Босые ноги. Кусочек тоста с маслом в руке. Он ухмыляется, и мое глупое сердце сжимается. — Опять стояла рядом с лужами? — спрашивает он. Ха. Уже дважды я ждала, чтобы перейти дорогу, и водитель подъехал вплотную к обочине, чтобы проехать через лужу и облить меня. Намеренно. По-видимому, англичане большую часть времени чертовски вежливы, но вылей огромное озеро воды в канаву на обочине дороги, и они ничего не могут с собой поделать. Чистое зло. — О боже, возьми это. Я промокла насквозь. — Протягиваю ему оба наших напитка, входя в коридор, мои замерзшие пальцы отказываются повиноваться, когда я вырываюсь из куртки. Как только снимаю эту чертову штуку и вешаю на вешалку в прихожей, бегу в гостиную и стою перед камином, подпрыгивая — левая нога, правая нога, левая нога, правая нога. Дэш следует за мной, наблюдая, как я размораживаюсь с кривой улыбкой на лице. Ловлю его взгляд и выгибаю бровь. — И почему тебя это так забавляет? Он откидывает крышку с одного из стаканчиков, чтобы проверить, в котором из них его чай, а затем передает мне мой латте. — Просто задумался. — Дэш делает глоток. — Мы оба пережили нашу первую неделю в колледже. Ты выжила в Лондонском университете без того, чтобы один из уборщиков оказался ученым и узурпировал твою должность самого умного математика в стране… — Разве это не сюжет «Умница Уилл Хантинг»? Дэш подмигивает. — А я выдержал целых пять дней изнурительных прослушиваний, и у меня не отвалились пальцы. Я бы сказал, что сейчас мы выигрываем в жизни. — Знаешь что? Я бы сказала, что мы справились. — Кроме того, наши друзья простили нас за то, что мы бросили их и покинули страну. — Он отталкивается от стены и подходит ко мне, обнимая меня. — Рэн и Элоди уже получили приглашение на Рождество. Пакс… ну, это Пакс. Он может явиться без предупреждения. В последнее время Пакс ведет себя странно. Понятно, учитывая все, что произошло сразу после окончания школы, но все же… Странно для Пакса — это сверхъестественно по всем остальным стандартам. Дэш обнимает меня и смотрит с выражением, похожим на ленивое возбуждение на лице. — Пресли уже перезвонила тебе? Я пожимаю плечами. — Вроде того? Не совсем? Ты же знаешь, как все сложно… Он прерывает меня, осыпая поцелуями мою щеку. — Ты права. Это сложно. Все всегда сложно, так что к черту всех их. Рождество может подождать, и они тоже. Сейчас здесь только ты... и я. Именно так, как я хочу. — Дэш ударяется кончиком своего носа о мой, тихо напевая. — Кстати, ты слишком долго ходила за чаем. Я чуть не потерял утренний стояк. — Он прижимается бедрами к моим и доказывает, что он грязный лжец высшего порядка. Его стояк жив и здоров и с энтузиазмом вдавливается мне в живот, что подразумевает, что Дэш, возможно, поддерживал его с помощью руки, пока меня не было. Парень одаривает меня чертовски сексуальной улыбкой, когда меня охватывает дрожь рядом с ним. — Ты еще не согрелась? — шепчет Дэшил. — Вроде того. Может быть. Я... — Я теряю ход своих мыслей, когда парень начинает целовать мою шею. — Хорошо. Потому что я хочу, чтобы ты была голой и подо мной в ближайшие пять секунд, Хан. Думаешь, что сможешь сделать это для меня? Хан. Ханна. Мое настоящее имя. Палиндром11. Технически, это все еще мое законное имя. Олдермен зарегистрировал меня под вымышленным именем, когда я поступила в Вульф-Холл, и... думаю, что Карины Мендоса на самом деле даже не существует. Ни в коем случае оно не выдержит тщательной судебной проверки. Хотя у Карины есть номер социального страхования. А теперь еще и паспорт. Я нахожусь на перепутье в своей жизни, которое требует глубоких размышлений с моей стороны. Повернуть налево и продолжать оставаться Кариной? Достаточно просто. Я была ею уже много лет. Достаточно долго, чтобы мне было комфортно в ее коже. Но… Я могла бы повернуть направо. Могла бы снова стать Ханной. Я понятия не имею, как будет выглядеть эта жизнь. Понятия не имею, буду ли я когда-нибудь счастлива, надев кожу Ханны Роуз Эшфорд. Хотя мне