— Морду ему набью, — сказал генерал. — Морду набью... Хоть бы девчонке голову не морочили... Он понимал, что погорячился, знал, что никому он морду бить не будет, но гнев заставил его предпринять демонстративные действия. Генерал позвонил в оперативный отдел и сообщил о случившемся. — Сейчас этот человек у меня на даче. Вероятно, устанавливает «жучки» и там. Задержите его и «прозвоните» все помещения. Работайте пожестче, чтобы понял, с кем имеет дело... — отдал распоряжение. — Моим домашним сообщите, что я в курсе событий. И тут же позвонил по «красному» телефону — попросился на доклад к директору. Генерала Легкоступова возмутило, что грушники проникли в его квартиру, используя доверчивость дочери. Это казалось нарушением моральных принципов. Но он ни на минуту не задумался, что будет с детьми того же Таманца, когда отца убьют... 3 Жевал я вдохновенно и неторопливо, отдавая дань стараниям Тани. И очень удивлялся тому несомненному факту, что за достаточно короткий срок можно научиться готовить так вкусно. Но это не мешало мне слушать ее очень внимательно. При этом я старательно не обращал внимания на то, что самой Тане трудно одновременно и жевать, и говорить. Издержки ситуации, которых избежать невозможно. — За месяц в Таманца стреляли дважды. Начну по порядку. Первое покушение. Стреляли из пистолета. Три выстрела — три промаха. Охранники Таманца оттеснили и сами сумели ранить киллера. Сдали в ментовку его уже «готовым». Взяли, насколько я знаю, только с пулей в ноге. Второй выстрел, как показала экспертиза, был сделан в голову почти в упор. На лбу остались следы пороховой гари. Киллер — личность известная в местных кругах, сынок одного из здешних высших чиновников, обалдуй, приторговывающий наркотой, и рэкетир, которого давно пора по этапам отправить, но всегда папа парня прикрывал. А тот наделал больших долгов и хотел их таким образом отработать. Но зря его папа от армии отмазал — подготовки парню не хватило. Охрана сработала хорошо. В этот раз менты постарались не обратить внимания на данные экспертизы. Посчитали выстрел вынужденным. Дело закрыли. Я так понимаю, что парни Таманца допросили его по горячим следам и спокойно добили. Не хотели, чтобы папочка опять своего подонка вытащил. Как и предполагалось, покушение совершено в ответ на твою акцию. Это известие не из ментовских источников, но точное. — На нашу акцию... — скромно поделился я славой. Она кивнула с улыбкой. Но свою роль не преувеличивает. Ей и без того есть что вспомнить со времен службы. Ни одному киллеру такое не снилось. — Мою скромную роль забудем. Идем дальше. Второе покушение. Стрелял снайпер. Не профессионал. Бытовой уровень. Использовал охотничий карабин «тигр» с оптикой и со сбитыми номерами. Обыкновенные патроны, которые в магазинах продаются. Пуля даже не пробила бронированное стекло машины. Так стрелять можно только по дурости. От изощренного дилетантства. Даже не выяснили, что Таманец всегда садится на заднее сиденье сразу за телохранителем. Если бы пуля пробила лобовое стекло, то все равно пострадал бы только телохранитель. — Как Таманец себя ведет? Дергается? — Нормально. Он мужик не из слабых, сам знаешь. Обеспокоена охрана. Твоя нынешняя задача поэтому сильно осложнена. Близко к нему подойти невозможно. Если только... — Если только не заставить его самого ко мне прийти. Это единственный в данной ситуации выход. — Это же собиралась предложить я. Ты словно мысли читаешь... Расскажи, как это делаешь. — У нас одна школа, и мысли движутся в одном направлении. Вот и весь секрет. — Я даже вариант просчитала. Даже подготовила бы его к твоему приезду, но у меня не хватило оборотных средств. Затраты требуются большие. Но вариант заманчивый. — Выкладывай. — Продается