Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 21 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Голова раскалывалась на куски. Это было больно. Соскреб себя с дивана. Нужно было принять ванну. Необходимо. Жена несколько раз прошла мимо, демонстративно топая. Всем своим видом показывая, что он пустое место. Не был этим расстроен. Звонила секретарша. Но воспринимать информацию не представлялось возможным. Ещё чуть позже стала названивать помощница. В такие моменты ненавидел свою работу. В ней не было ни краев, ни берегов. Слуга народа. Вздохнул он. Вспомнил о вчерашнем вечере. Закрыл глаза. Хотелось усомниться в воспоминаниях. Но сегодня уже трезвым умом понимал, что слишком поздно останавливать поезд, который уже сошёл с рельс. Стало противно самому от себя. — Мудозвон. Произнес он громко. Сидя на заднем сидении своего авто, он размышлял, а как давно в его жизни были просто человеческие отношения. Дома-тропа войны. На работе-минное поле, чуть ошибёшься и сразу в деревянный макинтош. И бесконечная череда проституток в борделе. Ах, да. И ещё деньги, бабки. Они решали всё. Огромные деньги, огромные связи. И одна большая задница из проблем. Можно ли быть у власти честным человеком? Хотя нет, не так. Можно ли остаться у власти нормальным человеком. Скорее нет, чем да. Он знал эту систему изнутри. И был основополагающей шестеренкой в ней. И чем дальше, тем сложнее было удерживать свою уверенную позицию. Тем более близились выборы. И как известно в предвыборной гонке все средства хороши. Он думал сейчас о девушке из цветочного салона. Вернее, о том, что с ней сделал. Старался прикинуть, каковы шансы, что она была куплена, и вся эта ситуация грамотно выстроена конкурентами. Ведь кто захочет голосовать за насильника. И журналисты, СМИ только и ждут жаренного, как воронье. Он и сам частенько сливал оппонентов самыми различными способами, ничем не гнушался. И теперь, когда заветная цель, пригретое горяченькое кресло были так близки не хотелось всё так глупо просрать. Поэтому волновался. Переживал. Карьера на одной чаше, и те бурные клокочущие чувства, которые она взбудоражила в нем, на другой. Переступив порог своего кабинета, сразу вызвал помощницу. Миловидную женщину, с аккуратной прической и ярко-красной помадой. Все ее вещи были брендовыми от очков до каблуков. Не смотря на свою изящную внешность, она была профи в своём деле. Поистине его правой рукой, и что скрывать и левой, иногда ещё и головой. Для неё не было невозможного, а также стен, дверей и каких-либо границ. Образование, ум. Она имела везде своих людей, знакомых. Поэтому в короткие сроки умела переворачивать горы. Будь то сбор компромата, или же рядовая бумажная волокита. Александр ценил её. Ценил по заслугам и очень дорого. Такими кадрами нельзя раскидываться. Будучи человеком старой закалки, он не любил новшеств. Поэтому его команда была с ним практически от начала его карьеры. Это важно. Окружённый гиенами, он, как любой другой хотел быть уверенным в завтрашнем дне. — Милочка! Мне нужно досье на одного человека. В кратчайшие сроки. Людмила внимательно выслушала поручение. — Мне этим лично заняться или поручить Захару? — Делай так, как считаешь нужным. Только поскорее. К вечеру помощница, поправляя очки, сидела напротив, пока Александр изучал подготовленные бумаги. — Ничего примечательного. 25 лет. Учеба. Характеристики отовсюду положительные. Не замечена. Не привлекалась. Страницы в соцсетях настоящие, без пафоса. Малообщительна. Работает флористом в том салоне, о котором вы сказали. В узких кругах ценится, как идеальный работник и профессионал. Да и нет на неё ничего толком. Обычный человек. Если бы что-то было Захар… ничего бы не упустил. — Мудозвон. — Громко прозвучало. — Что прости? — Изумилась Людмила. Мужчина махнул рукой. И попросил выйти. В нём непримиримо боролись два чувства. Ему хотелось снова увидеть её, всё объяснить. Но как можно было объяснить то, что он совершил? Просить прощения… глупость. Чем можно оправдать собственное столь гнусное действие. Обвинить её во всем. Ещё большая глупость. Он