— Есть вот что. — Саломея, сверкнув глазами, показала Лаврову лезвие кинжала. — Не вздумай! — воскликнул тот. — На твоих руках мало крови? — Тебе его жалко? — насмешливо спросила девушка. — Не стоит убивать врага без лишней надобности. Тогда, возможно, когда-нибудь кто-то пожалеет и тебя, — тихо сказал Лавров, и Саломея, не ожидавшая услышать такое от настоящего профессионала, задумалась. В «Гелендвагене» молодой чеченец Абу утирал слезы: — Кто его убил? Я их порежу на ремни. Когда? — Позавчера вечером. Никак не могли связаться со мной, — еще не отойдя от шока, произнес Рафаили. — Кто убил Челика? — настойчиво повторил Абу сквозь зубы. — Это какая-то Саломея… — Какая-то… Я ее знаю. Задавлю суку, — почти прорычал чеченец, сжав кулаки, и костяшки его пальцев побелели. — Если успеешь. Она сбежала вместе со своим охранником. Их по всей Турции ищут. Абу успокоился, слезы его высохли. Он, словно бы не обращая внимания на прилетевший вертолет, задумчиво произнес: — Когда-то я называл Челика дядей… А теперь… — А теперь прилетел вертолет с покупателем, и нам нужно выполнить свой долг до конца, — уверенно произнес Рафаили. — Обменом займусь лично. С этими словами гонец повернулся и приоткрыл дверь «Гелендвагена», чтобы выйти наружу. В мгновение ока Абу выхватил откуда-то тонкий, как спица, нож, вонзил его в шею Рафаили и провернул. Гонец захрипел и откинулся спиной назад, толкнув ногой дверь и залив кровью сиденье и рубашку Абу Хамзы. Молодой чеченец забрал тубус с дланью из руки умирающего Рафаили, глаза которого уже застилала смертельная пелена. — Прости, о достойнейший, но это нужно живым, — улыбнулся убийца и, держа в руках реликвию, вышел из машины. — Смотри, смотри! Абу Хамза! — удивленно воскликнул Виктор, когда лицо чеченца осветили фары грузовика. — Маленький гаденыш. Двум богам служишь, и ИГИЛу, и «Серым Волкам»? Совсем близко, в пятидесяти метрах от окошка мастерской, чеченец поднял руки, что-то активно показывая жестами пилоту вертолета. В одной руке Абу Хамза держал тубус с дланью Иоанна Крестителя. Саломея, скрипнув зубами, взялась за рукоять пистолета. — Не вздумай, — одернул девушку Лавров, заметив это движение. — Жить надоело? Через несколько секунд полицейский вертолет еще снизился, продолжая висеть над площадкой; открылась дверь, откуда выбросили веревочную лестницу. Мужчина с широкой спиной и в дорогом костюме начал осторожно спускаться по ней. В наушнике у Лаврова затараторили команды: — Внимание, группа! Полный контроль! «Альфа-один», «Альфа-два», «Альфа-четыре», «Альфа-пять», сектор А! Малейшее резкое движение — огонь на поражение. «Альфа-три»… — «Альфа-три» на связи, — ответил Виктор. — Лидера под контроль. Малейшее резкое движение — огонь на поражение. — Слушаюсь, сэр, — был ответ. Мужчина в костюме наконец ступил на грунт у ворот Адада и повернулся к вожаку исламистов. Это был немолодой человек с лицом нордического типа, пепельно-седой, какими бывают бывшие блондины. Его стальные глаза с невероятно узкими зрачками обычно запоминались сразу и навсегда. Это был миллиардер Мартин Скейен. — Абу Хамза? Рад тебя видеть, парень, — обратился он к чеченцу. — Приветствую уважаемого партнера, — сдержанно и даже вежливо, с легким поклоном, ответил Али. — У меня есть то, что вам нужно. — А что это? — Мартин указал на пятно свежей крови на рубахе чеченца. — Так, ничего. Барана резал, — пояснил Абу. — А где Челик? — словно не услышав последних слов, спросил Мартин. — Альпаслан убит, — без эмоций ответил Хамза. — Вот как? — поднял брови Скейен, затем после паузы, будто ничего не случилось, добавил: — Просто