квартира. Этажом выше тещи Таманца. Через два дома от него самого. — Интересно. Сколько просят? — Семь тысяч баксов. — Сегодня же купим. Ты еще не договорилась? — Договорилась. Знала, что ты одобришь. Через два часа встречаемся с продавцом в нотариальной конторе. — Как часто Таманец навещает тещу? — Раз в месяц. — Значит, следует его вытащить туда? — Следует. — Это мы сделаем легко. Что еще? — То, что «еще» мне не слишком нравится... — Таня даже помрачнела и блеснула глазами, отчего сразу перестала быть несчастной женщиной и сделалась припертой к стене Ратхой-дьяволом, закрывающей вход в пещеру[11]. Не хотел бы я быть в это время на месте хромого тигра с опаленными усами. Я усмехнулся и сделал ей комплимент. — Если не нравится даже тебе, то мне и подавно не понравится. Но все же интересно было бы узнать, что это такое. — Я стала проверять ситуацию вокруг Таманца. На всякий случай. Или дополнительные пути поискать — про запас, или знать, с чем можно непредвиденно встретиться. Ты же, насколько помню, не любишь непредвиденностей. И выстроилась интересная картина. Кто-то сильно прижал Таманца, а он даже не знает, кто. Со всех сторон прижали, вздохнуть возможности не имеет. Сорвались два выгодных контракта, арестовали на таможне груз, хотя таможенникам было сполна заплачено. Компаньон сбежал с крупной суммой денег. Сбежал или исчез — это неизвестно. Таманец считает, что сбежал, а он мог просто по чьему-то приказу исчезнуть. Не мне тебе объяснять, как такие дела делаются. А по том еще у инвалидской фирмы, через которую Таманец торговал сигаретами без налогов, отобрали льготы. И все это произошло одновременно. — И что? — насторожился я, уже сообразив, за какую гору закатывается местное солнце. Тут и ребенок просчитает варианты. — У Таманца много долгов. При такой работе это естественное явление. У одних взял, другим отдал. Третьим сам дал в долг. Если нет систематизированного производства, то стабильности в финансах быть не может. И вот почти одновременно все его основные кредиторы вдруг сами ощутили сильное давление, и им срочно потребовались оборотные средства. Тянут с Таманца. А он застопорился. Только бензозаправочные станции, где он пока полновластный король, дают прибыль. Но заправки не смогут решить его проблем. — Это не может быть стечением обстоятельств. Чтобы такое организовать, требуются громадные одновременные капиталовложения. Такое под силу только десятку московских олигархов или государству. — Вот мы и пришли к самому интересному. Все дело в том, что Таманца прижимали почти без денег. Как-то так получилось, что прижимали его компаньонов. Одного взяли под следствие. Третьего заставили сбежать, бросив предприятие. Четвертый объявил себя банкротом. Пятый просто чего-то испугался и отказывается от всякого сотрудничества. Абсолютно ясно, что его чем-то существенным придавили для этого. — И кто это делает? — Мне пришлось рискнуть. Со своего компьютера я побоялась, но через «Интернет-кафе» вошла в сеть таможни. У них там защита гораздо мощнее, чем в ФСБ. Про ментовку я уже не говорю. Но я сумела. Несколько попыток делала. Пробилась. И полюбопытствовала. Им пришло сообщение о грузе Таманца из ФСБ, и был затребован отчет о проведении операции. Все документы подписаны генералом Легкоступовым. Более того, даже сотрудника приставили для контроля — знали, что Таманец таможне платит, а таможня дает «добро». Какой-томайор Мороз этим руководил. Не знаешь такого? Внешне я удар выдержал хорошо. — Знал, — сказал я кротко. — Он сегодня ночью умер в поезде, которым я приехал. Упал в открытую дверь тамбура. Правда, перед этим получил перелом челюсти и пулю. Но я здесь ни при чем. Я имею в виду пулю. Стрелял его сослуживец, который тоже