— Наведи здесь порядок, Даша! Чтобы я сюда вернуться захотел. Поставь вторую шконку для себя. Я пришлю к тебе помощника. Ни на шаг от него не отходи, если не хочешь, чтобы мои красавцы тебя во все щели отымели! — Я же сказала, что воевать хочу! — Я слышал! Я не раздаю оружие тем, кто не умеет подчиняться. — Даша ничего не ответила. — Я не слышу! — Хорошо, — нехотя выдавила она. — Слушаюсь, товарищ полковник! — подсказал я ей правильный ответ. — Слушаюсь, товарищ полковник! — сквозь зубы повторила она. — Постарайся не попадаться на глаза сержанту Алексееву. — Это тот, который мне нагрубил? Непонятно, кто кому больше нагрубил, но это уже не важно. Мне было бы спокойнее, если бы девчонка реально прислушалась к моим словам. Для её же блага. Будет лезть, куда не надо? Не мои проблемы. Я её предупредил. Мои бойцы не посмеют тронуть её, раз я дал понять, что сам имею на неё планы, но стопроцентной уверенности у меня не было ни в чём и ни в ком, даже в себе самом. — Поставишь хоть раз свои интересы выше моих, и мы попрощаемся! Ты поняла меня, Даша? — Так точно, товарищ полковник! — отчеканила девчонка. Ну, вот. Другое дело, девочка моя! Глава 36. Сергей Я послал к Дашке Малого в помощники, приставив к женщинам другого бойца вместо него. Парнишка казался мне самым безобидным и честным среди всех остальных. Я приказал ему охранять свою будущую сожительницу и внимательно следить за её поведением. Судя по характеру, от неё можно было ожидать всего, чего угодно. Также я порекомендовал Миколе занять одну из камер по соседству с моей, чтобы он был как можно ближе ко мне не только днём, но и ночью. Доложив Кудряшову об успешном окончании операции, я выслушал его поздравления. Он искренне похвалил меня и приказал сегодня отдыхать. Наша задача на предстоящие сутки была простой — удерживать тюрьму. На этом всё. Нападать на нас никто не собирался, а если и соберётся, разведка предупредит. Мы ещё вчера решили, как будем праздновать обретение собственной базы. Те, кому выпал жребий, останутся в карауле, остальным было разрешено воспользоваться услугами проституток и выпить спиртного. Продажных женщин обычно вызывал Димон. Также у него был свой бессменный барыга, поставляющий ему шмаль. Запрещать что-то незаконное или аморальное бойцам я не мог. У них не так много поводов для радости, чтобы ещё и я рубил их маленькие слабости. Ежедневно готовиться к смерти непросто. К этому нельзя привыкнуть, потому что несмотря на всю отвагу, жить всё равно хочется сильнее, чем героически погибнуть. Некоторые берлессы вообще не просыхали, но это не мешало им воевать. Я не пил с начала войны ни капли. Моя больная потребность держать всё под контролем не давала мне расслабиться. Мне казалось, что стоит только мне напиться или крепко уснуть, как произойдёт что-то ужасное и непоправимое. Я буду корить себя за то, что был нетрезв, потому что будь я в адеквате, такой гипотетической херни могло бы и не случиться. И вот она, допустим, случилась, а я в говно, как мразь последняя. Никогда себя не прощу после такого. Первым делом я проверил, караул. Убедившись, что все бойцы на своих постах трезвые, я отправился на осмотр своих владений. Дашка была бы мне полезной в этой экскурсии. Пришлось осматриваться самому. Я думал о девчонке весь день — так она меня зацепила. Отдавал приказы, слушал доклады бойцов, а сам не мог дождаться вечера, когда увижу её. Не знаю, что бы я сказал или сделал при встрече с ней. Я просто хотел, чтобы она рядом была, вот и всё. Наверное, мне следует взять Дашу с собой на ужин? Она же типа теперь моя тёлочка, и не было лишним ещё раз сделать на этом акцент перед остальными мужиками. Я же теперь должен о ней заботиться? Чёрт, об этом я как-то не подумал. Я был с ней строг и даже груб, но в то же время, в глубине души я надеялся, что Даша будет послушной и сделает всё, что я ей приказал. Она хочет стать солдатом? Глупость такая! Какой из неё боец? Тем более, что она девочка. Как же я смогу защитить её, если она рвётся на войну? И, вместе с тем, я боялся, что она передумает и захочет уйти на волю. Разве я вправе держать её силой? А на воле что? Дашка охуеет, когда выйдет за ворота тюрьмы. Тогда с ней точно случится беда. Или её северяне пустят на износ, или она сама на панель пойдёт. Даже если у Даши есть путёвые родственники на воле, в сложившихся условиях, они ей не помощники. А что могу я? Лэсю я не смог защитить. С чего я взял, что беречь Дашу у меня получится? Бабам на войне не место. Даже медикам и шлюхам здесь делать нечего. Это чисто мужская жёсткая мясорубка. Здесь нет место слабости, жалости, а уж тем более любви. Мне захотелось любви? Блять, это очень смешно. Какого хера тогда я с этой девчонкой связался? Скучно? Да вроде нет. Я знал, что если оставлю Дашу рядом, то обязательно к ней привяжусь. Она и станет моей слабостью независимо от того, буду я её трахать или нет. Уже оставил. Тюрьма мне понравилась. Само по себе место было жуткое и мрачное, но тут было всё, что необходимо для жизни и быта. Если укрепить её периметр и подходы к территории, можно спокойно перезимовать. В стране был голод, это коснулось и заключённых, но запас продуктов, что достался нам вместе со всем прочим, был неплохим. К вечеру я так выебся, что мне уже ничего и праздновать не хотелось. Я решил, что всё же поужинаю с остальными, толкну ободряющую речь, а потом пойду спать. С Дашкой? Может быть.