Александр АввакумовЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ВТОРАЯ ЭПИЛОГ * * * Александр Аввакумов ПОЗЫВНОЙ «ДУШМАН» ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Павел Лавров сидел на скамейке в здании Казанского вокзала города Москвы и внимательно рассматривал молодую красивую женщину лет двадцати пяти, которая сидела не далеко от него и читала книгу. В здании было довольно жарко и душно, и женщина периодически доставала из сумочки носовой платок, которым вытирала вспотевший лоб. Она иногда отрывалась от чтения и бросала свой взгляд на проходящих мимо нее людей, словно рассчитывала увидеть знакомое лицо в этой безликой толпе снующихся мимо нее пассажиров. Около ее ног стоял большой и по всей вероятности достаточно тяжелый чемодан, который она иногда трогала рукой, чтобы еще раз убедиться, что он на месте. От глаз Павла не ускользнула маленькая совсем неприметная деталь, это отсутствие на безымянном пальце правой руке женщины обручального кольца. — Неужели такая красивая женщина и не замужем? — мелькнуло у него в голове. Внешность этой женщины невольно напомнило ему медицинскую сестру, которая выхаживала его в полевом медсанбате после тяжелого ранения. У нее были такие же светлые и густые волосы, аккуратно уложенные на голове в своеобразную корзину. Ни до этого, ни после он не встречал женщин с подобной укладкой волос. Лавров снова поднял глаза, и уже в который раз, внимательно посмотрел на женщину. Она словно почувствовав на себе его пристальный взгляд, с улыбкой посмотрела на него. Этот молодой мужчина, был одет в военно-полевую форму песчаного цвета, которую не носили офицеры, служившие в Союзе. От ее цепкого взгляда не ускользнуло, что на груди военного матовым светом отливался орден «Красной Звезды» и «Боевого Красного Знамени». Слева, среди медалей она заметила боевую медаль «За отвагу» и яркую медаль, которой награждались военнослужащие, воевавшие в Афганистане. Лицо этого военного показалась ей очень знакомым. Она тоже служила в Афганистане в одном из полевых военных госпиталей. «Как этот человек похож на Павла. Такой же пристальный и изучающий человека взгляд, — подумала она. — Мало ли похожих людей, тем более, одетых в военную форму. Сама подумай, прошло больше трех лет с момента нашей встречи, и этот человек мог сто раз погибнуть там, в горах Афганистана. Три года, это довольно большой срок. За это время он мог жениться, обзавестись семьей и детьми. Это одно. С другой стороны, если бы это был Лавров, то он бы обязательно подошел бы к ней, ведь за это время она практически не изменилась». Она еще раз взглянула на военного и опять попыталась продолжить читать свою книгу, однако, прочитав несколько строк, поняла, что не в состоянии читать, так как голова была занята совершенно другими мыслями. В ее голове снова, как и три года назад крутилась и не давала покоя только одна мысль. Она снова думала о нем, о молодом раненном лейтенанте Главного разведывательного управления с позывным «Душман», которого в тот вечер доставили к ним в госпиталь. Женщина, невольно вспомнила тот момент, когда к их медицинской палатке подкатила боевая машина десанта и спрыгнувшие с брони бойцы спецназа, осторожно переложили тело своего командира на носилки и занесли внутрь палатки. Грудь лейтенанта была наспех перебинтована бинтами, через которые в двух местах просачивались кровавые пятна. — Сестренка! Куда положить командира? — спросил ее один из бойцов. — Вот сюда кладите, — произнесла она и указала на свободную койку. Подошедший военный врач взглянул на раненного лейтенанта и приказал нести его сразу в операционную. Санитары подняли носилки и направились вслед за врачом. Операция шла более двух часов. Хирург, делавший операцию, извлек из его груди две пули и положил их на тумбочку. — Надежда, отмоешь пули и отдашь их лейтенанту, когда он очнется, — произнес хирург, снимая с себя белый халат, испачканный кровью. Санитары отнесли раненного и положили его на свободную койку. Ей пришлось около двух недель ухаживать за этим молодым симпатичным