не знал, как поступить теперь. Нестерпимо болела голова. И хотелось, чтобы вся ситуация разрешилась сама собой. Почему его это так волновало? Он не боялся ни огласки, ни заявления в полицию. Деньги и власть решили бы эти «мелочи». Ему хотелось продолжить то странное, сдержанное общение. Позже каждый день он будет возвращаться к этим мыслям. Они станут занимать в его голове слишком много места, пока не вытеснят всё остальное. Его помощница Людмила станет напоминать о том, что предвыборная гонка на носу, и нужно сосредоточиться и не влезать ни в какие дрязги. Что это важно. Что за вздор: про себя думает он, разве он и сам этого не знает? Злость медленно захлестывает. Злость от бессилия. Злость на себя в первую очередь. Была ли у него совесть? Мучила ли она его. С уверенностью он мог сказать только, что страстно хотел загладить вину, чтобы иметь хоть малую возможность на новую встречу. Стал плохо спать ночами. Бессонница доводила до белого каления. Остро ощущал, как постепенно превращается в зомби. — Мне нужен номер. Той девушки. — Раздраженно сказал он помощнице спустя пару недель. — Все есть там в папке. — Спокойно ответила Людмила. После чего заметила. — Нам бы сейчас это совершенно ни к чему. Ты из-за неё сам не свой, с ума сходишь? Ты не об этом должен думать. — Я не просил твоего совета! — Гневно рявкнул он на весь кабинет так, что зазвенели бокалы. После чего он шумно выдохнул, опираясь руками на стол. Это был пик его отчаянного сумасшествия. — Знай своё место. Выйди из кабинета. Женщина слегка опешила, но постаралась не подать виду. Удалилась молча. Александр бывал резок и не одиножды. За столько лет, она знала его как облупленного. Набрала номер, и решила уточнить, что это за девушка. На сколько возможно, что это происки соперников. Но Захар только подтвердил то, что она уже видела на бумаге. Ее работа напрямую была связана с Боссом. Никому он более так не доверял. И женщина часто работала во благо интересов, даже когда шла наперекор Александру. Была всегда трезвой и адекватной, готовой ко всему, способной принимать исключительно верные решения. И сейчас перестраховывалась, чтобы из-за дури депутата, не пошло под откос всё будущее. Такое долгожданно-выстраданное. Александр сверлил глазами заветную папку. Нервно постукивая по ней пальцами. Где-то очень глубоко внутри ему было непонятно, почему эта ситуация его держит за горло, не давая вздохнуть. Оглядел свой кабинет, будто искал ответа у кого-то невидимого. — Почему в тот вечер я просто не поехал домой? Почему нажрался, как последняя скотина. — Подумал он, а вслух произнёс — Мудозвон. Открыл папку. Набрал номер. Хотя совершенно не знал, что будет говорить. Не знал и что нужно говорить. Ведь после случившегося что бы ты не сказал, и как бы не попытался оправдаться, всё это будет выглядеть жалко и неубедительно. Гудки. И пульс громко заухал. Слабая надежда, что не возьмёт. И появится второй шанс собраться с духом. — Да. — Раздалось на другом конце. И от неожиданности вдруг задохнулся и чуть не выронил телефон. — Говорите, я слушаю. — Это Александр. — Наконец, выдавил он из себя. — Привет. — Голос его непривычно прохрипел. — Не бросай трубку. В этот момент на другом конце города именно это хотела сделать Анна. Ей стало так страшно, и неуютно. На секунду почувствовала себя героиней ужастиков. Палец дрогнул над красной трубкой. Но она так и не отключилась, приложив телефон к уху, нервно покусывала ноготь. — Не бросай трубку, прошу. Выслушай. Я… Я… — Старался он подобрать слова. — На самом деле мне нечего сказать. Я не знаю, как всё это произошло. Почему… Я… Всё это время думаю только о том, что я сделал. О том, какой я… Мудак. Конченный. Не подумай… хотя, что ты ещё можешь обо мне думать. Аня… — Зачем Вы мне звоните? — Холодно оборвала она его бессвязную речь. Брови ее сдвинулись, она злилась, хотя говорила очень спокойно. — Для чего? Я не спрашиваю, откуда у Вас мой номер. Ведь для таких как Вы нет границ. Вы всё можете. Вы всё покупаете. Вы всю жизнь делаете только то, что захотите. Зачем Вы мне звоните? Извиниться?! За