– Эй, Скиф! Если тебе вдруг краля не придется по вкусу, дай знать. Мирон ничего не ответил. Обычное зубоскальство. Прикрыл дверь и повернулся к незнакомке. Теперь они стояли близко. Девушка отступила, чтобы ему было удобнее прикрывать дверь. И он снова, недобро прищурившись, окинул её придирчивым взглядом. Доля постарался на славу. Выбрал так выбрал. Если бы Мир увидел её в клубе, непременно обратил бы внимание. Да и не только он один. Какая вероятность того, что она пошла бы с ним добровольно? Большая, если бы он открыл бумажник и заранее обговорил бы сумму. А без бабла? На добровольной основе? Не те мысли у него кружились в голове… Ох, не те. – Что застыла, как не родная? – усмехнулся мужчина. – Проходи. Девушка замялась сильнее. Она нервничала. Сильно. Не то чтобы Мирон оказался удивлен. Хотя нет. Был удивлен. Стоит, глазищами хлопает. Сколько Дольник ей заплатил за неделю с ним? Деньги были его. Это принципиальный вопрос, который они обговорили сразу же. Поэтому Мирон вправе стребовать по полной. Он знал точно: сумма не маленькая. В своё время Мирону пришлось попотеть, чтобы сколотить состояние. Пусть и не огромное по мерилам современного общества. Но на несколько жизней ему хватит. Плюс он не собирался останавливаться на достигнутом. Выйдет, отдохнет, адаптируется и дальше продолжит. За свои деньги он от сегодняшнего дня, ночи и последующих суток хотел получить сполна. Как было и раньше. – Добрый… день, – выдохнула девочка и облизнула губы. Взгляд Мирона мгновенно сконцентрировался на мелькнувшем кончике языка и блеске на губах. В паху прострельнуло. Остальные мысли отошли на задний план. – Я… Лида, – продолжила девочка, хлопая длинными, слегка подкрашенными ресницами. Ему похеру было на её имя. Сейчас – так точно. – Моё имя ты знаешь, – глухо бросил он, не отходя от неё. Может, плюнуть на всё и нагнуть её прямо у стены? Задрать юбку, разорвать колготы, спустить трусы и взять? Потом будут разговаривать. Мирон вообще не любил вести разговоры с женщинами, которых покупал. Одна из причин, по которой он это и делал. Никаких ухаживаний, долгих уговоров, танцев с бубнами. Всё просто и понятно. Заплатил. Опустилась на колени. Отсосала. Раздвинула ноги. Ушла поутру, и каждый остался довольный. Эта же… Мирон протянул руку, собираясь забрать сумку. Лида медлила. Или не понимала, что от неё требуется, или настолько глупенькая, что не видит элементарного. – Сумку давай. И хорош стоять, как изваяние. Я, кажется, сказал, чтобы ты проходила. – Да, конечно, извините. Извините? Она серьезно? Он снова на неё посмотрел, уже не скрывая гнева, готового вырваться наружу. * * * Лида четко уловила момент, когда поняла: не сможет. Вот не сможет, и всё тут. Она вышла из машины и пошла рядом с Анатолием. Шаг за шагом отделяя себя от прошлой жизни. Александра Павловна, – или, как её называла Лида, мама Саша – всегда говорила, что главное в жизни – не терять себя. Что бы ни случилось, какие бы беды и невзгоды ни свалились на голову человека, нельзя опускаться до унижений. Нельзя переходить за некую черту, после которой не будет возврата. Правильно люди давно подметили: жизнь прожить – не поле перейти. Всегда будут трудности. И выбор, который каждый человек должен делать едва ли не ежедневно. Идя по направлению к проходной, Лида точно знала: вот она, её черта. И девушку захлестнула дикая паника. Аналогичную которой она испытывала в последний раз, когда бросала горсть земли на крышку гроба любимого человека. В тот роковой день ей думалось, что она никогда не окрепнет, не придет в себя от потери. Что будет снова и снова переживать оглушающее чувство потери. Такое же ощущение на неё накатило и сейчас. Она не сможет… Не справится. А если прямо здесь сказать, что она передумала? Что вернет