лейтенантом, который считался тяжелораненым, требующим постоянного внимания медперсонала. За эти две недели проведенными около койки раненного, она узнала многое о нем. Его звали Лавров Павел. Они оказались земляками, жили в одном городе и проживали не так далеко друг от друга. После окончания средней школы, он уехал в город Рязань, где поступил в воздушно-десантное военное училище. После окончания училища его направили служить в спецподразделение ГРУ, которое воевало в Афганистане. Там он командовал разведывательной группой. В последней операции он был тяжело ранен. Надежда сама так и не могла понять себя, что произошло с ней за эти две недели. Она впервые в своей жизни почувствовала, что полюбила этого лейтенанта. Лавров был веселым парнем. Несмотря на свое тяжелое состояние, он никогда не падал духом, продолжал шутить и всячески поддерживал ее, когда она уставшая после ночного дежурства заходила к нему в палату. Женщина хорошо помнила, что она пережила в тот вечер, когда узнала от врачей, что его отправляют в Кабул, долечиваться в госпитале. Всю ночь она просидела у его кровати, смахивая с глаз, накатывающиеся слезы. — Надя! Ты, почему плачешь? Я ведь еще живой и умирать пока не собираюсь? Она тогда так и не посмела рассказать ему о том, что влюбилась в него. Утром Лаврова на вертолете отправили в Кабул. Они еще с полгода после этого переписывались, посылая друг другу пламенные боевые приветы. Вскоре ее направили обратно в Союз, а его перевели в другую часть, и связь между ними внезапно прервалась. Надежда отложила в сторону книгу и снова подняла свои глаза, надеясь по внимательней рассмотреть лицо военного. Однако, его место оказалось пустым. Он по всей вероятности ушел, в тот момент, когда она обернулась на плач маленького ребенка. Женщина растеряно посмотрела по сторонам в надежде отыскать его фигуру среди множества людей, снующих по вокзалу, но ей этого не удалось. «А, может, мне показалось, что он так похож на Павла? Да и афганская медаль могла сбить меня с толку, — подумала она. — Если бы это был Лавров, то он обязательно бы подошел ко мне». Надежда снова взяла в руки свою книжку, надеясь, что чтение отвлечет ее от мыслей о Павле, однако снова втянуться в чтение ей не удалось. В динамике, висевшим на стене вокзала, раздался громкий шип, а затем монотонный голос диктора объявил о том, что ее поезд подан на третий перрон Казанского вокзала. Она встала с места и, подняв тяжелый чемодан, медленно направилась к третьему перрону. * * * Лавров зашел в вагон и не торопясь, прошел в свое купе. Он забросил свою спортивную сумку на верхнюю полку и сел на сиденье. Лицо женщины, что он увидел в зале ожидания, по-прежнему стояло перед его глазами. Он закрыл глаза, и воспоминания с новой силой нахлынули на него. Его группа обеспечивала безопасное движение войсковой колоны. Он в составе трех боевых машин десанта, двигался по узкой горной дороге, напоминавшей чем-то серпантин. За ними на расстоянии пяти километров, двигались основные силы воинской колоны. По сведениям воздушной разведки, каких-либо групп моджахедов вдоль дороги замечено не было. Павел сидел на броне и покачивался в такт движения машины. Внезапно его внимание привлекли птицы, которые большой стаей кружили над горой, которая виднелась из-за поворота дороги. Лавров по радиостанции дал команду, и машины сбросили скорость. За поворотом дорога стала заметно уже и машины, стали медленно втягиваться в небольшое ущелье, на дне которого весело журчала горная речка. — Стоп! — скомандовал он водителю машины. Он спрыгнул с брони и знаком руки он остановил машины, которые шли за ними. Лавров подозвал к себе командиров БМД. — Мужики! Мне, что-то не нравится все это, — произнес он и показал рукой на метавшихся в небе птиц. — Похоже, их кто-то сильно напугал и согнал со своих гнезд. Не исключено, что впереди засада. Поэтому, я предлагаю пересадить бойцов на две машины, которые будут двигаться с интервалом в сто метров, я сам поведу первую машину. Вопросы есть? Бойцы быстро разместились на двух машинах, и