– В Атдор? – переспросила Стана. – Но как же… зачем? Вольпен равнодушно молчал, и она перевела вопросительный взгляд на меня. – Так нужно, – шепнула торопливо, – позже объясню. Главное, Тисса уедет с нами. Подождите немного, все будет хорошо. Женщина выдавила жалкую бесцветную улыбку, опустила голову и безропотно позволила перехватившему ее Гриду себя увести. – Идем, – небрежно бросил мне маг, когда за нарами закрылась дверь. – Куда? Я не собиралась двигаться с места, пока не получу хоть какие-то объяснения. – Саэр Теомер Борг распорядился доставить тебя в гостиницу, – нехотя буркнул Вольпен. И сально усмехнувшись, неожиданно добавил: – А ты хорошо устроилась, вдова. Это он о чем сейчас подумал? Вот ведь самодовольная скотина. Распрямила плечи, гордо вскинула подбородок и с невозмутимым видом поплыла вперед. Тебе велено сопровождать меня? Ну так сопровождай… только в качестве почетного эскорта, а не тюремщика. Ощущение воткнувшегося между лопаток чужого яростного взгляда заставило сбиться с шага, почти споткнуться на ровном месте. Быстро обернулась. На меня с верхней ступени лестницы смотрел Даниас. И такая неприязнь, такое мрачное недвусмысленное обещание стыли в его взоре, что я зябко поежилась. Вольпен довел меня до «Веселого кота», проследил, чтобы я поднялась в свою комнату, строго потребовал от хозяев, с интересом поглядывавших на нас, чтобы они подали мне еду и больше ничем не беспокоили. А затем, даже не соизволив попрощаться, удалился. Лишь холодно предупредил напоследок: – Утром за тобой придут, нара. Будь готова. Вскоре умирающая от любопытства нара Бранш принесла мне то ли поздний обед, то ли ранний ужин. Судя по ее виду, на языке у Ирли вертелись тысячи вопросов, но она так и не решилась их задать. А я не горела желанием что-либо рассказывать и обсуждать происшедшее. Молча поела, машинально разобрала и уложила в заплечную сумку все, что купила сегодня утром на рынке, привела себя в порядок и тяжело упала на кровать. Устала. Как же я устала! Странное ночное свидание с Савардом, во сне или наяву – непонятно, и наша короткая непростая беседа. Знакомство с семейством Хард, поход на рынок, встреча с красавчиком Даниасом. Попытки уговорить Грида помочь, а Стану не отступать и бороться за дочь до конца. Отчаянный, без всякой надежды на успех визит в особняк наместника. Напряженный разговор с Теомером, когда каждую секунду не покидало ощущение, что идешь по самому краю пропасти. Данное ему обещание. И все в один день. Жизнь на Эргоре никогда не позволяла мне скучать, постоянно подкидывая какие-нибудь сюрпризы. Но… это уже слишком! «По камням раскаленным, по пропастям бездонным, по топям, по зыбям мечись, крутись, чтобы не было мира, сна, ночи, дня. Лишь печаль, тоска, мрак и тьма», – всплыли в памяти полные горя и ненависти слова Светкиной бабушки. Третья часть проклятия в действии. Ничего. Справлюсь. И с этим, и с тем, что страсть встречающихся на моем пути мужчин становится для меня сущим наказанием. Все равно найду храм, уговорю богиню снять проклятие, разберусь до конца во всей этой истории, а там… Вдруг удастся еще раз свидеться с вами, Наталья Владимировна. Заглянуть в глаза, задать несколько вопросов. Вздохнула. Навязчивые мысли метались по кругу безумной птичьей стаей. Можно снять родовое кольцо, нацепить вдовий браслет, надеть уродующее фигуру мешковатое платье. Но что делать с цветом волос, если у нар такого попросту не существует? Чепец не рыцарский шлем. Он, конечно, защитит от нескромных взглядов случайных прохожих, но не спасет от настойчивого внимания очередного саэра. Не гвоздями же его к голове приколачивать? Эх, сейчас бы краску для волос, но, как назло, на Эргоре о такой простой вещи даже не слышали. Да и кому она здесь нужна? Сирры гордились своими роскошными локонами и никогда не скрывали их цвета. А нарам что-либо менять во внешности запрещалось под страхом наказания. Повернулась набок, плотнее закутываясь в невесомое тонкое покрывало. Ночь обещала быть теплой, вряд ли я замерзну, но хотелось «окуклиться» поуютней. Слабый вечерний ветерок, врываясь в комнату через распахнутое окно, чуть заметно раздувал полупрозрачные занавески и нес легкую прохладу. Веки отяжелели и постепенно закрылись. Я так и заснула, не найдя никакого выхода. – Нэтта! Обвела