* * * — …Потому что нам нужно разобраться с этим! — Рид порывается развести руками, но разводит только одной: вторая у него согнута в локте и лежит в платке. — Зачем столько перестраховок? Чего мы ждем, отсиживаясь здесь? Нирмана со вздохом скрещивает руки на груди. В отличие от Салима, она не была большой любительницей споров и долгих препирательств, и всполошенный энтузиазм Рида ее уже порядком задолбал — видно по лицу. Салим же, наоборот, на удивление тих, и именно поэтому Риду приходится спорить не с ним, а с Нирманой. — Епископ сказал сидеть тихо, — повторяет она. — Мы можем только все усугуби… — Что, прости? Ты слышал? — поворачивается Рид к Андрею. Тот выдает «э-э-э», и следом Рид поворачивается к Иголке. — А ты? Вы слышали? Усугубить? Ах, ну да, усугубить… Да что тут еще усугублять?! Картель думает, что он спер Девантору, — куда уж усугубленнее! Разговор происходит в чьем-то домике, скорее всего Нирманы, но здесь почти все гостевые дома одинаковые. Боргеса, Лопеса и Зандли сейчас нет — они прощаются с боливийским отрядом на выезде с Раанды. Именно поэтому за поддержкой приходится обращаться к Андрею и Иголке — у него просто нет выбора! А Салим продолжает молчать! — Нам нужно пойти, — напирает Рид, — и самим найти этих сраных похитителей. Подумать только! Теперь весь город будет думать, что я краду всяких фриков с улиц! — Никто не будет так думать, — вздыхает Нирмана еще утомленнее, — потому что никто не поверит, что ты смог бы завалить Девантору. — О, да заткнись ты, — тут же оскорбляется Рид. — С транквилизаторами? Смог бы любой дурак. Сажаешь Лопеса на какую-нибудь точку, выманиваешь Девантору на дорогу… — Тогда это Лопес завалил бы его. А не ты. — Завалил тот, кто придумал. И вообще, не сбивай меня с мысли! Короче, делаем так, — он утыкает палец в стол, — ты с Иголкой, Салим с Андреем, я с Бо. Едем проверять контакты по этим уродам. Кто последний их найдет — тот проставляется. Как тебе? Нирмана вздыхает в третий раз и скрещивает руки на груди: — Я никуда не поеду. Отъебись. — Так, ладно, эта никуда не поедет… Почему ты молчишь? — обращается он к Салиму. — У тебя что, впервые в жизни нет комментариев? Салим, до этого момента сумрачно курящий около выхода на террасу, наконец оборачивается на него. Смотрит. А потом спрашивает: — Рид, почему Картель думает, что это ты похитил Девантору? И Рид от неожиданности даже теряется: — Так именно это я и пытаюсь… — Нет, — Салим качает головой. Он смотрит на него исподлобья, и Риду это совсем не нравится. — Правду мне скажи. — Так. Так, — повторяет Рид, во второй раз с куда большей экспрессией. — Мы это уже проходили, а? Не крал я никакого Девантору. Но Салим ему — вот придурок — не верит. Не верит! Да, Рид! Из-за них! Из-за этих чертовых оттисков, которые ему даже не всрались!.. — Вот что интересно. — Салим отворачивается, пропуская, как Рид начинает злиться в ответ на подозрения. — Мои парни ни черта не могут выйти на след ребят, которых ты описываешь. — Он стучит по сигарете, сбрасывая пепел. — А Картель уверен, что это ты всех перестрелял. Господи, этот петух серьезно подозревает его? Вот прямо без шуток? — Лучше бы твои парни следили за американцами, — Рид тычет рукой куда-то в окно, метафорически подразумевая, что где-то там притаились белые наглые морды, — такой херни бы не произошло. И мы бы смогли с Картелем все улади… — Лукмана Перети, которого ты описал, не видели со вчерашнего дня. Но зато в перевернувшейся машине Деванторы нашли три трупа. Рид замолкает. Когда он уходил, машина Деванторы была на месте — там, брошенная на дороге, открытая и бесхозная. Не перевернутая. И в ней точно никого не было. Три трупа. Два охранника, один водитель. Все, кроме Рида и Деванторы. — Да они прикалываются, что ли… — бормочет Рид, опускаясь на стул. Это действительно была не просто подстава. Операция. Хорошо сыгранная, в нужный момент, как по нотам. Теперь, вместо того чтобы искать среди своих крысу, Картель переключится на Рида. — Картель думает, что Перети мертв. Как