– Я в порядке. – Мы тут это… Скинулись, в общем. – Кто? Зачем?! – Я, Наоки, Мэнэбу. Остальные тоже. Вам на лечение. Мешочек из грубой холстины был туго перетянут шнурком. Толстяк отцепил его от пояса, положил рядом с отцом. – Очень признателен, – отец смотрел в землю – Я не заслуживаю вашего беспокойства. Ссадины пустяковые, заживут и так. – Не обижайте нас отказом! Мы от чистого сердца! Если бы не вы… Я навострил уши, но отец прервал Нисимуру: – Тысяча благодарностей, Керо-сан! Кланяйтесь от меня всем, кто помнит про скромного Хидео. Это счастье – иметь таких друзей! – Я передам! Я непременно передам! Поправляйтесь… Отдав деньги, Нисимура почувствовал себя лишним. – Отец, я бегу в аптеку! – закричал я, едва толстяк вышел за ворота. – Помните ту чудодейственную мазь? Мои ушибы сразу прошли! Вам она тоже поможет! После некоторых колебаний отец бросил мне мешочек. Я поймал его на лету: тяжелый! Отлично, хватит на всё. Я припустил со двора. – Стой! Я замер в воротах. – Принеси бумагу, тушь и кисть. Я напишу, что нужно купить. Знаю я этого Судзуму! Всучит, мошенник, что подороже… Пока я бегал за письменными принадлежностями, отец пристроил на здоровом колене кипарисовую дощечку, поданную матерью. К счастью, правая его рука не пострадала. Кисть нырнула в тушечницу, вспорхнула над листом дешевой рисовой бумаги, выводя иероглиф за иероглифом. Писал отец быстро, практически не отрывая кисть от бумаги. – Вот, держи. Ничего сверх списка не бери, понял? Маленький я, что ли? Вот возьму и обижусь. – Да, отец. Глава пятая ГРОМ И МОЛНИЯ 1 Допрос стражника Икэды, проведенный Ясуо Хасимото, начальником городской стражи, в присутствии писца (продолжение) – Старшина караула остановил ронина. Позже Хидео-сан сказал нам, что у него возникли подозрения. – Подозрения? На каких основаниях? – Старшине показалось, что этот ронин нарочно затесался в толпу паломников. Он хотел пройти без досмотра, предположил Хидео-сан. Рассчитывал, что мы сочтем его самураем или паломником, уже прошедшим проверку. – У ронина была подорожная? – Да. – Вы ее видели? – Да. Мы все ее видели. – Грамота была в порядке? – На первый взгляд, да. Но, полагаю, Хидео-сан уже тогда что-то заподозрил. Он оставил грамоту у себя и велел ронину зайти в помещение для личного досмотра. Потом, когда все закончилось, Хидео-сан сказал мне, что некоторые иероглифы были подчищены и написаны заново. Это была краденая грамота, она принадлежала другому человеку. – Что произошло после? – Ронин выхватил меч и бросился на нас. – Он носил меч? Вместо плетей? – Да, тяжелый деревянный меч. Наверное, дубовый. Таким легко расколоть кому-нибудь череп. – Я знаю. Поэтому их носят только опытные бойцы. – Да, очень опытные. Иначе можно убить противника, и тогда: фуккацу! Надо быть сумасшедшим, чтобы размахивать дубовым мечом, не имея к этому таланта. Но этот ронин и был сумасшедшим. Мы сразу решили, что он сошел с ума. – Почему? – Мы били его палками и плетьми. Загоняли на обочину, к деревьям. А он кидался на нас, как бык. Размахивал своим мечом и кидался как бык. – Что вы имеете в виду? – Ну, как бык. Головой вперед. Казалось, он хочет нас забодать. – Продолжайте. – Мы теснили его на обочину, но старшина приказал нам отступить. Прекратить, велел Хидео-сан. Тех, кто в горячке не услышал его, он оттаскивал собственноручно. – Торюмон Хидео велел вам прекратить схватку? – Да. – Вы не сочли этот приказ удивительным? – Удивительным? Я счел его преступным! Отступить перед очевидным злоумышленником?! Я был среди тех, кого Хидео-сан оттащил прочь. – Так вы не услышали приказа – или не хотели его исполнять? – Ой, это я зря. А как лучше, господин? – Неважно. Что случилось потом? – Когда мы отступили? – Да. – Хидео-сан взял боевой ухват. * * * Писец заинтересовался. Кисть исправно выводила столбики иероглифов, но писец весь превратился в слух. Боевой ухват? Рогатый наконечник, по форме схожий с огромной подковой. Древко длиной в семь сяку[23]. На древке – острые шипы, чтобы преступник не хватался за него. Тяжелая, громоздкая штуковина. Сам писец никогда в жизни не орудовал боевым ухватом, и не потому что случая не представилось. В арсенале стражи на почтовых станциях ухваты имелись, но скорее из-за традиции, чем для реального применения. Ухватами чаще пользовалась городская полиция. Если требовалось утихомирить и задержать буяна, его загоняли к забору или стене дома – и пришпиливали ухватом за шею, не давая сойти с места. Древко удерживал либо один силач, либо двое напарников, а остальные хватали добычу, скручивали руки и вязали буяна веревками.