— Что мне там делать? Мое дело тихое... — Все? — Нет. Еще будь осторожен. Тебя со всех сторон обложила ФСБ. Чем-то ты власти не угодил. — Сам знаю. А ты откуда это знаешь, благодетель? Я оставил вопрос без ответа и нажал кнопку отбоя. Колесо закрутилось. Теперь главное — выдержать темп. И еще очень важно, чтобы Таманец сам не поехал на разборку. Моя надежда на это имеет под собой основание. У Таманца достаточно боевиков. Раньше, когда я слегка командовал его людьми, Таманец не встревал ни во что. Осторожный. И не с чего ему сейчас эту осторожность утратить. Он чувствует, что его сильно пасут, как сам признался. Не надо ему присутствовать при мероприятии, за которое могут сразу место в ментовском «обезьяннике» обеспечить. Оттуда его уже не выпустят даже под большой залог. Это он сообразит. Пошлет парней и будет ждать сообщения. Хорошо бы, чтобы ждал его дома. Так скорее всего и будет. Не вижу я для него необходимости оставаться в офисе допоздна. Это даже опасно. Там будет много вооруженных людей. Кто-то может капнуть. Дома Таманец обеспечивает себе алиби. Может быть, даже специально пригласит кого-то в гости. Чайку попить... Остается рассчитывать, что гостей будет не много и они не будут представлять из себя группу захвата. Но и в этом случае у меня есть два пистолета. «ТТ» — машина весьма скорострельная, особенно в умелых руках. Я еще раз посмотрел на часы. И еще пару минут потопал по полу весьма интенсивно, чтобы привлечь к себе внимание. После этого занялся довольно неприятной процедурой. Снял рубашку, открыл бутылку водки, прополоскал водкой рот, а потом и лицо вымыл ею же. Плеснул пару глотков себе на грудь. Саму водку вылил на пол в прихожей. Чтобы запах и сквозь дверь доносился. А после этого можно и к предварительной подготовке приступать. Голый по пояс, источая волосатой грудью и небритой физиономией водочные запахи, я спустился этажом ниже и позвонил в дверь к теще Таманца. Зашлепали по полу неторопливые тапочки. — Кто там? — спросила старушка. — Извини, мать, это новый сосед сверху... — я опять моделирую голос. Если будет опознание, то голос вызовет сомнение. Сейчас я хриплю, словно воспитан «зоной». Такое произношение трудно с другим спутать. Дверь открылась. Но на двери цепочка. Бедная бабушка думает, что цепочка может ее спасти, если кто-то захочет проникнуть в квартиру. Святая наивность. Один удар ногой, и цепочка вырывается из гнилых досок косяка вместе с шурупами. Это проверено. — Что вы хотели? А большой нос так и шмыгает, втягивая в себя алкогольные пары с моей груди. — Слушай, мать, я квартиру над тобой купил... Ремонт делаю. Все инструменты принес, а молоток забыл. Дай до завтра... Завтра свой принесу, тебе верну... Без молотка-то — какой ремонт... Она смотрела в щель и долго соображала, оценивая ситуацию. Потом все же решилась. — Сейчас... И ушла, притворив дверь. Вернулась через минуту. Должно быть, аккуратная бабулька, знает, что и где у нее лежит, хотя я сомневаюсь, что она сможет забить хотя бы один гвоздь. — Завтра верните, не забудьте, — сказала наставительно и сурово, как учительница школьнику. — Будь спок, бабуль. За мной не заржавеет... Приняв из ее рук молоток, я поднялся к себе. И теперь включил музыку. На полную громкость — сколько китайский магнитофончик может вытянуть. Пусть бабушка попляшет. А заодно и другие соседи. К китайской технике последних лет выпуска у меня отношение однозначное. Но надежду, что до нужного момента магнитофон не сломается, я сохранил. Зазвонил сотовик. — Слушаю. — Объект сейчас будет дома. Проехал мимо меня. Почему-то без машины сопровождения. — Я знаю почему. Я так организовал. Спасибо. — Отправляюсь на угол. Я уже переоделась. — Действуй. Держи меня в курсе. Опять взгляд на часы. Нет, волнения я не испытывал, но нетерпение заставило меня топать усерднее. Плясать почему-то не хотелось. На другой, видимо, музыке я воспитывался. Эта, с кассет, которые я купил, годится только для расшатывания нервной системы невозмутимых слонов. Слоны долго не выдержат. Интересно, сколько вытерпит теща Таманца? Чуть погодя, когда на улице уже начал собираться вечерний сумрак, я принялся стучать молотком по полу. Очень эффектно. Три раза, словно прицениваясь, легко, потом сильно, и снова в том же темпе. Новый звонок сотовика оторвал меня от этого увлекательного занятия. — Слушаю. — Все в порядке. Я уже отправила твоих ребят по адресу. Сама жду на посту. Как ты? — Жди. Скоро я попытаюсь вызвать их машину. И я снова взялся за молоток. Зря, что ли, бабуська дала мне его. Дала, теперь пусть слушает, как ее инструмент используется. Еще