что, за то, что отымели меня?! Или узнать, пойду ли я в полицию или хуже того, к журналистам и блогерам! Или может Вы хотите уточнить собираюсь ли я Вас шантажировать тем, что случилось??? Что из этого Вас интересует? — Аня! — Что Аня?! Имя мое запомнили… удивительно. Будьте спокойны. Я никуда идти не собираюсь. Я живу так, как и всегда. И предпочитаю не вспоминать ни о чем. Вы ехали к шлюхам в тот вечер. Но решили немного сэкономить. Что ж молодец. Ведь у Вас вся жизнь так измеряется. Захотел. Взял. Как Вы мне тогда сказали: что ты кобенешься? Сколько скажешь, я заплачу. Для Вас нет разницы шлюха, я, кто-то ещё. Всё соизмеримо деньгами, где-то больше, где-то меньше. Это как с цветами, которые Вы у меня покупаете. Кому-то простенькие. Кому-то подороже. А кому-то можно и раскошелиться. Я в Вашей иерархии кто? Очередная шлюха. Успокойтесь. Я не пойду ни к кому. Оставьте меня в покое. Не звоните мне больше никогда. Я забыла, я не помню. Ничего не было. Он услышал короткие гудки. И ещё долго держал телефон у уха. Анна же положила свой смартфон и громко выдохнула. Потом вытянула губы трубочкой и постаралась переварить всё ею сказанное. Прокручивала в голове всю тираду, думала о том, что можно было сказать это иначе, а вот это лучше было вообще не использовать. С этими мыслями медленно забралась под одеяло. И ещё долго прокручивала всё в голове. Таким говном мужчина себя за всю жизнь не ощущал. По идее, ну, что она такого сказала… Ведь правда. С её точки зрения особенно. Давно ли он оценивал себя. Давно. Потому что считал, что не нуждается ни в чьей оценке. Он был человеком того уровня, для которого нет границ. Есть деньги, есть друзья, у друзей друзья и знакомые. Целая паутина связей. И нет не разрешаемых задач. Всё просто. Никто не может указывать. Тем более теперь, когда он был практически в паре шагов от должности. Привилегированная жизнь с приставкой VIP. Анна
Вздрагивала от каждого звонка своего телефона. Ужинали с Сергеем, и он не выдержал и спросил, что стряслось. — Меня изнасиловали. — Совершенно будничным тоном ответила Аня, не отвлекаясь от пережевывания салата. Мужчина выронил вилку. И с трудом собрал упавшую челюсть со стола. Глаза его были огромными. Он понимал только то, что охреневает от услышанного. — И теперь он. Нашёл мой номер и позвонил. Вот и всё. Только сейчас она внимательно посмотрела на своего друга. Он сидел с белым лицом. В этой рубашке казался особенно нелепо-забавным. Потому что казалось, что она вот-вот пойдёт по швам, и его мышцы полезут изо всех щелей. В гладковыбритой лысине отражался отсвет ламп. Молчание было недолгим, но весьма выразительным. — Я пошутила. — Улыбнулась девушка, и сама себе поверила. — Успокойся. А то я смотрю дышать перестал. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Медленно. Прости, глупая шутка. Всё хорошо, правда. Сергей отвернулся в сторону, он много подумал тогда, но практически всё было нецензурной бранью. Поднялся. Достал деньги из бумажника, кинул на стол. И не глядя на подругу, пошёл на выход. В голове не укладывалось. Злился, нет. Он пребывал в бешенстве. — Серёжа! — Крикнула она вслед, соскочив с места. После чего тихо села на место. Внутри поджилки неприятно съёжились. Противное ощущение. Стало так неожиданно мерзко. Её беспокоил этот звонок. Боялась ли она-нет. Волновалась-безусловно. Стало тревожно. Потому что какое-либо появление депутата в жизни было ею не запланировано. В контексте своей жизни она была слишком жалка, чтобы ей уделяли повторное внимание после произошедшего. Сидела за столиком. Аппетит пропал напрочь. С Серёжей получилось совсем не хорошо. Удивительно, что он мог выдерживать её такой долгий промежуток времени. В этот момент зазвонил телефон. Вздрогнула. И теперь сверлила экран телефона. Пока не высветился пропущенный. И вновь внутри всё сжалось в тугой комок. Мелькнула мысль о том, почему она просила разнообразия в жизни… Ведь как всё было стабильненько, ровненько, серенько, а главное без стрессов. Теперь же боялась входящих. Побаивалась ходить на работу. И жутко боялась перспектив такой