— Ага. А лично по твою душу сюда явится Служба, пацан, — тянет Гема с сомнением в голосе. — Слишком многое ставишь на черное. Кирихара качает головой: — Никогда не любил рулетку. И со Службой я разберусь. Хотите взять их в союзники — без проблем. Но сначала давайте прижмем Басира. Пожалуйста, добавляет про себя Кирихара. Возможно, удача сегодня наконец-то на его стороне: Юда опускает пистолет. — Шеф, — неуверенно тянет Гема. Но Юда останавливает его жестом: — Ты предлагаешь бежать вместе не марафон, — он кивает Кирихаре, — а спринт. Верно, американец? — Кирихара тоже опускает пистолет в знак согласия, Рид делает то же самое. Геме приходится опустить свой. — Басир минутах в двадцати отсюда. Много вы привели на хвосте итальянцев? — Он хмурится. — И откуда они вообще взялись? — Ой, — машет рукой Рид, — это долгая история. Их человек пятнадцать. Но там понабежали упыри из охраны. Будем надеяться, они друг друга задержат. Сколько тут вас? Юда отрезает: — Сколько нужно, — и все равно обращается к Кирихаре. Тот не уверен: принимает ли Юда его за главного или просто хочет как можно меньше взаимодействовать с Ридом. Первое опрометчиво, за второе людей в этом городе осуждать не принято. — Басир будет пробиваться к самолету любой ценой. Нужно перехватить его до того, как он туда доберется. — Где самолет? Гема хмыкает: — В ангаре. У него огромная надпись «Бакри Групп» на фюзеляже, видно из космоса. — И презрительно сплевывает. — Самовлюбленный урод. — Ага, но есть один моментик. Разве услышав это, — Рид поднимает палец, призывая всех замолчать; в тишине отчетливо слышны крики и выстрелы, — и увидев тачки «Вольто» перед аэропортом, Басир не догадается, что надо сваливать? — Даже если догадается, выбора у него не будет. Если он решит повернуть назад на подъезде к аэропорту, — Юда указывает на север, — мои люди загонят его сюда. А основные свои силы он бросил на трассу отвлекать остальных уголовников. Рид довольно тянет: — Вы с самого начала знали, что в кортеже он не поедет, да, парни? Юда наконец смотрит на него: — Мы долго на него работали. Знаем, что он думает. Знаем как. Предугадать было несложно. Мне плевать, кто заберет оттиски. Вы, другие американцы, хоть сам Гринберг за ними явится. Мне нужен Басир. И пока вы не стоите между нами и ним… — Юда наконец кивает. — Мы можем сотрудничать. * * * Всего два небольших — пассажирский боинг точно не поместится — ангара, средних размеров летное поле, залитое зажаренным на солнце асфальтом, и два частных самолета. Один — с флагом Индонезии, другой — с черной массивной надписью «Бакри Групп» жирным шрифтом и логотипом компании. Особо не разбежаться. Когда начнется стрельба, все будут друг у друга как на ладони. Юда погнал их на крышу — будете, сказал, подстраховывать. Риду план не понравился: тот будто бы старался держать их подальше от Басира и оттисков. На загорелом суровом лице капитанчика было написано, что ни Риду, ни Кирихаре он не доверяет и, будь ситуация другой, гнить бы им обоим в тюремной камере. Но — приоритеты. На этой славной ноте он выдал им увесистый «Джепард» — снайперскую винтовку военного образца — и благословил на успехи в карьере и счастье в личной жизни. Солнце палит: на крыше можно жарить омлет, а к раскаленным флюгеркам страшно прикоснуться — покроешься волдырями. Раскладывая треногу под винтовку, Рид тянет: — Значит, ты предложил им временный союз, — и это первое, что он говорит с того момента, как они остаются одни. — Иначе ты бы его довел и он бы тебя пристрелил, — отвечает Кирихара. Рид отлично видит: он нервничает, хотя и не подает вида. Что ж, теперь Рид даже может это понять: вряд ли будни финансовых аферистов проходят в засаде на крышах в ожидании, когда можно будет отобрать чемоданчик с сокровищами у местного криминального босса. — Вообще сработано было классно, но ты ведь помнишь, чем закончился последний твой временный союз? Понять Рид, конечно, понимает, но это не значит, что Кирихара освобожден от подколок по поводу всего, что он успел натворить за их короткое — но яркое — знакомство. Кирихара, занявший позицию за фанерной перегородкой на крыше, оглядывается на него через плечо: — Правило выживания в Джакарте номер один, мистер Эйдан Рид, — иронично улыбается он, — гласит: действуй по обстоятельствам. Нет, ну посмотрите на него, главный знаток правил выживания в Джакарте… Да, кажется, Рид действительно вляпался — и даже не из-за длинных ног. — Правило номер два: учись на собственных ошибках. — Рид усмехается в ответ. — И не заключай сделки с кем попало. — Значит, этим правилам тут вообще никто не следует. Главный и единственный терминал аэропорта — длинное одноэтажное