через десять минут я сделал технический перерыв, прошел в ванную, повернул длинный «гусак» из ванны так, чтобы вода текла на пол, и открыл оба крана. И сразу ощутил, что наступил вечер. Прохлада пришла. Под журчание воды стучать по полу стало веселее. Через пять минут — перекрытия в доме старые, гнилые, и здесь я на пять минут опередил график — раздался звонок в дверь. Вторая бутылка водки стояла уже распечатанная. Я опять полил себе грудь, сполоснул лицо и пошел открывать. Бабуська пришла. — Вы меня совсем затопили... Я икнул, долго на нее смотрел, с трудом узнавая. Потом солидно так, с протяжкой качнулся. — Трубу у меня, мать, прорвало. Пробую на место поставить... — Что же делать? Надо аварийку вызывать! — Да пошла ты со своей аварийкой... Пьяный мужик пошатнулся еще раз и захлопнул перед носом бабуськи дверь. Все правильно. Жалко, на окне нет шторок. Хотелось бы посмотреть, как быстро прибежит Таманец, но без шторок подходить к окну рискованно. И вообще — прибежит ли он? А то получится, что я тут стараюсь-стараюсь, а он ждет не дождется, когда теща утонет... Нет, сам-то он, может быть, и остался бы дома. Но жена у него суровая. Мужа держит крепко. Она пошлет его сюда. Его или охрану? Я набрал номер сотовика Тани. — Как дела? — Тишина. — Если в течение пяти минут не будет, выезжай за мной. У меня «ниагара» уже работает на полную мощность. Она позвонила через две минуты: — Вышел джип. На скорости. Я передала сообщение. Воду я выключил. Чтобы не пострадали соседи, живущие под тещей Таманца. Они-то никакого отношения к делу не имеют. Звонок в дверь раздался через двадцать минут. Долгий, требовательный. За ним еще и еще без остановки. Должно быть, бабуська совсем затерроризировала дочь. И Таманец не дождался своих парней — а дождаться он их и не должен — и пришел выяснять отношения. Для него это, кстати, дополнительное алиби. Стихийное бедствие — какое тут могут предъявить ему обвинение за организацию перестрелки? Не до того было уголовному авторитету. Так он должен подумать. Я сунул за пояс на спине оба пистолета и пошел к двери. Взглянул в «глазок». Он!.. 2 Майор Соломин выглядел довольно бледно. И не слишком спешил с докладом. Генерал и без слов понял, что произошло. — Упустили? — Как в прорубь нырнул. Наши ребята уже и не стеснялись. В открытую за ним шли в десяти метрах. Втроем. Пулатов зашел в магазин. Двое за ним, третий на подстраховку к служебному выходу. И все... В магазине его не нашли. Бросились к служебной двери. Грузчик сказал, что какой-то мужик проходил. Но не слишком похож по описанию. Впрочем, грузчик был пьян... Из двора Пулатов не выходил. Если только за какие-то секунды проскочил. Бегом. Это он умеет. Третьему сотруднику, чтобы к служебной двери попасть, следовало угол обогнуть. Вот в пределах десяти секунд они и разминулись. Исчез... — С такими сотрудниками... — Геннадий Рудольфович бессильно откинулся на спинку кресла. — Значит, Ангел нам так и не попадется. И что прикажешь делать? Столько работы псу бродячему под хвост... Соломин не нашел что возразить. — Какие-то еще меры приняли? — спросил генерал. — У нас машина стоит на Хорошевке[13]... Перед всеми подъездами держать людей рискованно, да и где их взять — людей?.. Но мы исходили из того, что Ангелов не имеет постоянного пропуска. Наблюдали. В бюро пропусков вошел человек, по описанию похожий на Ангелова. Пропуск оформили быстро. Это для ГРУ редкость. Там генералы по полчаса простаивают. Потом этот человек вошел в здание со второго подъезда. Обратно не выходил. — В третий отдел[14]... Когда это было? — Около двух часов назад. Но у наблюдателя нет уверенности. Расстояние слишком большое — наблюдают с противоположной стороны улицы. Оптикой пользоваться нельзя. Это сразу отметит охрана здания. И так уже сняли их на видеокамеру. — Вот черт... — генерал ударил кулаком по столу и сломал свой любимый карандаш. — Но машины-то из двора выезжали? — Мы не можем контролировать внутренние ворота. Это слишком заметно. Конечно, машины выезжали. Служба работу не останавливала. И вполне могли вывезти Ангелова. Но у нас слишком мало сил, чтобы все проконтролировать. И так мы уже нарываемся, мне кажется, на крупный скандал. Если начальник ГРУ с этим делом пойдет на доклад к Квашнину[15]... Генерал перебил майора, пытавшегося общими разговорами отвести от себя неизбежную грозу. — Скандалы касаются только меня. Это не твоя, майор, забота. Значит, получается так, что Ангелова, если это был действительно он, могли свободно, когда понадобилось, вывезти, и он имел возможность встретиться с Пулатовым? Так?