— На веранде на полке лежат удочки, а под диваном стоят два ящика со снастями. Это на случай, если вы захотите порыбачить. Отплывете от берега — и вдоль зарослей осоки на север. — Хорошо. Вы прямо сейчас уезжаете? — Чуть позже. Сейчас положу продукты в холодильник, потом выпью пива и немного посижу на веранде. — А я пойду приму душ и переоденусь, — сказала Карла. * * * Лукас сидел на диване-качалке и слегка раскачивался, упираясь ногами в подоконник. Ночь была прохладной. Легкий ветерок доносил запах хвои и шорох деревьев. Енот пересек освещенный двор соседнего участка и направился к мусорным бачкам. С другой стороны, за несколько участков от его дома, раздались женский смех и плеск воды. Он услышал, как у него за спиной в душе выключили воду. И через несколько минут на веранду вышла Карла. — Хотите еще пива? — Гм. Да. Еще баночку. — Я тоже выпью. На ней был розовый махровый халат и резиновые тапочки для душа. Она принесла ему пиво и, подобрав под себя ноги, села рядом на качалку. У нее были мокрые волосы, и капельки воды блестели в рассеянном свете, струившемся из окон, как драгоценные камни. — Похолодало, — заметила она. — Вы приезжаете сюда зимой? — Я приезжаю сюда всякий раз, как только выдается случай. Зимой я люблю кататься на лыжах. Здесь везде есть лыжни. Можно пройти несколько миль. — Это просто замечательно. — Я вас приглашаю. Они сидели и разговаривали. Лукас чувствовал исходящее от ее разгоряченного душем тела тепло. — Вам не холодно? — Нет еще. Наверное, скоро станет холодно. Но пока мне хорошо. — Она положила голову ему на плечо. — Не похоже, чтобы у полицейского был такой дом. Я хочу сказать, у такого лихого парня с «порше». — Врач прописал, — объяснил Лукас. Он обнял ее одной рукой. — Я целый день на улице, а иногда еще и полночи, потом прихожу домой и сажусь работать над своими играми. Так выматываюсь, что порой не могу заснуть, даже если валюсь с ног от усталости. Поэтому я обратился к врачу. Думал, он пропишет какие-нибудь успокоительные таблетки, а он посоветовал мне уехать и как следует отдохнуть. Здесь я никогда не работаю. То есть не занимаюсь здесь умственным трудом, понимаете? Рублю дрова, ремонтирую гараж, чиню причал и так далее. Но не работаю ради денег. — Знаете что? — прошептала Карла. — Что? — На мне кроме халата ничего нет. — Она захихикала. — Да ну! Совсем голая?! — Да. Я подумала… а почему бы и нет? — Могу считать это официальным приглашением? — А разве ты против? — Нет, нет, нет-нет-нет. Он наклонился и поцеловал ее чуть ниже уха. — А я все сижу и подсчитываю свои шансы. До сих пор я вел себя как пай-мальчик, как-то неудобно было ни с того ни с сего начать приставать. — Поэтому я и решила сама предложить, — улыбнулась Карла. — Ты ведь не лез ко мне, как другие. Было уже очень поздно, когда она сказала: — Мне нужно поспать. Я только сейчас почувствовала, какой тяжелый был день. — Еще только один вопрос, — проговорил он, лежа в темноте. — Когда я в первый раз был у тебя дома и ты мне рассказывала, как все это произошло, ты сказала, что человек, который на тебя набросился, был не такой сильный и тренированный, как я. Ты и сейчас так думаешь? Она помолчала немного, потом проговорила: — Да. У меня осталось отчетливое ощущение, что он немного… ну, не жирный, как свинья, но рыхлый. Как будто у него была жировая прослойка, а мышцы не чувствовались. Ну конечно же, он был намного сильнее, чем я, но я вешу всего чуть больше сорока пяти килограммов. Думаю, что как мужчина, он не очень сильный. — Черт! — Для тебя это что-нибудь значит? — Возможно. Боюсь, что да. * * * Рано утром следующего дня Лукас подошел к своей машине, пошарил под сиденьем, вытащил оттуда револьвер тридцать восьмого калибра в черной кобуре и две коробки патронов и отнес их в дом. — Что это? — спросила Карла, когда он вошел в комнату. — Пистолет. Ты ведь говорила, что он тебе может понадобиться. — Гм. — Она прищурила один глаз и хитро посмотрела на Лукаса. — Ты привез его с собой, но вчера вечером не стал доставать. Значит, ты уже тогда знал, что останешься на ночь. — Давай не будем дальше разбираться в этом вопросе, — улыбнулся Лукас. — Обувайся. Мы идем на прогулку. Они перешли через дорогу и направились в лес, прошли вдоль ручья, который постепенно превратился в длинную лужу, а потом повернули в лощину, которая привела их к подножию крутого холма. Они поднялись на заросшую травой террасу с песчаным откосом. — Будем стрелять в этот откос, — сказал Лукас. — Начнем с трех метров, потом отойдем на шесть. — Почему так близко? — Потому что, если он будет от тебя на более далеком расстоянии, ты должна или убежать, или звать на помощь. Стрелять можно, только если он будет рядом. Он огляделся вокруг и кивнул в сторону упавшего дерева. — Пойдем присядем и немного поговорим. Они сели на ствол, и Лукас начал разбирать пистолет и показывать, как действует каждая часть, как нужно его заряжать и разряжать. Он как раз засовывал патроны в барабан, когда у них над головой что-то зашуршало. Лукас поднял голову и увидел рыжую белку. — Отлично, — шепотом сказал он. — А теперь смотри. Он медленно повернулся, продолжая сидеть на стволе, и поднял пистолет в сторону белки. — Что ты собираешься делать? — Покажу тебе, что может сделать пистолет тридцать восьмого калибра с живой мишенью. Его глаза неотрывно смотрели на белку. Зверек был наполовину скрыт за толстым суком сосны, но время от времени он показывался полностью. — Зачем? Зачем ты хочешь ее убить? Карла смотрела на него широко раскрытыми глазами, лицо ее побледнело. — Ты просто не представляешь, что может сделать пуля, пока ты не увидишь это своими глазами. Нужно сунуть палец в рану. Ну как, Фома неверующий, понимаешь? — Не смей! — остановила его она. — Ну Лукас! Он снова прицелился в белку, но открыл оба глаза и чего-то ждал. — Нужно попасть маленькому проказнику прямо между глаз, нет ничего… — Лукас… Она взвизгнула и, вцепившись ему в руку, которой он держал пистолет, рванула ее вниз. В ее глазах застыл ужас. — Ты что так перепугалась? — Господи, но ведь белка не сделала ничего… — Страшно?