БМД Лаврова, взревев мотором, осторожно двинулась вперед. Привычными движениями рычагов, он легко объезжал большие валуны, которые почему-то оказались на полотне дороги. Все это, кричащие в небе птицы, камни на дороге, вселяло в него какую-то тревогу. Проехав метров триста, он остановил свою машину и стал осматривать довольно крутой склон горы, покрытый кустами. Это место было самым идеальным для засады. Он снова двинулся вперед. Павел вовремя увидел вспышку и сумел остановить БМД. Граната, выпущенная из ручного гранатомета, взорвалась в метрах трех впереди его машины. Пыль и дым на время лишили его возможности обзора. По броне застучали осколки, камни и пули. Рядом с ухом застучал пулемет, это стрелок-радист начал стрелять из пулемета. Запах пороха и гари повис внутри машины. Офицер попытался развернуть машину на месте, но громадный валун, лежавший на дороге, не позволил ему совершить этот маневр. Следующая граната взорвалась под правой гусеницей машины. БМД словно детский мячик подпрыгнул над землей и снова ударился об землю. Он попытался подать назад, но перебитая гранатой гусеница лишила его возможности двигаться и маневрировать. — Покинуть машину! — закричал Павел, так как хорошо знал, что следующая граната разорвет эту обездвиженную бронированную машину. Схватив лежавший недалеко от него автомат, Лавров, быстро выбрался из машины, и камнем свалился на землю, рядом с застывшей на месте машиной. Он быстро взвел свой автомат и стал искать в прорезь прицела бородатые лица моджахедов. Первый моджахед, попавший ему в прицел, оказался мужчина с черной густой бородой, который, укрывшись за грудой наваленных камней, стрелял из английской винтовки «Бур». Павел успел хорошо рассмотреть его, прежде чем нажал на курок автомата. Лицо моджахеда, несмотря на его сосредоточенность, было бледным, он словно предчувствовал свою смерть. Лавров почувствовал привычный удар приклада автомата в плечо и увидел, как голова моджахеда безжизненно упала на горячие от солнца камни. «Есть один», — подумал он. Перекатившись в сторону от машины, он вовремя успел укрыться за большим камнем, прежде чем вражеский пулеметчик успел сделать очередь в его сторону. Над головой Лаврова роем пропели пули, высекая искры и мелкие гранитные крошки из камней. Ему удалось заметить позицию пулеметчика, который обстреливал его товарищей из укрытия. Офицер вскинул автомат и дал очередь в его сторону. По-видимому, он не попал в него, так как через несколько секунд его голова вновь появилась из-за камня. Теперь пулеметчик перенес свой огонь на подошедшие к месту боя машины десанта. Павел моментально воспользовался этим случаем и третьей автоматной очередью уничтожил его. Интенсивность боя нарастала с каждой секундой. Лавров успел связаться с основными силами и доложил им о засаде. — Одиннадцатый, это «Душман»! Ведем бой! — Держись, «Душман»! — последовала команда комбата. — Я сейчас пришлю к вам на помощь «горбатых». Они помогут вам. — Понял, одиннадцатый! Связь заканчиваю! — прокричал Павел, прежде чем автоматная очередь в пух и прах разнесла его рацию. Отбросив в сторону уже бесполезную радиостанцию, Лавров снова взял в руки автомат. Внезапно из-за камней показался моджахед, одетый в полосатый халат, подпоясанный цветастым поясом. На плече его был ручной гранатомет. Павел не успел срезать его очередью из автомата, так, как раз в этот момент его автомат звонко щелкнул. Он передернул затвор, однако все повторилось заново. Он отстегнул от автомата магазин, тот был пуст. Пока он вставлял новый магазин, моджахед успел выстрелить из гранатомета и быстро скрылся между камней. Раздался сильный взрыв. Стоявшая не так далеко от него бронированная машина оторвалась от земли сантиметров на двадцать и моментально окуталась черным дымом. Из моторного отсека показались яркие языки пламени. — Сука! — громко произнес Лавров и стал внимательно наблюдать за тем местом, где исчез гранатометчик. Через некоторое время из-за камней, за которыми скрылся моджахед, показалась его голова. По всей вероятности он