взглядом длинную комнату со светлыми деревянными панелями, необъятными шкафами от пола до потолка и многочисленными столами – высокими письменными, низенькими круглыми, как всегда заваленными и заставленными всякой всячиной. Личная библиотека Матери-настоятельницы. – Нэтка, да очнись же! Опять в облаках витаешь. Посмотри, что я нашла. А вот и моя неугомонная напарница. Все такая же худенькая и невысокая. Только уже не ребенок – девушка. – Что там у тебя, Одри? – губы сами неожиданно четко выговорили незнакомое имя. Так вот как тебя зовут, черноглазка. – Заклинание изменения цвета волос, – выпалила подружка торжествующе. – Оно, правда, временного действия и требует постоянной подпитки, но это мелочи. Я медлила, не зная, что ответить. – Неинтересно? – моментально надулась собеседница. – Конечно, у тебя вон какие кудри – красоты необыкновенной. Все молодые маги заглядываются. Я, может, тоже хочу им нравиться. – У тебя прекрасный оттенок, – попробовала возразить, но мои аргументы не приняли. – Черный… фи. Унылый и какой-то старушечий. Девочки из выпускного класса говорят, сейчас в моде фиолетовый с алым отливом. И я в такой перекрашусь. – Не выдержав, невольно поморщилась. – Считаешь, мне не пойдет? – тут же отреагировала девушка. – Ничего, если не понравится, поменяю. Мы же будущие жрицы, а не сирры какие-нибудь, которым их ненормальные мужчины запрещают вносить даже самые незначительные изменения во внешность. Хотела сказать, что вседозволенность никогда до добра не доводит, но промолчала. Я не Нэтта. Какое мне дело до того, что сотворит с собой ее подружка? Пусть хоть пирсинг по всему телу сделает. – Ах, Нэтка, – мечтательно протянула Одри, – как бы я хотела прочитать дневник владычицы Иравит! – Зачем он тебе? – насторожилась, услышав знакомое название. – Я слышала, там есть целый раздел, посвященный заклинаниям изменения. Жаль, что он доступен лишь избранным. – Да, жаль… – согласилась машинально, думая совсем о другом. – Я бы не только перекрасилась, но и волосы гуще сделала. Глаза больше, ресницы длиннее… – Угу, губы пухлее, бюст объемнее. Знаю, на Земле подобные модифицированные красотки надоели. – Талию тоньше, ноги стройнее, – продолжала восторженно перечислять наивная фантазерка. – Ах, Нэтка, все маги были бы моими. А Джердоро перестал бы равнодушно отворачиваться при встрече, словно перед ним пустое место. Сразу бы меня разглядел. Возбужденный голос Одри отдалялся, истончался, пока совсем не затих где-то вдали. А вместе с ним постепенно исчезла и комната, потеряв очертания и расплываясь дымом… Когда я проснулась, стояла глухая ночь. За неплотно задернутыми занавесками дрожали крупные звезды, а в оконном проеме ярко блестела луна, превращая чернильную тьму в холодный полусвет. Полежала немного, рассматривая ползущие по потолку длинные рваные тени. Вот я и узнала, наставница, как звали вашу прапрапра… Улыбнулась, вспомнив черноглазую болтушку и ее бесхитростные сокровенные мечты. Одри… Интересно, это полное имя или детское сокращение? Ладно, не стоит тянуть. До утра еще, конечно, далеко, но и дел у меня немало. Легко соскочила с кровати, подхватила торбу, уселась на невысокий широкий подоконник, чтобы лучше видеть, и достала из сумки дневник. Помедлила, любовно разглаживая темный, чуть шершавый переплет – как в такой небольшой том вместилось столько полезной информации? – и открыла обложку. Вернее, попробовала открыть и… не сумела. Еще одна попытка… И еще… Бесполезно. На этот раз владычица Иравит не собиралась открывать мне свои тайны. «Она сама сделала выбор… Магические рукописи умеют отводить глаза…» Жаль, что я не обратила особого внимания на слова Матери-настоятельницы. Не переспросила, не уточнила, торопясь поскорее уйти. И, как выясняется, зря. Если дневник способен сам выбирать и совершать какие-то действия, значит, это не просто сборник для записей, а артефакт. Почти разумное существо, с собственным характером и непонятными мне пока целями. Из этого и станем исходить. – Дорогой дневник, – произнесла негромко, ощущая себя полной дурой, – мне очень нужно сменить внешность. Совсем немного, только чтобы на нар стать похожей и не так сильно выделяться на их фоне. Черты погрубее. Чуть-чуть, самую капельку… Волосы русые опять же… Покажи мне заклинания