потраченные деньги, что каким-то образом всё компенсирует. Сто двадцать тысяч… Может, их ей простят? Она вещи отдаст, снимет ботильоны с себя. Для такого, как Павел Дольник, подобная сумма, наверное, пустяк. Или… нет? И его ли это деньги… Почему-то раньше Лида не задумывалась, кто платит. А если тот, кто её ждет? Не её конкретно, а любую девушку. Потому что ему надо. Как-то раз Олег ей попытался объяснить, как устроены мужчины и что для них значит секс. Что некоторым мужчинам секс не особо-то и нужен. Передернул раз, другой. Всунул и спокойно живет дальше. Другие секс расценивают, как естественную потребность организма. Без которой тоже в любой момент можно обойтись. Нежелательно, конечно, но терпимо. А бывали те, кто напряжение скидывал именно через секс. Им требовались постоянные партнерши. Или много партнерш. Смена лиц, тел. Неважно. Главное, чтобы была «дырка». Лида, помнится, оскорбилась на его последнее выражение. Даже не дослушала. Фыркнула, хотела уйти. Олег задержал её, сгладил ситуацию, сказав, что лишь пытался объяснить, почему её отказы порой воспринимаются слишком остро. Что будет, если и сейчас её отказ воспримут… остро? Дрожь прокатилась по телу, в коленях появилась слабость. Непонятно, до чего она додумалась бы и на что решилась бы, если бы не увидела идущего им навстречу Дольника. Уверенной походкой он приближался к ним. На лице мужчины застыло нечитабельное выражение. Лида открыла рот, чтобы высказать сомнения вслух и… ничего не сказала. – Так, – мужчина поравнялся с ними, остановив взгляд на Лиде. Та невольно расправила плечи. Страхи и сомнения выказывать она не будет. – Лида, ты же у нас будешь умницей? Лучше бы он не задавал последнего вопроса. В нем столько всего послышалось Лиде… Девушка сдержанно улыбнулась: – Конечно. Она признавала, что мужчины, с которыми ей сегодня довелось совершить поездку, были тактичны. Никто не смеялся над ней, не отвешивал сальных шуточек. Не смотрел на неё так, точно она грязь под их ногами. Напротив – все относились к ней довольно лояльно. Только легче от этого не становилось. Лида знала, кем она вскоре станет. Её провели дальше. Через проходную, по коридору. Телефон остался у Анатолия. Современный человек настолько привык полагаться на этот гаджет, что, оказавшись без него, чувствует себя голым. Так и Лида. Она подозревала, что телефон у неё попросят. Одно дело – знать, второе – ощутить на себе. Ладно… Ладно, говорила она себе. Отсутствие телефона – не самое страшное, что ей предстоит. Не накручивать себя не получалось. Неверная позиция, с которой Лиде никак не удавалось справиться. Она молилась, чтобы Скиф оказался молодым и хотя бы немного привлекательным. И не представляла, что будет делать, если заказчик вызовет у неё отвращение. Как тогда… работать? Господи… Она произнесла это слово, пусть и мысленно. Работать. Назвала происходящее своим именем. Колючая проволока не добавляла радостного настроя. Лида старалась не смотреть по сторонам. Следовала за конвоиром, которому её «передал» Анатолий. Мужчины о чем-то поговорили, Лида не прислушивалась. Она продолжала бороться с собой. Всё идет по плану… Никаких эксцессов. Ничего лишнего, незапланированного. Шаг. Второй… Поворот за серый угол. В нос ударили неприятные запахи нечистот и сырости. – Тормозите, мы пришли. Надо же, даже конвоир и тот соблюдал видимость приличий. Хотя Лида и заметила, каким взглядом он на неё смотрел, вызывая в ее душе неосознанный страх не выйти из этих каменных неприветливых стен. А что, если так и будет? Что, если произойдет непредвиденное и её никто не выпустит за пределы серых удручающих стен, обнесенных колючей проволокой? Беспредел в тюрьмах никто не отменял. Даже то, что она тут… Девочка для утех. Обо всем договорено, все проплачено.