— Нет, если они будут тебя бояться. А значит, нам нужно стать настолько сильными, чтобы никто не смел даже рот открыть в твою сторону. — Я постараюсь. — Ты пойдешь со мной к монахам. Турен вопросительно приподнял светлые брови. — Туда, где учатся будущие искореняющие. — Угу. Отец, — парень на мгновение запнулся, — мне сказали, что ты провел ночь у кирены Валии. Ночь? Да полрыски, не больше! — И? Алан сжал рукоять кинжала. Глупость. Он совершил глупость. И здравый смысл не остановил! Но будем честными хотя бы с собой, он просто играет роль, старается приспособиться, но нет страсти, огня и чувств. Ничего этого нет... — Зачем? — глядя на стену, спросил Турен. — Ты ведь не планируешь на ней жениться. — А черт его знает! — в сердцах воскликнул Алан. — Не знаю! Сам уже жалею, — тише добавил он, мучительно соображая, что на самом деле обо всем этом думает Турен. — Зира будет довольна, — хихикнул парень и потер нос. — Она об этом мечтает. — Все зло от женщин! — мрачно заверил его Алан, первым входя в столовую и морально готовясь встретиться с холодным отчужденным взглядом Валии. Но никто не обратил внимания на их появление. Все присутствующие за завтраком внимательно слушали брата Чеха, даже Райка со Светикой примостились на узкой лавке у двери. — ...и тогда отдал бог-Отец своего человеческого сына, чтобы смертью своей мученической он смог искупить все наши грехи... Кир Алан, доброе утро! А я тут решил рассказать вашим женам и детям об откровении, что посетило меня несколько дней назад. — Я тоже с радостью послушаю, но позже. Райка, подавай завтрак. Алан прошел к своему месту, поцеловал Зиру и, на секунду замешкавшись, поцеловал в щеку и Валию. Та напряглась, но спустя мгновение чуть заметно улыбнулась, будто тоже не знала, чего ожидать после сегодняшней ночи. — Кирены, выглядите прекрасно. Валия сегодня надела новое платье насыщенного темно-зеленого цвета, расшитое тонким белым орнаментом. Оно делало ее строже, но удивительно шло к ее светлым волосам. Зира же, наоборот, была в скромном сером платье свободного кроя, поверх которого накинула меховую безрукавку. Густые каштановые волосы она собрала в жгут и уложила сзади в толстый пучок. Алан вспомнил, как расплетал тугие косы, перебирая волнистые пряди, как струились длинные шелковистые волосы по обнаженным плечам и спине, как выгибалось под его руками стройное тело, как горела кожа под ласками. Ох, схватить бы ее в охапку да унести в спальню и нежить долго поцелуями… Странный выверт сознания, Зира его не отталкивала, а даже, наоборот, а вот от всех остальных женщин хотелось держаться как можно дальше. Неужели потому, что он когда-то раскрылся перед ней? Или, быть может, оттого, что она так похожа на Иверта? Алан улыбнулся Зире, но сказать ничего не успел. — Кир Алан, — брат Чех задумчиво кивнул своим мыслям. — На какое число вы желаете назначить свадьбу? — Когда построим первую церковь во имя Спасителя, — не придумал ничего лучшего Алан. Он не сразу сообразил, о какой свадьбе идет речь, а когда понял, то бросил быстрый взгляд на Валию. Но та сидела, уткнувшись в тарелку, и по ее лицу ничего невозможно было прочесть. Нет, это ни в какие вороте не лезет! Алана так и подмывало спросить у Взывающего: каждый мужчина, который целует в щеку женщину, обязан на ней жениться? Дар и Турен заговорщицки переглянулись, но от комментариев воздержались. — Я думаю, к вашему дню рождения мы управимся. Место я уже выбрал, хочу после завтрака вам его показать, — как ни в чем не бывало ответил брат Чех. — Правильный выбор, сир. Я рад за вас. За вас обоих, — добавил он многозначительно. Валия чуть заметно покраснела, но промолчала, зато Эвелин с восторгом переводила взгляд с одного на другого. — А когда моя свадьба? Черт бы вас побрал, женщины! И что ей ответить? Что ее жених назначен герцогом на роль жертвы во имя новой религии? — Обсудим, — буркнул Алан, про себя посылая всех женщин туда, куда они так рвутся. Зира положила ладонь на его руку и ободряюще сжала. Святая женщина! Святая! Ни одного вопроса, ни слова, просто жест поддержки. А ведь большего и не надо. Алан поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. И никого не было для него в этот момент ближе и дороже. «Господи, дай мне счастья, — взмолился он про себя. — Простого человеческого счастья. Позволь увидеть, как будут расти мои дети, научи меня любить». В глубине сознания вздохнула Виктория, а перед глазами всплыло лицо обаятельного мерзавца Вадия. Красивое лицо, надо сказать. Так и хотелось найти физическое воплощение бога и хорошенько припечатать интригана железным утюгом. — А где Оська? Алан только сейчас заметил, что шута за столом нет. Обычно вездесущий карлик не пропускал совместные завтраки, даже если его не звали. — А он костер жжет, — беззаботно ответил Дарен.