очень нравится, как это сокращенное имя исходит из уст лорда Дэшила Ловетта Четвертого. Я нежно кусаю его за грудь через футболку, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее от ощущения удовольствия и боли. — Непослушная, — выдыхает он. — Очень, очень плохая. — Насколько плохая? — шепчу я. — Плохая, что никаких шлепков в течение недели? — Хуже. — Он собирает в пригоршню мои кудри, откидывая мою голову назад. — Плохая, что никаких оргазмов в течение недели. Боже, это действительно плохо. Я хнычу от такой перспективы. Потому что отсутствие оргазма не означает, что Дэш не доведет меня до грани безумия, прежде чем отступит и оставит страдать. Я не могу справиться с отсутствием оргазмов. Издаю жалобный звук, от которого мои щеки становятся ярко-красными. Я такая чертовски нуждающаяся, что даже не узнаю себя в этот момент. — Нееет. Я буду вести себя хорошо, обещаю. Ухмыляясь, Дэш откидывается назад и изучает меня. — Честно говоря, не думаю, что ты способна быть хорошей в этом вопросе, Стелла. Понятия не имею, как ты собираешься загладить вину… Это единственная игра, в которую мы сейчас играем. Никаких секретов. Никакой лжи. Мы дразним друг друга, заставляя подчиниться в спальне, и на этом наши игры заканчиваются. Мы открыты и честны во всем. — Я всегда могу… — Я киваю головой в сторону нашей спальни, и глаза Дэша светятся — прекрасный калейдоскоп коричневого, зеленого и синего. Он втягивает нижнюю губу в рот и медленно выпускает ее сквозь сжатые зубы. — По-моему, это многообещающая идея. Почему бы тебе не пойти и не подготовиться? Я отправлю только что законченную пьесу на портал? И мы сможем поиграть. У нас больше нет неуклюжего, неловкого, неопытного секса. Я имею в виду, что Дэш никогда не был таким, но я определенно была. Я не знала, как прикасаться к нему, или гладить, или сосать, когда мы только начали заниматься сексом. Я быстро научилась за те два месяца, что мы провели вместе до катастрофы с обсерваторией, но все еще была немного застенчива с ним. Осторожна. Все изменилось, когда мы снова сошлись после того, как я чуть не умерла. Теперь я не волнуюсь, не стесняюсь и не стыжусь. Я храбрая, напористая и такая же требовательная, как и Дэш. Теперь мы дикие в постели. Я встаю на цыпочки, целую его в губы, провожу кончиком языка по припухлости его верхней губы. — Не задерживайся надолго. Дэш стонет, впиваясь пальцами мне в поясницу. — Чееерт, Стелла. Ты меня убиваешь. — Отправляй пьесу и приходи ко мне. — Выскальзываю из его рук, пятясь от огня. Мое все еще холодное тело протестует, но я знаю, что Дэш слишком скоро полностью согреет меня. В нашей комнате я скидываю туфли у двери и снимаю носки, засовывая их в ботинки, затем подхожу к комоду у окна и медленно открываю верхний ящик. Внутри: огромное множество облегающих черных и красных кружев. Бюстгальтеры и трусики. Подтяжки и чулки. Кружевные боди и комбинезоны. Каждый кусочек я выбирала с намерением поставить Дэша на колени. И это не односторонняя игра. У Дэша тоже множество игрушек, которые тот выбрал специально для меня, и он точно знает, как и когда их использовать. Провожу пальцами по восхитительной, скользкой текстуре шелка и кружев, пытаясь выбрать что-то подходящее моему настроению. У меня уже поднимается температура. Я уже представляю себе, что сейчас произойдет. Во мне так много желаний воюют друг с другом, что даже не знаю, к какому из них стремиться в первую очередь. Я хочу ползти за ним. Хочу умолять. Мне хочется задыхаться, стонать и дрожать. Больше всего я хочу горячий, влажный язык лорда Ловетта между моих ног. Хочу чертовски сильно. Не могу поверить, что когда-то было время, когда я думала, что мне не понравится, когда парень будет делать это со мной. Возможно, мне это нравится так сильно, потому что Дэш исключительно хорош в том, чтобы заставить меня кончить своим языком. Кто знает, как это было бы с кем-то другим? Шипя от предвкушения, я выбираю крошечную черную ночную рубашку, сшитую из