь опрокинул его на пол. Из ушей потекла кровь. — Ты что, Марат, делаешь? — произнёс один из оперативников. — Ты же убьёшь его! — Не убью, — ответил Марат, — а просто научу этого дядю нормально разговаривать. Я тебя ещё раз спрашиваю — зачем ты убил этих немцев? — Я никого не убивал. Вы просто заблуждаетесь. — Это не тебе судить, заблуждаемся мы или нет. Сейчас мы с тобой будем говорить совершенно по-другому. Я не посмотрю, что ты старше меня и работаешь начальником на «КАМАЗе». Он медленно достал из ящика стола полиэтиленовый пакет и натянул его на голову Лобова. Приступ удушья охватил его. Он попытался вырваться из крепких рук садиста, но скованные сзади наручниками руки не позволяли ему этого сделать. Чувствуя, что сознание оставляет его, он, как мешок, рухнул на пол. Очнулся он от сильного запаха нашатырного спирта. Открыв глаза, увидел перед собой лицо Марата. — Ну, как тебе этот мешок? — спросил он, улыбаясь, у Лобова. — Повторим или будем рассказывать сами? Лобов с ненавистью посмотрел на него. — Мне не о чем вам рассказывать. Вы сами хорошо знаете, что я никого не убивал, — произнёс Лобов. — Значит, клиент ещё не дошёл до кондиции, — резюмировал Марат и взял в руки полиэтиленовый пакет. Вдруг дверь кабинета распахнулась, и в проёме двери показалась фигура немолодого уже мужчины. Сидевшие в кабинете оперативники вскочили со стульев и вытянулись по стойке «смирно». — Что здесь происходит? — спросил незнакомец. — Гизатуллин, ты снова за своё? Не можешь работать головой, работаешь руками. Сейчас же снимите с него кандалы. Оперативники словно ждали этой команды, они быстро сняли с Лобова наручники и вопросительно посмотрели на незнакомого человека. — Выйдите из кабинета! — дал команду незнакомец. Оперативники один за другим покинули кабинет. — За что Вас задержали? — поинтересовался незнакомец у Лобова. — Да, кстати моя фамилия Большов, я начальник второго отдела управления уголовного розыска МВД. Лобов подробно рассказал Большову свою историю. Он внимательно выслушал Лобова. Задав ему пару несущественных вопросов, на которые Лобов с удовольствием ответил, Большов пригласил в кабинет Гизатуллина. — Освободите этого человека, пусть идёт домой, — приказал Большов. — Он не совершал этого убийства. Вы бы лучше занимались поиском настоящего убийцы, а не вешали бы этот глухарь на мужика. Взглянув на Лобова, Большов извинился перед ним за действия своих подчинённых. Его вывели из отдела милиции на улицу. Перед тем как окончательно с ним расстаться, Гизатуллин произнёс: — Скажи спасибо этому человеку. У меня ты уже через полчаса писал бы явку с повинной. Мы ещё, Лобов, не раз с тобой встретимся. — Упаси Господи с вами встречаться, — ответил Лобов и направился домой. * * * В тот же день он поехал в Челны к себе на работу. В проходной его остановил охранник. — Анатолий Фомич, Вас попросили зайти в отдел кадров. Лобов вышел из проходной. Поднявшись на второй этаж административного здания, он постучал в дверь начальника отдела кадров. — А, Анатолий Фомич, — произнёс начальник отдела, — проходите, проходите. Лобов прошёл в кабинет и сел на предложенный стул. Начальник, мужчина за шестьдесят, виновато улыбнулся Лобову. — Знаете ли, товарищ Лобов, дело, в общем, такое, — начал он. — Время сейчас тяжёлое, заказы упали. Руководство предприятия проводит оптимизацию кадрового состава. Ваша должность подпала под сокращение. Приказ уже подписан директором, и Вы можете получить деньги в заводской кассе. — Как так, моя должность сокращена? — удивлённо переспросил его Лобов. — И что Вы мне прикажете делать? — Это не ко мне, сынок. Эти вопросы решаю не я, а директор. Вот к нему и идите. — Но почему меня? — недоумённо спросил Лобов. — Всё дело в том, что Вы человек молодой, неженатый. Вам проще устроиться в этой жизни, чем многим другим. — Но мне Вы даже не предложили никакой другой работы на предприятии. Может быть, я бы и согласился на неё. — Я же Вам уже в который раз говорю, что мы сократили более двухсот единиц. У нас просто нет никаких вакантных мест. А сейчас, сынок, идите в кассу за деньгами, мне работать нужно. Лобов вышел из кабинета и присел на стул в приёмной. Он был в шоке. — Надо же, одна неприятность за другой, — подумал он. — Ну и что мне сейчас делать? Он поднялся со стула и направился в заводскую кассу. Получив деньги, вышел из здания и остановился на крыльце. — Да, жизнь дала трещину, — сказал он сам себе. — Придётся всё начинать сначала. Сев в автобус, он поехал в Елабугу. * * *