выбирал для себя новую цель и поэтому достаточно высоко поднялся из-за камней. Он застыл на месте и попытался сделать свой очередной выстрел. В этот раз, Павел не дал ему ни одного шанса. Трассирующие пули, словно линейка прочертили линию от его автомата до его груди моджахеда, окрасив его халат бурыми пятнами. Он выронил свой гранатомет и, схватившись руками за грудь, повалился на камни. Моджахеды, заметив раненного спецназовца, лежащего меж камней, попытались взять его в плен. Лавров во время заметил, как из-за камней в его сторону, прячась за камни, выдвинулось человек пять моджахедов. Их передвижение прикрывал пулеметчик, не давая другим бойцам оторвать голову от земли. Офицер попытался подавить эту огневую точку, однако, часть моджахедов перенесла огонь на него, не давая ему возможности поднять голову. Пули с визгом проносились над его головой, впиваясь в дорогу, и с еще более сильным визгом уходили рикошетом куда-то ввысь, где терялись в голубом небе. Автоматические пушки БМД не доставали моджахедов, укрывшись на крутом склоне и для того, чтобы каким-то образом помочь вступившему в бой спецназу, они вынуждены были отойти немного назад и оттуда стали расстреливать склон горы. Лавров шарил рукой по подсумку, стараясь отыскать магазин с патронами, однако подсумок был пуст. «Боже, мой! Неужели я уже успел все их расстрелять?» — с ужасом подумал Павел. Он положил около себя две гранаты и достал пистолет. Этого было слишком мало, для того чтобы отбиться от наседающих моджахедов. Он осторожно выглянул из-за камня. Моджахеды, укрываясь за камнями, тащили за собой раненного бойца. Павел вскочил на ноги и под покровом черного дыма сделал перебежку. Теперь моджахеды были в метрах двадцати пяти от него. Он выдернул чеку из запала гранаты и, размахнувшись, швырнул ее в их сторону. Раздался взрыв. Двое из пяти моджахедов остались лежать между камней, а трое все еще продолжали тащить за собой спецназовца. Теперь уже в его сторону полетели одна за другой, две гранаты. Они взорвалась в метрах десяти от него, осыпав его градом камней. Пока не осела пыль от взорвавшихся гранат, ему удалось поменять свою позицию. Следующая граната упала как раз туда, откуда он только что-то отполз. Из горы показались два МИ-24, которые прошли вдоль дороги. Сделав боевой разворот, они накрыли склон горы шквалом из неуправляемых ракет и огнем своих пушек. Моментально весь склон горы покрылся взрывами. Павел заметил, как моджахеды, не выдержав огня вертолетов и автоматических пушек оставшихся боевых машин десанта, стали быстро отходить назад, бросая своих убитых и раненных. Раненные моджахеды стали поднимать руки, некоторые из них стараясь раствориться среди камней, поползли наверх. Лавров посмотрел на часы. Оказалось, что бой шел всего лишь двадцать минут, которые ему показались вечностью. Неожиданно из-за горы вывернула еще одна пара МИ-24, которые сходу атаковали противоположный склон горы, с отступающими духами. Вертолеты, расстреляв все свои ракеты, продолжали утюжить склон из пушек и пулеметов. Через пять минут, расстреляв весь свой боезапас, они скрылись за горой, словно их никогда и не было. Над дорогой повисла тишина, разрываемая треском рвущихся в БМД патронов. Заметив своих бойцов, которые медленно двигались вдоль дороги, Лавров поднялся из-за укрытия и махая рукой, направился к ним навстречу, Он не почувствовал никакой боли. Сильные толчки в грудь опрокинули его на камни. Последнее, что он увидел, падая лицом вверх, было голубое бездонное небо. Очнулся он в медсанбате. Чья-то пахнущая лекарствами рука заботливо поднесла к его потрескавшимся губам смоченную в воде ватку. Он открыл глаза. Сквозь пелену тумана, он увидел красивую молодую девушка, склонившуюся над ним. — Я, умер? — спросил он ее. Девушка мило улыбнулась. Ее глаза, как ему показалось в тот момент, стали влажными от слез, и чтобы не расплакаться, девушка отвернулась от него в сторону. — Как вас зовут? — еле слышно прошептал он. — Надежда, — коротко произнесла она и снова поднесла ему смоченную в воде ватку.