неожиданной настойчивости депутата. — Прекратите мне звонить. — Ответила она спустя несколько дней, уже лёжа в тёплой постели. — Ты не оставляешь мне выбора. Я прошу хотя бы выслушай меня! Это важно! Дай мне второй шанс! — Второй шанс на что? — Старалась она отвечать как можно более спокойным тоном. — Ответьте же. На что второй шанс? На изнасилование? На то унижение, которому Вы меня подвергли? Что мне уготовано в этот раз? Может быть сразу смертная казнь, ну а что. Вы же готовы платить. Будем играть по принципу всё включено или как? — У неё перехватило дыхание. — Всё чего я прошу, это оставить меня в покое. Вы уже сделали всё, что могли. У меня нет к Вам никаких претензий. Живите спокойно. Бог Вам судья. Главное оставьте меня. Мне жаль. Жаль, что я ошиблась в Вас, хотя до сих пор склонна считать Вас неплохим человеком… Жаль, что так глупо тогда все сложилось. Если хотите, пусть я сама буду во всем виновата! Только отстаньте ради Бога! После он продолжал звонить. И если она брала трубку разговор всегда складывался подобным образом. Она потом долго прокручивала все фразы в голове, обдумывая, как и что можно было ответить, и почему она этого не сказала. Ночь через ночь ей всё снился тот странный невесомый мужской образ. Нашла в интернете информацию о местной городской думе. И теперь с интересом читала о достижениях Александра. С фото смотрел представительный мужчина, достаточно плотного телосложения. Лысый, гладковыбритый. Его лицо с правильным носом было запоминающимся. Везде в очках, из чего напрашивался вывод, что носил он их постоянно. Был ли он красив? Она бы ответила нет. В ее представлении он был скорее харизматичен, обаятелен и походил на какого-то актёра. Странным образом он внушал доверие. Такому мужчине хотелось верить. Возможно даже ей хотелось с ним быть, хотя она ни за что бы не призналась себе самой в этом. Он выглядел внушительно, статно и очень дорого. За таких и голосуют, подумала Анна в тот момент, причём с какими бы лозунгами они не выступали. За всеми этими мыслями память выстрелила предательски, гнусно окуная в воспоминания того вечера, в запах алкоголя, мерзкой вседозволенности и его мощной хватки, не оставляющей выбора. Это был выходной. Анна особенно ненавидела эти дни. Они тянулись бесконечностью. Хотя в свете недавних событий она побаивалась ходить на работу. Боялась однажды увидеть Александра. Это было своеобразным маленьким кошмаром. Звонил телефон, осторожно взглянула на экран. Выдохнула. — Почему я? — Долго слушав, спросила она. — Обычно этим занимаются их помощницы, секретарши не знаю. Да, большая дата. Да, конечно, я всё понимаю. Вы ведь знаете, что я сделаю все в лучшем виде. Хорошо. Разумеется. Спасибо. Да-да. До встречи. До свиданья. Философски вздохнула. Но была рада перспективе, что будет занята хоть чем-то часть дня. Много разных организаций постоянно сотрудничали с салоном цветов. И этот случай был не исключением. Юбилей адвокатской конторы-дело нешуточное. Через пару часов, она уже встретилась с курьерами. Сколько раз она это делала. Казалось, что миллионы. Офисное здание. Переступила порог. Здесь пахло деньгами, первое о чем она подумала. Вокруг лоск, блеск. Чище, чем в хирургическом кабинете. За стеклянными дверями кабинетов, переговорных кипела жизнь. Мужчины в идеальных костюмах. А женщины и девушки, как на подбор, статные, строгие. Здесь не было шума и суеты. Просторный коридор опутывала тишина, было слышно, как тикают настенные часы. Прозрачное стекло не пропускало никаких звуков, отчего происходящее за ним выглядело, как немое кино. Девушка знала куда идти, и что делать. И теперь курьеры-молодые парнишки только успевали подтаскивать букеты и композиции. Она же сама расставляла всё согласно плану в большом зале, огороженном такими же прозрачными стёклами вместо стен. Работу практически закончила, и теперь сверяла с высланным планом. Цветочек к цветочку, букетик к букетику, цветовое сочетание создавало плавный градиент от темного к светлому. Получилось идеально. В такие минуты, испытывала гордость за то, что делала. Фото для