изменения, а? Книженция даже не шелохнулась. Продолжала спокойно лежать на подоконнике, изображая из себя безмозглую тетрадку. Ладно, начнем сначала. – Я понимаю, что Харды свою будущую спутницу давно уже рассмотрели и новое лицо их удивит. От женщин ни одна мелочь не укроется. Но о том, что я блондинка, знает только Теомер. Никто, кроме него, меня без капюшона не видел. Надеюсь, и наследнику Боргов это больше не удастся. Он обещал не заставлять, а добровольно я к нему близко не подойду. Затяну чепец потуже и буду держаться подальше. Согласна, риск, что он все-таки заметит другой цвет волос, существует, но оставить все как есть тоже нельзя. Не могу же я ночью в дороге в головном уборе спать. Меня ненормальной сочтут. Или больной. Магу расскажут, а он точно полезет посмотреть, что я там так усердно прячу. Книга подумала – вот честное слово, она действительно размышляла, колебалась, решала – и, мягко шелестя страницами, открылась. Глава 7 Когда за окном забрезжил ранний летний рассвет, разбрызгивая золотисто-розовые искры по стенам и мебели, мое преображение закончилось. «Дорогой дневник» расщедрился только на одно-единственное заклинание. Я смело произнесла незнакомую формулу, понимая, что стать радикально-зеленой, как Киса Воробьянинов, или фиолетовой в крапинку с таким суровым цензором мне не грозит. И действительно, цвет остался практически прежним, изменился лишь оттенок. Но как много это дало! Волосы утратили свой блеск, теплое волшебное сияние, которое мне так нравилось, и выглядели теперь блеклыми, сероватыми, будто припорошенными пылью. Они казались какими-то тоненькими, уж точно не такими густыми и пышными, как раньше. В общем, меня вполне можно было назвать светло-русой. Не самый распространенный среди простолюдинок вариант, но вполне приемлемо. Тускло, невыразительно и мало привлекательно. Что и требовалось. Быстро сбегала в примыкавшую к комнате миниатюрную купальню, надела купленное вчера очередное балахонистое платье, причесалась, убрав локоны в строгий тугой узел, и нацепила спасительный чепец. Все, я готова. Обвела взглядом помещение – не забыла ли чего – и поспешила спуститься вниз. Чутье подсказывало, что мэтр Вольпен постарается явиться как можно раньше, чтобы самолично вытащить «зазнавшуюся простолюдинку» из ее спальни. Не хотелось доставлять ему такое удовольствие. Маг возник на пороге «Веселого кота», когда я уже заканчивала завтракать. Окинул внимательными глазами обеденный зал, заметил меня и скривился. Недовольно, почти обиженно. Детский сад, честное слово. – Поторопитесь, нара, – кинул он мне вместо приветствия и, не найдя других слов, прибавил раздраженно: – Что вы там возитесь? Собираетесь съесть все, что хозяйка оставила для других постояльцев? Мы и так уже опаздываем. Пожала плечами, допила морс и без возражений поднялась из-за стола, чем, кажется, привела Вольпена в еще большее негодование. Он что, рассчитывал на капризы? – Не заставляйте себя ждать, – процедил сквозь зубы и удалился, громко хлопнув дверью. Не стала дразнить и так уже достаточно раздосадованного мэтра. Надела заплечную сумку, попрощалась с гостеприимными хозяевами, выслушала их пожелания счастливого пути вперемешку с призывами к Лиос не оставлять своими милостями несчастную юную вдову и догнала мужчину, который уже успел выйти за калитку. Минут через десять быстрого шага в полном молчании мы добрались наконец до дома родителей Тиссы – маг впереди, я в нескольких шагах позади него. Как и предполагала, мэтр подгонял меня исключительно из вредности, фургон подъехал лишь через полчаса. Все это время я провела в маленьком ухоженном садике Хардов, хотелось перед дорогой подышать свежим воздухом. Стана в сопровождении Вольпена и младшей дочери вышла сразу же, как прибыла повозка. Бледная и какая-то помятая, она тем не менее была тщательно, подчеркнуто аккуратно одета и выглядела вполне вменяемой. По крайней мере не плакала, уже хорошо. На ее фоне Летта казалась особенно шумной и легкомысленно-беззаботной. Прелестной легкокрылой бабочкой, что весело кружит вокруг умирающего бесцветного мотылька. У северных ворот уже поджидали всадники, один из которых держал перед собою в седле закутанную в плащ женщину. При виде нас он мгновенно соскочил с коня и осторожно помог спешиться своей спутнице.