– Вы все же пришли, – словно не слыша, продолжил Неженка. – Вы не дали мне умереть. Почему вы не дали мне умереть? – Потому что ты мой друг, потому что без тебя этот мир станет намного хуже, потому что мне без тебя будет очень плохо. – Мне тоже будет без вас очень плохо. – Ты собрался меня оставить? – попыталась пошутить Виктория. – Я теперь ур-род. Вы не захотите, чтобы я служил вам. – Господи, Неженка! – воскликнула Виктория, для которой эта причина казалась чем-то несуразным. – Как ты можешь так обо мне думать! Да мне плевать, как ты выглядишь! Я люблю твою душу. И я никогда никуда тебя не отпущу. А шрамы через некоторое время станут совсем незаметными. Ты и с ними очень красивый. – Вы и раньше не позволяли мне... А теперь… – голос Неженки звучал сбивчиво и едва слышно. – Я был так счастлив, когда вы поручили мне рисовать для вас дом, когда мы планировали город. Я служил вам и только вам... А теперь вы не захотите, чтобы рядом с вами был такой ур-род как я. Вы прогоните меня. Ну что за детский сад! – А в чем твое ур-родство, Леонардо? – раздался холодный голос Ворона. Художник чуть повернул в его сторону голову. – Я видел в зеркале! – совершенно другим, злым голосом выкрикнул он. – Он вырезал на мне свое имя! – Он вырезал на тебе имя твоего господина. Кир Алан Валлид отныне и навсегда герцог Вас’Хантер, – отчетливо и жестко произнес Ворон. – Нам пора, кир Алан, лекарь просил не задерживаться. Виктория удивленно посмотрела на телохранителя, до сих пор он не позволял себе встревать в ее разговоры, а значит, повод достаточно серьезен. Она вздохнула и, осторожно опустив руку Неженки на простыню, произнесла: – Я горжусь тобой, Леонардо. Отдыхай и не думай всякие глупости. В коридоре Виктория остановилась у стены и вопросительно посмотрела на Ворона. – Вы неверно себя с ним ведете. – В чем же? – Ему нужен строгий хозяин, который жестко ограничит для него рамки дозволенного поведения. Вы же чувствуете себя виноватым и позволяете манипулировать собой. – Мне кажется, ему нужно немного уверенности в себе, поддержка, дружеское участие, – растеряно отозвалась Виктория. Как же с Неженкой все сложно! – Нет. Вы заметили, что он начал огрызаться? Он больше не боится. Последние события изменили его. И сейчас он может сорваться. – Думаешь, он попытается покончить с собой? – Допускаю, что он попробует таким образом обратить на себя ваше внимание. Вы ведь понимаете, что ему нужно? – Смутно! – Алан потер виски. – Ворон, я не вчера родился. Я слышал о таких людях, как Неженка, но никогда не сталкивался с ними в жизни! Да, Виктории были знакомы понятия «доминант» и «сабмиссив». Знакомы, но не более. Как-то не пришлось в прошлой жизни с этим сталкиваться. Да и их отношения с Неженкой лежали совершенно в другой плоскости! – Откуда ты все это знаешь? – устало поинтересовался герцог. – Кир Алан, нас готовят в Длани. А чтобы управлять людьми, нужно знать и понимать их. Учитель очень много рысок посвящает этой науке. – Эта наука называется психология. – Возможно, – чуть улыбнулся Ворон. – Вы просто не понимаете, что Леонардо никогда не будет счастлив, если позволить ему самому решать за себя. Сейчас он растерян, его жизнь неопределенна, отсюда и агрессия. Вы должны решить, что с ним делать, как ему жить дальше. – Тебе не кажется, что я своими решениями уже довел его до весьма плачевного состояния? Он должен меня ненавидеть. – Вы заблуждаетесь. Я заметил, что он спокойно игнорирует чужие приказы, довольно свободен в отношениях с женщинами, но преклоняется перед вами. Он поставил вас выше богов, и любое ваше недовольство доставляет ему почти физическую боль. – Откуда ты знаешь? – Я слышал его исповедь, – просто ответил Ворон и присел рядом с герцогом у стены.– Он живет ради служения вам. Его преданность, беспрекословное послушание, нежелание вас огорчить, доверие делают его жизнь насыщенной и счастливой, наполняют ее смыслом. Но вы должны контролировать его. И еще, кир Алан, вы должны понимать, что это не любовь, не физическое влечение. И боль Леонардо не требуется, только ограничения, контроль и возможность служения. – Ты меня успокоил! – ехидно сообщил герцог и взвыл про себя. И ведь никуда от этого не деться. Она сама приблизила к Алану Неженку, сама привязала его к себе, а теперь не знает, что с этим делать. – Ворон, для меня это все дико. Я не могу понять, что движет такими людьми, не понимаю, как можно позволить кому-то решать за себя!