Все было чинно, парадно и очень церемониально. Виктория с грустью вспомнила посиделки на кухне в Крови, задушевные беседы, горячий хлеб, который можно было рвать руками, не заботясь об этикете. Свобода. Именно поэтому Алан и пропускал здесь обеды и ужины. Все эти чопорные собрания – скучные и размеренные – нагоняли на Викторию глухую тоску. Но сегодня вокруг были дорогие лица. Мая и Иверт держались за руки. Эта парочка постоянно то ссорилась, то мирилась, причем всегда очень бурно выясняя отношения. Мэтью и купец Левис о чем-то неспешно беседовали, Лис и Ворон примостились по обе стороны от сухощавого Учителя и мастера Семона – наставника Дара, Зира сидела между Аланом и Эвелин, девушка бросала на нее заинтересованные взгляды, но разговор не начинала. Алвис и брат Чех как всегда перебрасывались ехидными замечаниями, Турен и Дар сидели напротив отца и тихонько хихикали, Рэй грыз морковку и степенно кивал барону Семуху, который что-то ему втолковывал. Место Валии пустовало. – Где кирена Валия? – спросил герцог у Эвелин, перегнувшись через Зиру и незаметно поглаживая ее по круглому животику. – Ей нездоровится, – тихо ответила маркиза. – Лекаря послали? – Тетушка сказала, что не надо. – Берт! – окликнул Алан слугу, стоявшего возле Дарена, разговоры моментально стихли,и все повернули головы в сторону герцога. – Пошли к кирене Валии лекаря. – А что случилось? – взволнованно спросил Левис. – Тетушке нездоровится, – громко повторила Эвелин. – Но ничего страшного. Дверь распахнулась, и в столовую вошли Райка и Светика в белоснежных передниках и таких же белых косынках. Они несли огромный поднос, на котором возвышался... торт? Да, Виктория не ошиблась – настоящий торт! Украшенный ягодами! – С днем Тарании Воительницы, кир Алан! Под восторженные возгласы женщины водрузили поднос на стол. – Обалдеть! – только и смог произнести Алан. – Райка, дай я тебя расцелую! – Наливайте вино в кубки! – вскочил на ноги Иверт, весело сверкая глазами. – За моего вождя, за его сыновей и за его женщину! – За того, кто сумел собрать под своей рукой таких разных людей! – поднялся Учитель, что было для Виктории полной неожиданностью. – За моего мудрого воспитанника! – пробасил Рэй, взмахнув кубком. – За моего таинственного соперника, – улыбнулся Алвис. – За моего мужчину, – шепнула Зира и так лукаво улыбнулась, что у Алана стало тяжело в животе. – За красавчика Алана! – задорно выкрикнула Мая и тут же получила полный негодования взгляд отца. «Черт! А ведь приятно!»- подумала Виктория, поднимая кубок. Разошлись, лишь когда Зира начала засыпать на плече у Алана. Он подхватил ее на руки и отнес в спальню, нежно поцеловав на прощание и оставив на попечение амазонкам, а сам прошел в кабинет, где его ждали друзья. – Оська, позови наших милых дам и Леонардо, – приняв от Рэя кубок с вином, распорядился Алан, садясь к огню. Служанка помогла ему переобуться в меховые «чуни» и, спросив, не желает ли хозяин еще чего-либо, тихо удалилась. – Как же хорошо! Не люблю я эти торжественные ужины, – пожаловался герцог Рэю. – Строго у вас здесь, – кивнул капитан. – Да что поделать, терпите, кир Алан. – Терплю. Но так хочется все бросить да уйти морем домой. В Кровь. – Я тоже скучаю по нашим горам, – медленно произнес Иверт. – Время снега и холодов – печальная пора. Когда мне становится тоскливо, я поднимаюсь на дозорную башню и пою луне песню одинокого тау. И только черное небо, белая пустошь и холодный ветер подпевают мне. Дарен, приоткрыв рот, слушал горца, Берт прикусывал губу, чтобы не улыбаться, остальные смотрели на Иверта удивленно и недоверчиво. Все молчали, и в повисшей тишине звонкий хлопок прозвучал как выстрел. – А я всю крепость перевернул в поисках одичавшего животного! Думал, из зверинца кира Маргана сбежал какой загрыз да воет ночами, да так жалобно и с таким надрывом, что хотелось пристрелить зверя, чтоб не мучился! Иверт покосился на барона Семуха и хрюкнул, но затем не удержался и громко рассмеялся. – Очень смешно было наблюдать за твоими людьми, когда они вилами протыкали сугробы в поисках зверя, – с хохотом сообщил он. Барон только головой досадливо покачал. Распахнулась дверь, и в комнату влетел Леонардо, подталкиваемый Оськой, а следом Хват внес большой поднос, груженный всякой снедью. Из-за его плеча выглядывала пунцовая Светика. – Мы же только из-за стола! – воскликнул Турен. – Видела я, как вы там ели, – сварливо произнесла Райка, входя следом. – В Крови рабы больше едят, чем у вас здесь господа. Да и Неженка голодный небося, – она тепло улыбнулась парню. – Кир Алан, это же пирожки ваши любимые, с ягодой. – Где ты ягоду зимой взяла? – Алан все же не удержался и утащил пару пирожков. За ним следом и остальные потянулись к столу.