тебе такой прикол? Рид раздраженно цыкает: — У них все спланировано, что я могу сказать. Красиво сделали. — У кого «у них», Рид? — Салим наконец тушит сигарету и поворачивается к нему. Рид не может с ходу определить его настроение: гневное? разочарованное? полное сомнений? — Кого мы ищем? Призраков? Рид спрашивает в лоб: — Ты думаешь, я тебе вру? — Нет, я думаю… — И Салим обрывает себя на середине фразы. И замолкает. Ну и ну. Спасибо, Салим, Рид и без окончания понял, что именно ты думаешь. И у Рида не было права чувствовать себя уязвленным, но он все равно чувствовал. — Ты думаешь, я вас подставляю? — Рид кивает сам себе и снова встает, принимаясь расхаживать по комнате. — Ладно, допустим, я бы спер оттиски. Допустим, подменил бы их на поддельные. Допустим, Боргес со мной в сговоре. На кой. Черт. Мне. Девантора? Что бы Рид с ним делал? В нарды бы играл? Истязал бы где-нибудь в подвале, чтобы отыграться? О чем вообще Салим думает, когда предполагает это?! — Решения, которые ты иногда принимаешь на эмоциях… — мрачно говорит Салим, — о них часто жалеешь даже ты сам. Знаешь что? Рид не жалел о решении прыгнуть с Хамайма-Тауэр ради Кирихары — Рид жалел, что прыгнул с нее не ради кого-то, кто этого стоил. — Пошел на хер, — говорит вместо этого Рид. — И ты, и твои подозрения. Пошли вы. На хер. Он направляется к выходу, походя зло сдергивая свою рубашку со стула и случайно опрокидывая его. — Не можешь разобраться с этой ситуацией, Салим? Я сам разберусь. И знаешь, что еще? — У двери он останавливается. — Я с тобой, блять, не разговариваю. Не звони мне больше, понял? Забудь мой номер. — Рид, твою мать, закан… — Мой адвокат свяжется с твоим адвокатом! Рид хлопает дверью. * * * Люди Салима — сплошь идиоты. И это Рид не из-за обиды. Он проезжается по всем точкам, где Салим посадил людей, — не так много, учитывая ситуацию и то, что некоторые парни полегли во время картелевского налета на Церковь, — и каждая новая вызывает в нем желание включить проектор и показать придуркам презентацию на тему «Слежка за американскими спецслужбами: советы и лайфхаки для тех, кто плохо учился в бандитской школе». Всем два, садитесь. По дороге он врубает радио и, раза четыре попытавшись соскочить с новостей о сегодняшней помолвке сраного Гунтера Перкасы — да когда он уже женится-то! — попадает наконец на попсу. — Эй, малыш, хоть я и ненавижу тебя, — рассеянно подпевает он, тарабаня по рулю, — я хочу любить тебя, я хочу тебя… Скажи мне, скажи мне, малыш, почему ты бросил меня… Чего надо? — жмет он на кнопку громкой связи на панели, когда сквозь Ариану Гранде пиликает входящий вызов. — Ты угнал машину Салима, — ровным голосом говорит Нирмана. — Чушь какая, — так же ровно отвечает Рид, который угнал машину Салима. — Рид, я у ворот. И ее нет на месте. Так что это или автомобильная фея, или ты. А я не верю в автомобильных фей. — Пока не доказано — не ебет, что сказано. — Потом секунду раздумывает и на всякий случай спрашивает: — А он уже заметил? — Пока нет. Но минут через сорок советую отключить телефон. — И никогда не возвращаться? — В зависимости от того, что ты собрался сделать с его тачкой. Где ты? Боргес клянется, что не знает. — С каких пор ты веришь Боргесу? — Слишком щенячьи глаза, — утомленно вздыхает Нирмана. — Легче поверить, чем держать оборону. И не съезжай с темы. Где тебя, блять, носит, Рид? — То тут, — абстрактно отвечает он, — то там… Ладно, не кипятись. Проверяю работу парней Салима по Перети. Спойлер: работа лажовая. Все опять приходится делать самому. Нирмана долго молчит в трубку. Рид успевает сменить точку назначения на навигаторе и снова сменить волну, когда дикторша объявляет о «пяти известных бывших девушках Гунтера Перкасы». А когда Нирмана все же начинает говорить, то говорит грубовато, но искренне: — Ты ведь в курсе, что он не думает, что ты крыса? — О ком это ты? Рид понятия не имеет. — Ты, конечно, тот еще козел. И часто принимаешь решения, которые встают у остальных поперек горла. Рид хочет съязвить, но она продолжает: