– Ну ты и трусиха… всего боишься! – он остановил машину и вышел: – Садись за руль! – Я?? – Давай веселее. Она перелезла на его сиденье. Он сел рядом. – Поехали. Аня не торопясь тронулась. – Быстрее. Аня осторожно ускорилась. – Еще быстрее. – Нет, я быстрее ста никогда не езжу. – Ну тебе же хочется скорости – так возьми ее! Перестань ограничивать себя страхами! – сказал Иван и просунул свою босую ногу к педалям. Поставил свою ногу на Анину, и напрочь прижав ее к газу, «вдавил тапку до пола». Машина взвилась до 160. – Что ты делаешь? – закричала Аня, вцепляясь в руль. – Мы же разобьемся! – Значит, про нас напишут: они жили недолго, но счастливо, – ответил Иван, обнимая Аню. – Надо это один раз пережить, и страх больше не вернется. Не бойся. Я же доверяю тебе – значит, тебе можно доверять. И ты доверяй себе. Дорога шла через высокие холмы, и машина то спускалась в низину, то взлетала до небес, но Аня не успевала замечать, как в низинах еще слоится туман, а по верхушкам холмов уже разливается багряное солнце. Руки ее занемели от напряжения. Но, постепенно привыкая, она «доверилась» Ивану и себе самой, и почувствовала, что от скорости можно получать удовольствие: – Йе-ху! – кричала она, когда машина подскакивала на вершине холма. – Давай еще! Эге-гей! Иван давно убрал свою ногу, а Аня вместо того чтобы сбавить скорость, добавила еще. 40 километров до Лукоянова пролетели на одном дыхании, и она с сожалением сбавляла скорость до 60. – Первый раз в жизни я так быстро ездила на машине за рулем! – сказала Аня, перебираясь на другое сиденье. – Спасибо, что помогаешь мне бороться со своими страхами… – Лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, о чем всю жизнь бесплодно промечтал, но так и не решился попробовать. Они стали искать адрес, указанный на конверте письма от Лукьяна, и вскоре нашли: вместо ветхой избушки, которую они ожидали увидеть, на этом месте стоял чей-то коттедж. Понятно, что искать сокровища здесь не имело никакого смысла. – Похоже, здесь без вариантов, – сказал Иван и развернул машину. Днем на огонек заглянул дядя Паша. Он опять пришел, когда Гюнтера не было, будто специально выжидая момент. – Дядя Паша! – Аня обрадовалась ему, как старому доброму знакомому. – Чаю хотите? – Нет, спасибо, тороплюсь. – И Ваню не дождетесь? – Нет, я к Вам. – Отлично, расскажите мне… что-нибудь интересное, – ей нравилось болтать с дядей Пашей обо всем подряд. Хотелось послушать его философские рассуждения. Но дядя Паша сегодня не отличался словоохотливостью и хорошим настроением. Он внимательно посмотрел на нее и вдруг выдал: – Вот Вы девушка вроде бы не глупая. Я хочу вам честно сказать: Вам здесь ловить нечего. Ну, поживете Вы здесь две недели, три… А дальше что? Вы уедете, Ваня останется. Для Вас это не более чем легкомысленное увлечение, о котором Вы забудете через месяц, а для него отношения – это серьезно. Ничего личного, но я убежден, что Ваня на Вас никогда не женится. Тем более, что вы с ним слишком разные. Для счастливого брака нужно искать своего поля ягоду. – Спасибо, что поделились, Ваше мнение очень важно для нас, – Аню зацепили его слова. – Но мы уж сами как-нибудь решим, будет у нас счастливый брак или нет. – Ей не хотелось больше находиться рядом с этим разочаровавшим ее человеком. А она к нему, как к родному… Еще какой-то деревенский мужик не решал за нее, как жить… О визите дяди Паше она не стала рассказывать Гюнтеру. Слишком обидно было. Тем более, у него свой повод для огорчения представился. У дома остановился полицейский УАЗик. Из него вышел человек в форме. Иван подошел к забору. – Иван Николаич, вы ведь знали Антона Калинова? Иван посерел лицом. – Знал… Это мой одноклассник. – Нам нужен человек на опознание… Вы готовы? Иван кивнул и сел к ним в машину. Аня еле дождалась, пока он вернется. Опять этот уголовник… – Что случилось…с Антоном? – кинулась она к нему с расспросами, когда он вошел в дом. – Плавал ночью. Не знал, что в этом месте браконьер поставил сети. Запутался и… – он замолчал. – По крайней мере, это сделал не тот уголовник, – у Ани немного отлегло от сердца. Иван скептически улыбнулся. – Разумеется, не он… Только ты можешь объяснить, как лучший среди местных ныряльщиков мог утонуть в «неизвестной» браконьерской сети, если этим самым браконьером был он сам… Аня помолчала. – То есть сначала он «убрал» тракториста, а теперь еще и Антона? – Не совсем… Сначала Антона. Он пропал почти сразу после «выписки» этого. Столько времени искали… Какая жуть… – Как же местные живут в таком соседстве? Встаешь утром и не знаешь, кто следующий?.. – Нет, «мирным жителям» можно не бояться уголовника. Ты никогда бы и не поняла, что он – убийца, если бы встретила его трезвым на улице. Он никогда не трогал «случайных» людей – только тех, с кем сводил личные счеты. Ну или по пьяни, конечно… Все знают, что тракторист и Антон перешли ему дорогу… В любом случае, вряд ли он когда-нибудь скажет, сколько человек убил на самом деле… – Ты все время называешь его «этот» или «уголовник»… Как его зовут? Гюнтер усмехнулся. – Ты постоянно ищешь какую-то информацию, что-то раскапываешь во всех смыслах этого слова… А зачем тебе это? Ты уверена, что эта информация не будет для тебя лишней? Аня насторожилась: – Его фамилия?.. – Слушай, выкини его из головы и живи спокойно… – Фамилия?! – Нахимов. – В смысле? Это тот самый, мой родственник из писем?.. – Он самый. Сын той старухи. Аня судорожно переваривала информацию. Её родственник – убийца? Он виноват в гибели родителей Гюнтера? Прав был Ваня: иногда о родственниках лучше ничего не знать, чем знать такое. – А ты ведь говорил, что у Нахимовых только ведьма живая осталась… А он сам, выходит, – мой троюродный дядя, что ли? – Аня не понимала, почему Гюнтер скрыл, что жив еще один Нахимов. Только ли потому, что само упоминание о нем было ему неприятно? Или он не хотел, чтобы Аня пошла к Нахимову со своими вопросами? Надо проверить… – Интересно, а Нахимов знает что-нибудь про сокровища? Гюнтер будто ждал этого вопроса. – Ну сходи, спроси у него. – Ну блин. Не обижайся. Ты же знаешь, что я чисто гипотетически спросила. – Я уже ни в чем не уверен, уже не уверен… – Сегодня Казанская – сказал Иван, открывая шторы на ослепляющих светом окнах. – Престольный праздник Ильинска. Аня зажмурилась. Новый день пришел, есть шанс забыть все вчерашние неприятные разговоры, будто их и не было.