умер сегодня ночью. Не знаю только, какой смертью. — И ангелы кружили над ними... — мрачно сказала Таня. — Слушай, Ангел, везде, где бы ты ни появился, тебя окружает смерть. Мне как женщине это не совсем приятно, хотя я принимаю это как офицер спецназа. Но ты сам как считаешь — ты не слишком увлекаешься? — Ангелам и положено провожать людей в последний путь, — отшутился я. — Но ты не закончила. — Закончить недолго. На основании одного факта, не имея других подтверждений, я делаю вывод, что Таманца пытается прижать ФСБ. Только почему? Чем он не угодил им? — На это тебе отвечу я. Таманец — только пешка. Сильная, грозящая превратиться со временем в проходную, но лишь пешка. Идет какая-то другая игра. Большая. Которую я и сам не совсем понимаю. Вернее, совсем не понимаю. И я в ней что-то значу. И Виталий Пулатов — тоже. Он вчера звонил мне, предупреждал, что его пасет ФСБ. Контора творит какую-то комбинацию против Службы. И Таманец в этом замешан. И Труповоз тоже. — Кто такой Труповоз? — Человек, который «заказал» Таманца, а два месяца назад нас познакомил. Мой постоянный работодатель. Я не такого высокого мнения о значимости собственной персоны, но иногда мне кажется, что вся эта комбинация сводится лишь к тому, чтобы я убрал Таманца. Тогда против меня что-то будет. Меня постараются прижать и использовать. Но конечную цель этого мероприятия я не вижу. — И все же идешь на него? — Иду. Во-первых, это моя работа. Вмешательство ФСБ создает дополнительный спортивный интерес, но не более того. Во вторых, я просто горю желанием узнать, зачем мог понадобиться Конторе инвалид. Вернее, целых два инвалида, если и Пулатова считать. Просто так фээсбэшники ничего не делают. Чтобы их планы разгадать, я вынужден плясать под их дудочку. Правда, стараюсь исполнять танец под свою режиссуру. — Тебя тоже «вели»? — Да. Плотно. Но я сумел уйти. Они думают, что я сейчас в Москве. Если засекли звонок Пулатова ко мне, то уверены — я до него добираюсь, чтобы выяснить ситуацию. Если звонок не засекли, то ломают голову, что мне в Москве понадобилось, когда, по их расчетам, я должен быть здесь. — Откуда у тебя такая уверенность, что они все знают? Не преувеличиваешь их всемогущество? — И у меня дома, и в офисе Труповоза, где мы торговались относительно Таманца, стояли «жучки». Они знают, что я взялся за дело. Я, правда, надеялся, что они не знают, кто такой Таманец. Но ты мои сомнения развеяла. Им занимался майор Мороз, который разрабатывал и меня. — Но мне кажется, что они с удовольствием получили бы по лишней звездочке на погоны, просто арестовав тебя. Зачем огород городить? — Они, несомненно, с удовольствием бы так и сделали. Если только у них нет большей цели. Сейчас они, похоже, звездочками обойтись не желают. — Какой цели? — А вот это мне и предстоит узнать. То есть нам... Будем узнавать вместе? — Будем. Но я человек, как и ты, воспитанный Службой. Не проще было бы обратиться по инстанции? Они прикроют, и никакая ФСБ до тебя не доберется. — Милая моя. И я всю жизнь буду прятаться? Всю жизнь буду бояться, что кто-то снова начнет за мной охоту? Нет. Спасибо. А потом, я уверен, что Служба сама послала бы меня на это дело. Им тоже должно быть любопытно — что ФСБ замыслила. — Может быть, и так. Но все же поставил бы ты их в известность. — Я думаю, они при необходимости сами все узнают. Я сработаю «в автономке»[12]. Ты со мной? — Куда же ты без меня денешься... — Тогда, в свете твоих сообщений, я пойду на небольшую провокацию. — С удовольствием проглотив остатки какого-то невообразимо вкусного салата, я достал трубку сотовика. — Не подскажешь мне код города Электростали? Она помнит чуть ли не все коды городов. По крайней мере, если хоть раз туда звонила. — Подскажу.