отчетности и можно уходить. Тихий коридор. Заметила на темном полу зелёный листок, светящийся ярким пятном в этих стенах. Видимо отвалившийся при транспортировке. Машинально наклонилась за ним, чтобы поднять. Стеклянная дверь открылась не слышно, впуская в коридор шелест разговоров. И ударяя цветочницу прямо в лоб, не давая забыть о собственном прозвище-ходячее недоразумение. Кто кроме неё, мог попасть бы в такую неловко-забавную ситуацию. Было не то, чтобы больно. Ухватилась за лоб, поднимаясь. Мужчина в идеальном костюме слегка придерживал ее за локти и извинялся. Признаться, она и не разбирала, что там говорил. Потому что привыкла сталкиваться с нелепостями. — Я сама виновата. — Ответила она, убирая руку от лица, намереваясь уйти. В этот момент в глотке пересохло, девушка забыла, как моргать. Она смотрела огромными глазами в лицо мужчине, чьё легкое карандашное очертание сводило ее с ума ночами. Кровь в голове запульсировала, оглушая. Ноги в один момент стали ватными. Этот незнакомец будто имел над ней какую-то неведомую власть. Эти секунды были вечностью. Опомнившись, понимая, что краска заливает лицо, она бросилась прочь, даже не помня, что сказала на прощанье. Выскочила на улицу, закружилась голова, а сердце заходилось, как после марафонской пробежки. Казалось, что ещё секунда и лишится чувств. Жизнь была весьма коварной, и нанесла удар под дых столь неожиданно, что Анна никак не могла прийти в себя. Это был Он. Только в этом она не сомневалась. Невесомый туман окутал голову. Она шла пешком по тротуару еле волоча ноги, а губы так предательски расплывались в тупой, ничего не значащей, но такой счастливой улыбке. Мир разверзся под ней. Земля ушла из-под ног. Но всё это не имело никакого значения. Лишь его лицо. Этот день надолго врежется в её память. Лёжа в своей постели, так и не сможет заснуть. Воспоминания от едва уловимого прикосновения его рук в тот момент, когда он хотел ей помочь… будоражат память. И по телу разливается мягкое, нежное тепло. Старалась образумить себя, поставить на место. Перед глазами теперь четкий образ настоящего человека, а не мимолётное видение. Стройный, высокий мужчина. Шатен с аккуратной шевелюрой. Густые брови. Щетина, плавно переходящая в ухоженную бороду, что-то среднее между ними. Темно-карие пронзительные глаза. Взгляд, приковывающий к месту. Тонкая линия губ и выразительный нос. В ее голове, в ее мыслях он был идеален, как статуя древнегреческого бога Аполлона. Закрывала глаза, уткнувшись лицом в подушку. Ночь наполнилась сладострастной мукой. Утром звонил Сергей после достаточно долгого молчания. — Доброе утро. — Серьезно сказал он. Анна улыбалась, слыша его родной голос, после бессонной ночи. — Я так понимаю, что ты не собиралась мне звонить. Прозвучало с нотками обиды. Они не разговаривали с того вечера в ресторане. — Ты ведь всё равно не стал бы брать трубку. А слушать гудки мне не хотелось. — Мужчина улыбнулся на другом конце города. — Я ведь отлично знаю, что ты успокоишься и простишь меня, и позвонишь сам. Я скучала по тебе. — Хорошо же ты меня знаешь. Я тоже скучал. Ты не спала всю ночь? Спросил он и девушка сначала опешила, но тяжело вздохнув, ответила: — Ты тоже слишком хорошо меня знаешь. Я хочу тебя увидеть. Можно я приеду к тебе вечером? — Я заберу тебя. Чтобы с тобой ничего не приключилось. День промчался, как один миг. И вечером в его квартире она прильнула к большой мужской груди, слушая теперь, как бьется его сердце. Рядом с ним особенно остро ощущала себя столь маленькой и незаметной, и в тоже время самой защищённой на свете. Сергей гладил ее волосы, нахмурив брови. Они никак не могли наговориться, словно не виделись год. — Я встретила Его. Аня расскажет историю того дня, не прерываясь ни на миг. И глаза ее стали ярче в этот момент. Мужчина слушал внимательно, заинтересованно кивая головой. Закончив рассказ, она вновь прильнёт к его груди, что было сил, вдыхая запах его тела. — Ты окончательно чокнулась… — Прозвучало очень философски. — Что ты собираешься делать теперь?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!