здание, по регламенту напичканное чоповцами, а сейчас — еще и людьми «Вольто». О, «Вольто» стреляются и пока даже не подозревают, что их любимец забрался прямо им на головы. Скоро они, конечно, вспомнят, зачем пришли, задерут башки и начнут палить ему по пяткам, а пока у Рида есть спокойная минута. Око бури. Припоминая руководство пользователя по работе со снайперками, он распластывается на краю крыши — так, на всякий случай. Юда — взрослый дядя, вряд ли он всерьез верит, что Рид правда вынет шило из задницы и спокойно постреляет по головам (хотя бы потому, что он не настолько крутой стрелок, насколько хочет казаться), и тем не менее. Кирихара оглядывает его скептически, и надолго его молчания не хватает: — И что ты планируешь делать на самом деле? Нет в нем ни авантюрного духа, ни вселенской расслабленности — всё стратегии да стратегии. Рид вздыхает: — Можно хотя бы в перекур не о работе? — А потом все-таки признается: — Хрен его знает. Какой смысл что-то планировать, если в тот момент, как здесь окажется Басир, все пойдет по пизде? Пока сидим. Кирихара неопределенно мычит за его спиной. Рид припадает к прицелу, разглядывая заасфальтированный горизонт. Там, где вьется дорога, пока тихо: ни киношных столбов взлетающей из-под колес пыли, ни монструозных карет из «Безумного Макса». Око бури, вяло думает Рид, око бури. Точно сейчас какая-то херня случится. И ведь ничего не поделаешь: только раскинуть руки и ждать удара под дых от судьбы. От нечего делать Рид еще раз оглядывает периметр. Прямо под тем местом на крыше, где они заняли теплые местечки, высокой и пухлой стопкой сложены старые спасательные батуты. Ага. Можно будет спрыгнуть, если теплые местечки превратятся в жаркие. Рид садится — жопу начинает подпекать — и оборачивается к Кирихаре: — А ты не хочешь из снайперки пострелять? Кирихара, подворачивая рукава расстегнутой рубашки на футболку, вздергивает бровь — восхитительно позерский жест. — Я не умею. — Ну так я тоже! А вдруг получится? — Ты видел, как я стреляю. Повторенная второй раз шутка в два раза смешнее, но ради исключения Рид решает не говорить ничего из разряда «а я не только видел» и отвечает: — Нет, ну а если у тебя узкая сфера гениальности? — Он потягивается. — Иногда я сижу и думаю: а вдруг я создан, чтобы делать горшки? Ну, на гончарном круге такие, ты понял? И вот я создан, но я никогда об этом не узнаю, потому что мне что, не хрен делать — пробовать лепить горшки? А горшки-то охуенные вышли бы. Кирихара тянется, чтобы поправить рукой отсутствующие очки. — Для созидательной деятельности такого рода нужно иметь врожденное чувство прекрасного, которое проявлялось бы в смежных отраслях. — О, когда ты нервничаешь, ты начинаешь говорить как нейросеть, обученная на гуманитарных методичках. Впрочем, последнее, что ему сейчас нужно, — это нервничающий бухгалтер, поэтому он решает смилостивиться: — Кирихара, расслабься. Все будет в порядке… Ну, кроме тех случаев, когда все будет не в порядке, но тут уж ничего не поделаешь. У нас же был план умереть в один день, помнишь? — То есть какой-то план все-таки есть, — уличает его Кирихара. Рид не сдерживается — коротко хохочет: — А толку-то. — Он еще раз укладывает себя на крышу, чтобы поглядеть в прицел на дорогу, — и тут резко оживает его телефон. На экране — имя Лопеса и приписанное эмодзи-сердечко, а значит, Боргес снова залезал в его телефон. Рид решает высказать ему за это позже: — Помнишь, я сказал про хвост? — с порога напряженным голосом начинает Лопес. — Этот хвост начал… В прицеле видно, как вдалеке приближается мешанина из машин. Разглядеть шикарные брови Басира на таком расстоянии не получается даже с выпендрежной оптикой, но Рид готов поклясться: он там, он точно там. — Все в порядке, Лопес Розовое Сердечко, — уверяет его Рид хвастливо, — это мои люди. — Чего? Ряд передних машин резко сворачивает с шоссе на пустырь, простирающийся за обочинами. Решив в голове нехитрую геометрическую задачку, Рид прикидывает, что они берут курс левее от центрального входа. Видимо, старик решает не проходить регистрацию. Левее от центрального входа находится взлетное поле. — Послушай, забей на них. Твоя задача — влететь вслед за Басиром и этими ребятами и подстраховать нас, пока мы будем забирать оттиски. Пока что все идет по плану, которого нет. — В смысле «подстраховать», Рид? Твою мать, — нецензурщина от Лопеса тонет в истеричном взвизге клаксона, — «Вольто» уже тут? Около ворот перестрелка. Буду проскакивать. — Я не знаю, Лопес Розовое Сердечко! Какой-нибудь отвлекающий маневр, придумай что-нибудь! У тебя много талантов! — Какой еще маневр в аэропорту?! Я не ты, я не могу угнать самолет!