он мне кое-что пообещал. — Саломея бежала, но она не опасна. Ее не выпустят из Турции, по крайней мере пока. Длань у меня, и она до нее так и не добралась, — обрубив лишние вопросы и разъяснения, объявил Абу. Абу прекрасно знал болевую точку Скейена. Как только длань Иоанна Крестителя попала в круг интересов миллиардера, его спецслужбы быстро вычислили, кто из конкурентов наиболее опасен. Светлана Соломина, на вид обыкновенная девушка спортивного телосложения, гимнастка и акробатка, оказалась хранительницей длани. Великолепно подготовленная женщина-боевик, отлично эрудированная и владеющая навыками логического мышления, была как бельмо на глазу. Дошло до того, что Скейен даже носил с собой ее фотографию — своих врагов надо знать в лицо. Но сейчас, похоже, проблема разрешилась сама собой. Тубус был здесь, рядом, и Мартин его уже никому не отдаст. — Вот люблю умных людей, — улыбнулся миллиардер. — Хорошая замена моему другу Густаву Стурену, мир его праху. Ладно, теперь о деле. Давай длань. Мартин протянул руку вперед, и Абу в нерешительности огляделся по сторонам. — Да не робей, мальчик. Ты имеешь дело не с придурками из ООН. Я — серьезный человек. Просто хочу убедиться, что все в порядке. Давай… Абу Хамза нерешительно протянул тубус миллиардеру. Тот аккуратно, без лишних резких движений взял реликвию и начал рассматривать ее. — Отдай! — Саломея отчаянно пыталась вырвать винтовку из рук Виктора. — Я его убью! Отдай. — Успокойся, Светка, что с тобой? Виктор отложил оружие в сторону. — Ах, так? — Светлана вынула пистолет из кобуры и направила его в сторону Скейена. Виктор перехватил ее руку и сжал у кисти. «FN Файв-севен» выпал из нее. — Не попадешь. Тут метров пятьдесят, — ухмыльнулся он. Девушка, словно заведенная, достала другой рукой второй пистолет, но его ждала та же участь. Второй «FN Файв-севен» упал рядом с первым. Виктор не отпускал руки девушки. — Пусти! Пусти! Слышишь? Я все равно его убью. Виктор посмотрел спутнице в глаза: — Ты самоубийца? — Я его убью! — злобно повторила Саломея. — Окей, — спокойно сказал Виктор, — умрем вместе. Он сжал запястья девушки в своей ладони. Силы огромной руки Лаврова хватило, чтобы Соломина не могла вырваться. — Пусти… — Бесполезно, Свет… Я этими ладонями подковы гну. Виктор вытащил из кармана наступательную гранату, отогнул усики, вынул чеку зубами и сплюнул. — Полетаем?.. Глаза девушки распахнулись. — Ты сумасшедший? — Не более, чем ты, — невозмутимо ответил Виктор, зажав спусковой рычаг гранаты, не позволяя тем самым механизму сработать. — Стрелять в Скейена сейчас — полное безумие. Длань не вернешь, только погубишь и себя, и меня. Так уж лучше сразу, не думая, взорваться. Вот сейчас отпущу рычажок — и все. Отпустить? Саломея обмякла от ужаса, и Виктор освободил ее руки. Девушка села на пол. Виктор вставил чеку обратно и загнул усики на место. — Ну то-то… Тем временем на улице Мартин Скейен наконец-то рассмотрел тубус. — Ну что ж, товар хороший, можно купить, — с облегчением вздохнул он и посмотрел куда-то вверх, в сторону вертолета. Оттуда, как по команде, спустили на тросе тяжелый баул с деньгами. Мартин отстегнул два карабина от ручек громадной сумки. — Как и обещал, три миллиона долларов наличными. Они твои. В первый раз за вечер лицо Абу Хамзы расплылось в широкой улыбке. Он развернулся к своим бойцам: — Братья-мусульмане! Аллах с нами! Аллах велик! — Алла у акбар! — хором ответили боевики и принялись палить из оружия в воздух. — Ладно. Мне пора, — изрек миллиардер, глядя на Абу Хамзу и большое кровавое пятно на его одежде. — А ты молодец. Еще поработаем.