кружев. Раздеваюсь и медленно влезаю в тонкую одежду — весь процесс подготовки к встрече с Дэшем стал для меня ритуалом. Тот, который следует смаковать и определенно не торопиться. Я лежу на кровати, на спине, такая возбужденная, что не могу перестать тереть друг о друга ноги, когда Дэш наконец входит в комнату. Он останавливается в дверях, наблюдая за мной в своей манере. Парень смотрит так, словно только что обнаружил редкий и исчезающий вид существ, и не может поверить своим глазам. — Черт возьми, любовь моя. Ты — чертов шедевр. Тебе кто-нибудь это говорил? — Возможно. Раз или два. Дэш тихо смеется, стягивая футболку через голову одной рукой и бросая на пол. — Думаю, оставлю это белье, пока буду трахать тебя, — объявляет он. — Я собираюсь испачкать тебя, Стелла. Надеюсь, ты не возражаешь. О, черт. Я зарываюсь пальцами ног в простыни, мои кости горят под кожей, как клеймо, слишком долго оставленное в огне. — Пожалуйста... детка. Боже, я чертовски сильно хочу тебя. Дождь стучит в окна, по стеклу стекают струйки воды. Мы в коконе внутри нашего собственного уютного маленького пузыря — внутри странного и незнакомого мира, с которым я только начинаю знакомиться. Но здесь я в безопасности. Счастливая. Приглушенный утренний свет падает на грудь Дэша, выхватывая каждый изгиб и линию его мышц, когда он медленно крадется к краю кровати. Парень засовывает большие пальцы за пояс своих спортивных штанов, и мое сердце начинает биться в два раза быстрее. Я смотрю, зачарованно и не стыдясь, как он медленно спускает спортивные штаны по бедрам, высвобождая член. Его член тверд, как камень, и отягощен собственным размером, так что торчит под углом в девяносто градусов. Он длинный, да, но меня всегда больше впечатлял его обхват. Он чертовски толстый. Я смотрю на него, охваченная похотью, поглощенная жаром, который бушует во мне, когда Дэш лениво поглаживает себя. Я знаю, что это чертовски извращенно, но мне нравится смотреть, как он трогает себя. Мне это так нравится, что иногда прошу его лечь на кровать и устроить небольшое шоу. Сама сажусь на пятках на краю кровати, руки на коленях, делая короткие, нуждающиеся маленькие вдохи-выдохи, завороженно наблюдая, как он скользит кулаком вверх и вниз по своей длине, ускоряясь, пока не откидывает голову назад. Когда он кончит, его глаза будут прожигать меня взглядом, а челюсть крепко сжата. Я подползу к нему на четвереньках, как только он закончит, и буду слизывать беспорядок, который Дэш устроил, мурлыча, как развратная, изголодавшаяся по сексу кошка, пока парень будет ласкать меня. — Тебе нужны поводья, любимая? — спрашивает Дэш. — Или ты позволишь мне контролировать сегодня утром? Я пришла к выводу, что иногда мне нравится контролировать Дэша. Я чувствую себя укротителем львов в цирке, щелкающим кнутом, заставляющим зверя, с которым я в клетке, выступать и подчиняться моей воле, все время зная, что он может развернуться и уничтожить меня в мгновение ока. Эта сила мощнее, чем все, что я когда-либо испытывала раньше. Но сегодня я не в настроении командовать им. Я в настроении, чтобы мной владели. Хочу, чтобы он играл со мной, пока я не кончу. — Я вся твоя, — шепчу я, и темный восторг вспыхивает в ореховых глазах Дэша. — Я надеялся, что ты это скажешь. Почему бы тебе не быть хорошей девочкой и не встать передо мной на четвереньки, Стелла? Я повинуюсь без вопросов и придвигаюсь к краю кровати, глядя на него сквозь ресницы. Он свирепо ухмыляется, облизывая подушечку большого пальца, которым затем проводит по моему рту, смачивая мою нижнюю губу. — Ты такая плохая, Стелла. Ты знаешь, что делаешь, не так ли? Ты же знаешь, как чертовски возбуждаешь меня, когда вот так на меня смотришь. Моя скромная, застенчивая маленькая игрушка, отчаянно нуждающаяся во внимании… Я киваю, высовываю язык и щелкаю им по его большому пальцу. Секундой позже обхватываю его губами, медленно втягиваю в рот и легка прикусываю. Дэш обнажает свои зубы, рыча в глубине горла.